Грани «русской» революции. Как и кто создавал советскую власть. Тайное и явное - Андрей Николаевич Савельев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хотя прения закончились, беспорядка добавляет новый проект резолюции с одобрением высылки Гримма – от Либера, Гоца и других. Потом проект части фракции меньшевиков, которая не согласна с предыдущим проектом. Затем появляется проект большевиков – то же самое, но другими словами. Затем новый проект Мартова. В поддержку Церетели и Скобелева резолюция собирает 640 голосов «за», 121 «против» и 12 «воздержавшихся». Вроде бы вопрос решен, но на трибуне железнодорожник Вомпе [20] с поправочкой. На поправочку с отрицательным мнением выступает Либер (47). Голосованием поправка отвергнута. Наконец-то на трибуне человек по фамилии Иванов. У него дополнение. Дополнение отклонено. Голосуется резолюция Мартова. Отклонена. Откуда-то появляется резолюция Каменева (возможно, большевистская). Голосование. Ещё один безымянный оратор формулирует позицию за эту резолюцию – «по мотивам». Резолюция отклонена. Хотят выступить Троцкий и Ногин (94). Им слова не дают. Заседание закрывается.
Сорок страниц книжного текста – свидетельство несостоятельности лидеров Советов, собравшихся на съезд. Всех без исключения – не только тех, кто выходил на трибуну. И одновременно – с видетельство полной неспособности увидеть измену, которая находится прямо здесь же – главных пассажиров «пломбированного вагона». Они попытаются вклиниться в хаос следующего заседания – с целью попытаться принять решение, которое позволит вмешаться во фронтовые дела и остановить запланированное наступление. Но хаос парламентаризма настолько силен, что даже это оказывается совершенно невозможным.
Столько серьезное внимание к эпизоду с Гриммом говорит о том, что его подоплека – вовсе не частность. Она свидетельствует, скорее, о конкуренции двух измен – большевистской прогерманской и «лево-либеральной», действующей в интересах Антанты. Это следствие измены – разрушения основ государственности во время Февральского переворота.
Обсуждение было явно спланировано, хотя Съезд фактически был учредительным, и делегаты съезжались со всей страны совсем не для того, чтобы обсуждать столь частный эпизод. Планировалось обсудить жизнь рабочих, крестьян, солдат, финансово-экономические вопросы, продовольственный, национальный вопросы, местное самоуправление. Вместо этого началась многословная склока между «левыми» всех оттенков.
Можно с уверенностью сказать, что начало движения к власти Советов сопряжено с предательством – с тайными интригами, в которых планировалось изменить не только союзническому долгу и заключить сепаратный мир, но и русской государственности как таковой – понизить статус России до уровня младшего партнера в международных делах, до уровня неспособной к победе военной силы, до уровня плохо управляемой страны с предателями и безумцами во главе.
также Урицкий (340), Воровский [21], Красин (61) и др., которые действовали под прикрытием Института изучения социальных последствий войны (Копенгаген). Парвусом же был организован выезд «запломбированного вагона», набитого большевиками, через Германию и Финляндию в Петроград, где бурная встреча никому не известного Ленина также была профинансирована из денег, добытых Парвусом. Из тех же денег оплачивались забастовщики (по дневному тарифу, который превышал оплату рабочего дня), участники демонстраций и даже уличные перестрелки, а также оборудование для печати газет и оплаты их распространения. Парвус во всех этих операциях не забывал и себя, проживая щедрые инвестиции в революцию на широкую ногу.
Александр Парвус-Гельфанд
Из гонораров, полученных Горьким[22] в 1902 за постановку в Германии его пьесы «На дне», Парвус присвоил 180 000 марок, что разрушило его авторитет среди однопартийцев, которые, впрочем, не утратили готовность получать от него деньги. Единственное, чего не удалось Парвусу, это войти в первое правительство большевиков, на что он очень рассчитывал, намереваясь поживиться за счет России так, как никто другой. Ошибка Парвуса состояла в том, что он не мог себе представить, с кем связался. Авантюризм его подопечных перекрывал его способности к аферам многократно. Если Парвус оперировал только деньгами и имуществом, то большевики готовы были оперировать человеческими жизнями и судьбами целых народов.
Вот текст документа[23], который снимает все вопросы по поводу финансирования большевиков военным противником России в период войны. Здесь Ленин называется партийной кличкой «Кузьмич».
Письмо Дзержинского Сталину
от 25.12.1922 г. (на семи листах)
НКВД РСФСР
ГПУ
№ 14270
25 декабря 1922 г.
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б)
Секретарю ЦК РКП (б)
тов. И.В. СТАЛИНУ
Известно, что «Кузьмич» был действительно завербован представителем германского генерального штаба (в 1915 году) ГЕЛЬФАНДОМ Александром Лазаревичем (он же ПАРВУС, он же Александр Москвич). <…> Парвус встречался с «Кузьмичем» в мае 1915 года и письменно оформил все формальности. Для того чтобы «Кузьмич» получал деньги, была написана расписка, автобиография, дадена подписка о сотрудничестве, присвоен псевдоним «Зершторенманн». Все встречи, организованные Парвусом с «Кузьмичем», носили конспиративный, тайный характер. Парвус был на службе в министерстве иностранных дел Германии и состоял на должности в генеральном штабе. Был вхож в семью германского канцлера Бетман-Гольвега (260), являлся помощником Эриха Людендорфа (военный мозг Германии). Людендорф описал в своей книге о сотрудничестве большевистских вождей с германским правительством. Сейчас Людендорф заявляет, что большевистское правительство «существует по нашей милости». Известно, что Парвус через подставных лиц и лично передавал «Кузьмичу» крупные суммы денег, о расходовании которых он не ставил в известность ЦК и близких товарищей.
Сподручным Парвусу являлся ФЮРСТЕНБЕРГ Яков Станиславович[24] (он же Борель, ГАНЕЦКИЙ, Гендричек, Францишек, Куба, Келлер) бывш. член Польской Соц. дем. Партии, делегат II, IV, VI съездов РСДРП, член ЦК и загранбюро ЦК, личный казначей «Кузьмича» с 1915 г. Был доверенным лицом Парвуса в финансовых делах, платным агентом генерального штаба Германии, значится под псевдонимом «Мириан».
Вербовочная операция Парвусом готовилась тщательно на протяжении многих лет с 1906–1907 годов. Для контактов Парвус посылал в Копенгаген Ганецкого. Несмотря на конспиративную обставленность встреч и придания им секретного характера, «Кузьмич», однако разбалтывал об этом Инессе Арманд, во время отдыха в Зеренберге, в мае 1915 года. «КУЗЬМИЧ» рассказывал, что для того, чтобы получать деньги, ему необходимо было пойти на политические уступки германским властям.
Екатерина Горман (Громан) также свидетельствует, что она приезжала в Швейцарию вместе с Парвусом и Ганецким. Они разместились в одной из шикарных и дорогих гостиниц, и через неё Парвус распределил около 20 миллионов немецких марок среди нуждающихся русских эмигрантов, среди которых, кроме обозначенных, были также: Троцкий, Бухарин и др. Ей были известны связи Парвуса с германским правительством, которое требовало отчета за использование денег. Поэтому Парвус всегда отбирал расписки с тех, кому выдавались деньги…
