«Черная смерть». Спецназовец из будущего - Александр Конторович

— Просьбу, герр обер-лейтенант, всего лишь просьбу! Мне необходимо задать вам несколько уточняющих вопросов. Надеюсь, это не слишком оторвет вас от важных дел? Или вы спешите?

— Я должен был отбыть для непосредственного руководства поисковыми группами. Гауптштурмфюрер Горн распорядился…

— Я полагаю, что у него сейчас есть куда более важные вопросы, чем непосредственное руководство вашими действиями. Не так ли, фройляйн?

Рыжая девица молча кивнула головой.

— Ну вот, видите? Так что — присаживайтесь. Жаль, что кофе кончился, но, может быть… — Вернер посмотрел на Магду.

— Я позвоню дежурному, герр советник.

— Ну вот, видите, и эту проблему мы сумели решить! Располагайтесь поудобнее, гауптман…

— Обер-лейтенант, с вашего позволения.

— Разве? Мне казалось, что… Ах да! Увы, старческая забывчивость! Как я мог… Регендорф.

Хофмайер напрягся. Руки его стиснули подлокотники кресла. Внимательный взгляд рыжей девицы мгновенно это отметил.

— Никогда там не был.

— Странно, мне показалось, что я вас там видел в компании этого, как его… Мориарти?

— Не знаю такого.

Наступила пауза. Обер-лейтенант по-прежнему недвижимо сидел в кресле. И только взгляд его быстро перемещался от советника к Магде и назад. Вернер понимающе покивал головой и, вытащив из папки лист бумаги, протянул его Хофмайеру.

— Вы вот этого ждали, не так ли?

Взгляд обер-лейтенанта зацепился за текст.

«…Приказываю оказывать всемерное содействие по первому варианту… Имеет право отстранять от должности и отдавать соответствующие приказания… С предъявлением этих полномочий вы переходите под его непосредственное руководство…» Подпись — рейхсфюрер СС Гиммлер.

Хофмайер кивнул головой. Встал, одернул куртку и прищелкнул каблуками.

— Так точно, герр советник. После произнесения ключевых фраз вы должны были предъявить мне этот документ. Гауптман Борг к вашим услугам.

— Вот и славно, гауптман! Присаживайтесь. А если бы я не предъявил вам письменного приказа, что бы тогда вы сделали?

— Поступил бы по инструкции. Сообщил бы в Берлин и принял меры к вашему задержанию.

— Как у вас тут все… да… Серьезно!

— Такая работа, герр советник.

— Понимаю. Для начала я хотел бы вам сообщить, что ваш рапорт там, — рука Вернера ткнула в потолок, — был очень внимательно изучен и должным образом оценен. Ваши действия признаны правильными и своевременными.

— Все?

— Вы имеете в виду гибель штандартенфюрера и профессора?

— Именно так.

— Здесь нет вашей вины. Охрана их была приказом возложена на Горна. Более того, рейхсфюрер по достоинству оценил решение об ее усилении вашими сотрудниками.

— Увы, но это не помогло…

— Да, такой вопрос тоже поднимался. Некоторые, э-э-э… специалисты, скажем так, усмотрели в этом даже преступную халатность.

— С чьей же стороны?

— С вашей, гауптман.

— Даже так?

— Да. Их мнение звучало следующим образом: вы, представляя себе уровень возможного противостояния, не приняли мер для своевременного доведения информации об этом до сведения руководства.

— Хм… Посмотрел бы я на них… здесь…

— Их точка зрения не нашла понимания у рейхсфюрера. Но само мнение, а главное — лица, его выразившие, никуда не делись. Вы меня понимаете, гауптман?

— Более чем, герр советник. Спасибо за откровенность.

— Не за что. Нам с вами еще работать, так что я не хочу, чтобы между нами с самого начала были какие-либо недоговоренности. Скажем так, я на вашей стороне. И надеюсь на ответную откровенность.

— Всегда рад оказать вам помощь.

— Будем считать, что мы договорились. Итак — к делу, если вы не возражаете?

— Слушаю вас.

— Первое. Фройляйн, внимание! Разведгруппа русских действительно была?

— Да. Исходя из анализа засады, их предварительная численность пять человек. Может быть и больше, но ненамного.

— Так… Уровень подготовки?

— Очень высокий. Водители автомашины и мотоцикла были убиты снайпером с дистанции около ста пятидесяти метров. Практически одновременно. Стрелял один человек, мы нашли его позицию. Он сделал всего три выстрела. Причем за очень короткий промежуток времени.

— Откуда это известно?

— Согласно инструкции, мотоцикл не удаляется от машины более чем на двадцать метров. Первым был убит водитель автомашины. Мы установили место, где это произошло, — на дороге остались осколки разбитого стекла.

— И что же?

— Мотоциклист был выбит пулей из седла практически там же. За какое время он проехал бы эти двадцать метров?

— Убедительно… Однако наличие снайпера, пусть и очень хорошего, еще мало о чем говорит, ведь так?

— Так. Оставшийся в живых в момент нападения пулеметчик тоже, как и водитель мотоцикла, мой человек. Он уже шесть лет в строю. Мастер стрельбы из пулемета, великолепно подготовленный солдат.

— И?

— Он отстрелял из своего пулемета почти целую ленту.

— И что же?

— Ефрейтор Майниге не только ни в кого не попал, но даже был живым взят в плен. То есть противник сумел подойти к нему настолько близко, что ему удалось это сделать.

— Насколько я помню, он ведь тоже был ранен?

— От места крушения мотоцикла до места его ранения — семьдесят метров. Все это время, пока ефрейтор туда перемещался, он вел огонь — гильзы рассыпаны по всему пути. Мы нашли следы русских, они были именно там, куда Майниге и стрелял. И тем не менее он ни в кого не попал.

— Занятно… Этого не было в вашем рапорте…

— Я только что вернулся с осмотра этого места. Как вы понимаете, я не могу представлять наверх неподтвержденные данные, пока не проверю все лично.

— Понятно. Как вы полагаете, он что-то мог рассказать русским?

— Мог. И думаю, что рассказал.

— Почему?

— Видите ли, герр советник, допрос в таких вот комфортабельных условиях несколько отличается от допроса под елкой в лесу. Тем не менее он ничуть не уступает ему по эффективности. Иногда — и превосходит.

— Вы уверены?

— Да. И для этого мне не потребуется помощь вашей очаровательной фройляйн. У нас есть свои… методы увещевания, порою даже более эффективные…

Магда улыбнулась гауптману, показывая, что оценила его комплимент.

— Так… — Вернер повертел в руках пустую кофейную чашку. — Интересно… Что мог знать ефрейтор?

— Многое. Более того, моим солдатам предписано тщательно скрывать лишь основные цели и задачи своей работы. Обо всем прочем они могут рассказывать.

— Да? И кем отдано такое приказание?

— На это есть специальное указание рейхсфюрера. Данный документ вы можете получить в его секретариате, у меня его нет.

— Не нужно, гауптман, я вам верю.

Советник встал из кресла и принялся расхаживать по комнате.

— Сидите-сидите, гауптман. Мне так иногда легче размышлять… Фройляйн, что мы имеем?

— У меня есть несколько вопросов к гауптману, вы позволите?

— Ну, разумеется!

Рыжая девица повернулась к Боргу.

— По инструкции мотоцикл следует за машиной? Или впереди?

— Когда как. На неизвестной дороге — впереди. В нашем случае он был позади нее.

— Вы говорили, что снайпер стрелял три раза. Удалось установить, в кого именно?

— Третьим выстрелом был ранен охранник штандартенфюрера. Пуля попала ему в плечо.

— Как был ранен ефрейтор Майниге?

— У него слепое ранение в правое бедро. Тупоконечная пуля от русского револьвера «Наган».

— То есть снайпер по нему не стрелял?

— Нет.

— Он продолжал стрелять и после ранения?

— Да. Большинство выстрелов он сделал лежа.

— Тогда как могло получиться, что такой опытный стрелок, как ефрейтор, не попал ни в одного из противников? Ведь для стрельбы из револьвера дистанция должна быть относительно невелика?

— Да. Дистанция должна быть небольшой. Именно это я и отметил. Противник должен быть хорошо подготовлен, чтобы суметь уйти от выстрела на таком коротком расстоянии. Это опытный и хорошо тренированный боец. По-видимому, в задержании ефрейтора участвовали не менее двух человек Это, кстати, подтверждается и следами обуви на месте боя. Один нападавший отвлек на себя внимание, а второй осуществил захват.

— Нападавшие стреляли тоже? Как много?

— На месте боя мы подобрали тридцать пять гильз от русского оружия. В основном — от автомата ППШ.

— На трупах погибших есть ранения от пуль данного оружия?

— Нет… — Борг уважительно посмотрел на Магду, — раны только от винтовочных и револьверных пуль.

— Таким образом, мы имеем следующее, — рыжая перевернула страницу своей тетради, — засада имела своей целью именно захват, а не уничтожение профессора и штандартенфюрера. Что свидетельствует о том, что нападавшие знали время и место их отъезда, состав конвоя и наличие в нем подготовленных бойцов. Каковые и были ими уничтожены в первую очередь. Соответственно задаче, нападавшие распределились на месте засады. Огнем из автомата штандартенфюрер и профессор были прижаты к земле, чтобы группа захвата сумела подойти к ним на расстояние броска.