…And the dead went… «The story of three» - Артём Черноус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Эй, Джэфф, пивка хочешь?» – oн рассмеялся, как старый дед. Джэфф хмыкнул и ответил:
«Может позже».
Позже Джэфф посмотрел телевизор, а точнее сквозь него и пошел в кровать. Долго он лежал и смотрел в потолок. Такие состояния Джэфф мог охарактеризовать приступами тоски и грусти. Он в очередной раз вспоминал, кто он и как ему живется. Он ненавидел себя и окружающий мир. Он думал, что хуже чем ему, точно никому не приходится в жизни. Но он ещё не знал про существование ветерана конфликта в Ираке, Мишу Колинса, который второй день сидел практически без еды и, куда важнее, без алкоголя. Джэфф думал, что один такой патологический неудачник. Но судьба пока не свела его с Мишей, который возлагал на завтрашний день точно такие же огромные надежды, как и Джэфф. Только Джэфф слегка побаивался прихода завтрашнего дня. Миша, который в это время страдал бессонницей так же, думал о приятном. Он думал, что получит завтра пособие и зальет пульсирующее от жажды алкоголя горло. Он ждал этого дня очень долго, как и Джэфф. Но за день до вечеринки Джэфф стал не на шутку бояться. Его страх его не подведет. Что же касается Миши, он не боялся, но не подозревал, что завтрашний день принесет ему столько же боли и разочарования, столько ненависти и злости, обиду на весь мир, как и Джэффу.
11
Сегодня, в субботу, в очень важный день, Миша был пьян слегка. Он проснулся в состоянии очень легкого похмелья и ринулся к календарю, чтобы посмотреть, не перепутал ли день. Он устремился из комнаты в семейных трусах и в шапке, что имело смешной вид. Таки добравшись до календаря, Миша увидел долгожданный красный кружок, который поставил в прошлом месяце. Этот кружочек значил то, что сегодня ему должны заплатить его пособие как участника военного конфликта. Миша ждал этого дня как Божью благодать из месяца в месяц. Он уже не мог дождаться того, как пойдет в алкомаркет и накупит себе эликсира, за которым так скучал эти пару дней, и без которого ему было так тяжело спать. Миша был по-детски рад.
Чистя зубы и умываясь, чтобы смыть с себя остатки похмелья, Миша наблюдал новости по телевизору. Там как раз выступал скандальный журналист, который так раздражал Мишу. Волосы торчащие вверх, прилизанные гелем, как у Рикки Мартина, голливудская ухмылка, красивые глаза и дорогие джинсы, туфли и не менее дорогущий пиджак. Парень был юн, скандален, пронырен. Он сидел у всех в печенках, за что не раз получал по заслугам. Но удивляло Мишу то, что даже если он и получил, то он не отстает, а все равно лезет туда же. Миша считал его выскочкой. Но тем не менее с его внешностью красавца-актера он нравился женской публике.
Заиграла заставка новостей, после чего журналист улыбнулся камере, находясь в коридоре главного госпиталя Бостона-Маssachusetts —General Hospital.
Маssachusetts —General Hospital – один из известнейших и старейших госпиталей в мире с самыми передовыми методами лечения, диагностики и хирургии. Он является госпиталем №2 в США и госпиталем №1 в Новой Англии. Госпиталь находится в самом центре Бостона, имеет 950 койкомест и обеспечивает первоклассную медицинскую помощь. В госпитале имеются самые передовые травматологические и ожоговые центры для взрослых и детей, а также пять многофункциональных центров, известных самыми инновационными методами лечения рака, проблем пищеварения, сердечных заболеваний, трансплантационной и сосудистой хирургии.
«Здравствуйте, дорогие телезрители, как всегда с вами ваш, Тим Картер.»
Журналист ещё раз улыбнулся. Миша хмыкнул.
«Мы находимся в Маssachusetts —General Hospital, где узнаем с вами причину резкого снижения иммунитета и высокую заболеваемость неизвестной болезнью», – Тим махнул рукой, и оператор двинулся за Тимом по коридору. Увидев доктора, Тим кинулся к нему с расспросами:
«Скажите, пожалуйста, сколько больных вы за сегодня приняли? Какая болезнь их мучает и что она собой представляет?»
Доктор отмахнулся и полез руками в камеру с криком: «Выключите нахрен камеру!»
Тим вслед кричал что народ имеет право знать правду, но охрана больницы подоспела вовремя и рассказала назойливому Тиму на что они имеют права, а на что нет.
Миша искренне злорадствовал тому, что журналюгу отмутузили, и он подумал:
«День будет прекрасный».
Джэфф сегодня был сам не свой. Он проснулся очень рано и судорожно бродил по дому. Так бывает во время сильного волнения, когда тебе кажется что что-то должно произойти. Что то важное. Джэфф думал, что этот день может оказаться, как плохой, так и хороший. Точно так же думал и Миша.
Миша сегодня был в поднесенном настроении. Он не мог дождаться того момента, когда он сможет вкусить сладкий вкус дыма сигарет и алкоголя. Одевшись в свой тот же наряд и поправив шапку, Миша шагнул сквозь дверь в, как ему казалось, новый мир. Он всегда так думал.
Джэфф смотрел на часы. До вечеринки оставалось пять часов. Много мыслей приносилось у него в голове. Он сто раз отказался у себя в голове. Сто раз согласился. Он ходил туда-сюда. Джэфф не мог успокоиться.
На часах было без четверти шесть. Солнечный Бостон обтягивали тени. Машины стремились куда-то. Люди пробегали кто куда. Все были заняты своим делом. И все жило своей жизнью. Миша стоял в центре занятости. На удивление сегодня было мало людей. Миша ликовал.
«Скоро», – думал он.
Вот перед ним уже зашел дедушка и вот-вот должен выйти. Потом он придет в магазин, и здравствуй море алкоголя. Миша сидел на стуле, опустив голову. Он, было, начал дремать, как вдруг дверь распахнулась и дедушка со слезами вышел из кабинета, крича при этом:
«Я – ветеран войны! Я заслужил эти деньги кровью! Вы не имеете права мне их не давать!»
Дедушка выглядел очень жалобно, и Мише его на секунду стало жалко. Девушка, предположительно секретарша, выводила дедушку со словами: «Мы ничего не можем поделать, это не наша вина».
Дедушка рыдал. Миша смотрел и не мог понять, в чем дело. Когда из кабинета женский голос позвал: «Следующий!», Миша подорвадся и вошел в кабинет.
Джэфф долго стоял у зеркала. Он понятия не имел, что обычно одевают на вечеринки. Он мерял, примерял, сравнивал. В итоге его выбор пал на темно-синие джинсы, клетчатую телесную рубашку, поверх красной футболки и популярные среди молодежи кроссовки «Airmax». Джэфф посмотрел на себя ещё раз и кивнул. Он взял ингалятор из ящика, вдохнул воздуха из него побольше, и собирался покинуть комнату, как вдруг он обернулся. «Фотоаппарат! Его нужно взять», – подумалось Джэффу.
Он поколеблелся и надел на шею фотоаппарат. Спустившись вниз, Джэфф увидел на табло автоответчика мигающий огонек. Он нажал на кнопочку «прослушать» и голос-автомат заговорил: «Сегодня, в семь утра двадцать минут».
Затем послышался голос Линды:
«Джэфф, сынок, как ты? У нас здесь перекрыли аэропорты и не говорят почему. Скорее всего, мы с отцом задержимся не надолго. Мы обязательно ещё позвоним. Мы тебя любим сынок.»
Джэфф улыбнулся. Он знал, что так будет. Настроение у него было поднесенное. Он ещё раз улыбнулся, открыл дверь, вдохнул воздуха в грудь и вышел, таки улыбаясь. Ещё пока он был радостный.
«Что значит „Мы не можем выдать вам пособие“?» – Миша закипал от ярости.
Девушка, сидевшая напротив, безразлично смотрела на Мишу и на монитор компьютера.
«Мистер Колинс, поймите, государство перестало финансировать вклады для ветеранов. Именно мы ничего сделать не можем». Миша дальше не слушал. В его голове стоял звон и свист ярости. Он смотрел на девушку-безразличницу, которой вообще было все равно. У Миши возникло дикое желание взять эту сучку за волосы и ударить ее об стол или о компьютер. А своей безразличностью она только больше раздражала Мишу. Он посмотрел на нее и понял, что нету смысла с ней говорить. Он встал, прошел к выходу, сжимая руки в кулаки до такой степени, что его черная кожа белела на костяшках. Он остановился и еще раз глянул на нее. Беловолосая сука, в рубашке, с огромными сиськами. Чисто ради мести и злости ему захотелось повалить ее на стол и заставить завизжать не своим голосом.
«А как жить?» – cпросил Миша.
Девушка посмотрела на него.
«Ничем не могу помочь, мистер Колинс», – oтветила она безразлично. Он хмыкнул и ушел прочь.
Джэфф добрался до Бикон-Хилла в двадцать минут одиннадцатого. Он увидел картину, от которой произнес искреннее «Вау!» Дом Майки был обставлен машинами. И каждая по-своему была прекрасна. Он видел много людей, музыку. Вся обстановка напоминала хаос. Но какой же он был до боли прекрасный. Джэффу понравилось начало.
Просто тело. Вот как себя чувствовал Миша. У него не было ничего. Он просто бродил по улицам Бостона. Ноги, которые были как ватные, несли его сами. А в голове голоса, одни лишь голоса…
Джэфф бродил по дому с улыбкой на лице. Он видел весь этот «веселый дурдом» и был в восторге. Парни и девушки пили пиво и другие алкогольные напитки. Играла громкая музыка. Все развлекались и не обращали внимания на Джэффа. Ему это нравилось. Он ходил среди толпы, выискивая одну, единственную, из-за которой пришел. Когда Джэфф зашел на кухню, увидел, как парочка страстно целуется, облокотившись о раковину. Джэфф улыбнулся и двинулся дальше. В прихожей он увидел какого-то парня, которого явно не знал, который блевал в огромную вазу. «Видимо вечеринка началась давно», – улыбаясь, подумал Джэфф. Позже он увидел среди машин на переднем дворе Бифа и Чада, которые были слегка выпившие. Они гоняла пса, которого обвязали туалетной бумагой. Джэфф даже хихикнул и щелкнул их на фотоаппарат. Затем Джэфф поднялся наверх. Он сразу услышал продолжительные крики, плавно переходящие в стоны. Кричащий голос Шерон молил какого-то Тэда, что бы он делал быстрее и сильнее. Эти крики экстаза были такие громкие, что Джэфф удивился тому, как никто не слышал этого на первом этаже.
