Клыки на погонах - Владимир Михальчук

Стоять на месте Лесовик не мог. Во время рассказа зеленый человечек прохаживался вокруг королевского коня. Он присаживался на свободные от змей участки дороги, почёсывался, вылавливал вшей в волосах. И безостановочно говорил.

— Свод божественных законов нарушен. Высвобождена древнейшая магия, которая скоро обрушит на землю Светило. Вернее, — Лесовик повертел перед собой растопыренными пальцами, словно пытался развинтить на половины невидимый шар, — земля упадет на солнце…

В детстве Эквитей любил заходить в библиотеку. Дотрагивался до скрипучих томов на полках, взвешивал в руках окованные железом фолианты. Вместе с мамой, а потом с няньками читал пестро размалеванные сказки, написанные специально для особ королевской крови: о политике, ораторском искусстве, тактике и стратегии. А потом прошло. Няньки, кто помоложе, уже не читали, а шутливо визжали и дрались подушками в постели молодого принца. Во время Триночной войны погибли родители, пришлось Эквитею принимать державу и скипетр. Любовь ко чтению канула в прошедших годах, придавленная бременем государственных дел.

Сейчас, слушая Лесовика, король немного сожалел. По словам человечка, монарху надо было прочитать хоть самые нужные книги: законы мирового порядка, философию природы.

— Тогда, — говорил коротышка, — возможно, и не дошло бы до конца света.

Известно, что все государи всех стран и земель должны неуклонно придерживаться нескольких божественных законов. А именно: справедливо править людьми, в меру обижать животных (на этих словах Лесовик печально вздохнул), оберегать границы государств, продолжать свой род. За это боги даруют королям, покровителям всех живых, вечную власть и защиту от магии. В том числе от древнего колдовства, способного привести к концу света.

— Ну и чего? — вопросил ничего не понимающий король. — Границы я оберегаю, род продолжаю, правлю справедливо. Что не нравится?

— Дело в твоем роду! — последовал ответ.

Эквитей сплюнул. Он узнал тайну, которая, к его сожалению, для начитанных людей тайной не являлась. Божественные законы оставались бы нерушимыми, если бы не прадядя по отцовской линии.

В седые времена боги решили, что их творения — люди и звери, должны иметь право на внесение добавок или поправок к Закону. Раз в пять сотен лет кто-то из смертных мог вписать в Книгу божественных правил свои пожелания. Если нововведения не претили другим законам, они становились равноправными каждому написанному до них параграфу.

«Ишь ты, — мысленно присвистнул Эквитей. — Зеленый дед излагает не хуже моего писаря. Демон бы побрал моих предков!»

Король ругался не зря. За его родом действительно водился небольшой грешок. Родной прапрапредок Эквитея, Тугий Третий, имел наглость стать единственным на свете живым существом, насмелившимся добраться до Книги Закона под Пустой горой и кое-что там накалякать. В разделе о монархах, к маленькому заголовку «монарх должен продолжать свой род» Тугий добавил на старом языке:

«Всякый прынц али прынцесса должон немедля женитися али выти замужи по доброй воли, как у сказке о прынцессе и драконе, во случае когда его али ея отец али мать достыгнет седьмаго десятка годов»… Далее шло добрых полстраницы пожеланий почти непереводимого на современное наречие текста. В общем, являясь двадцатилетним юнцом с невероятно скверным характером, Тугий Третий мечтал жениться. К печали Тугия, ни одна принцесса в мире не хотела идти замуж за такого «прынца» — его внешность была гаже характера. К тому же далекий родич Эквитея отличался довольно скудными физическими данными. От него умудрялись убегать даже кухарки и няньки, не говоря о девушках благородных кровей. На продолжение рода Тугий мог не рассчитывать. Но жениться хотелось, потому, набравшись храбрости, он каким-то образом пробрался в лабиринты Пустой горы и задекларировал свои мечты.

— Но прадядя так и не женился, — Эквитей с трудом припомнил свое генеалогическое древо. — Его убил какой-то зверь.

Лесовик согласно кивнул:

— Да, хотя гибель Тугия ничего не изменила — Закон действует. Повинность на женитьбу упало на каждого правителя, который принимал власть. Кровного правителя, заметь, — добавил дух, завидев лукавые искорки в глазах короля.

— Ну а мне что с того? Я женат, до семидесяти лет мне еще далеко.

— Тебе до седьмого десятка действительно далеко, — хитро прищурился зеленый человечек. Король внезапно пожелал сиюминутно увидеть королеву. Теперь пусть милая объясняет все те подписанные грамоты на выдачу денег из казны. На косметическую магию, понимаешь…

— Придется дочку замуж выдать, — произнес Эквитей, не акцентируя внимание на досадном секрете супруги.

— А управишься? — глазенки Лесовика превратились в узенькие щелочки, хитрее не бывает. — Спасибо сочиненному твоим родственником Закону — до конца света осталось ровно две недели.

В груди похолодело. Перед глазами короля возникло зареванное личико его семнадцатилетней дочери. «Не буду кашу кушать, не буду, не буду, не буду, не буду!»

— Понимаешь, правитель человеческий, не так уж и легко, по правилам Тугия, выдать замуж твою дочь.

— Неужели еще какая-нибудь радость? — кисло промолвил монарх.

Эквитей мысленно уже въезжал в замок и бежал в опочивальню дочери. Бросал ей в руки лучшее платье, швырял в карету и отправлял в Триниллин — там водилась парочка неплохих принцев. «По доброй воли», — вспомнил он древний завет и ему стало не по себе.

— Согласно сочинительству Тугия, принцесса может выйти замуж при обязательном условии, — Лесовик с виноватой рожицей развел грязными ручонками: — будущий жених должен спасти ее от дракона…

Рыцари ахнули, зазвенели кольчуги. Лесные жители тоже заревели: защелкали клыки, сотни когтей пропороли землю. Для многих это оказалось последней каплей.

— Да где же его взять, что за бред? — взвился король. — Последнего Огнедыха лет сто назад как изгнали.

— В том и дело, — грустно ответил дух. — Нет у тебя выхода, правитель.

Лесовик умолк, а вслед за ним и звери. Даже стихло шипение змей. Взволнованное дыхание живых существ повисло между лесом и столицей Преогара.

Медведь, хранивший молчание пока говорил карлик, что-то заревел. Миг, и воздух наполнился угрожающим рыком множества глоток.

— Мы решили, — перевел Лесовик. — Проклятие Закона обратимо лишь в случае смерти причастных. Не будет родителей у принцессы — не будет и конца света. Старуха-королева должна умереть, выдай нам ее! И помни: если принцесса не выйдет замуж, когда тебе исполнится семь десятков, — мы придем и за тобой!

Эквитей заревел громче всех врагов.

Проклятое зверье притащилось к столице и требует смерти его родни! Пусть сто раз это солнце ударится оземь! Но могущество королей, наместников богов, не поддастся каким-то Законам. И уж тем более не склонится перед грязными обитателями леса.

— Не бывать этому!

Повинуясь короткому приказу, рыцари пришпорили коней.

Змеиные зубы вонзились в податливую плоть.

Зверье атаковало.

(служебная)

«Поезжай туда, не знаю куда…»

Из приказа об увольнении

Тяжело дыша, я взбираюсь по очередной лестнице. Стараюсь как могу, бодро чеканю каждый шаг и пытаюсь сохранить спокойствие. Недолюбливаю занудные приемы у начальства, как всякий оперативник. Нам бы лучше в окопах сидеть или оперативно-розыскным делом заниматься, а не бегать по кабинетам.

— Вы знаете, сегодня просто изумительный второй восход, — доносится из бухгалтерии.

— Действительно, — отвечают оттуда же, — красноватое гало подсказывает, что вечером можно будет поохотиться на баарбуусов.

Я хмурюсь. Вот уж кто никогда не таскается за преступниками и не опасается сотни гранков серебра в глотку! Работа бухгалтера спокойна и лишена прелестей оперативной службы. Хотя, говорят, что и «кабинетники» умудряются поймать небольшую дозу адреналина. Ведь во время охоты на первовечерних баарбуусов, можно лишиться ногтя или даже целого пальца…

Внутри Управления запрещено пользоваться транспортной магией. Право на это есть только у самого высшего руководства, которое, впрочем, очень редко покидает здание Башни. Мне приходится не только идти пешком, но и передвигаться на своих двух. Оборотные превращения также запрещены — необходимо соблюдать дисциплину.

По тридцать утомительных ступенек на самых крутых местах подъема. Две сотни шагов на каждой лестничной площадке. Все выше и выше поднимаюсь по длинной спирали. Мимо проносятся бесконечные ряды разноцветных дверей в другие коридоры и отделы. Окон здесь нет, лишь узкие бойницы, вырубленные в цельной глыбе колдетона, таращатся мне в затылок. Куполообразные потолки теряются во тьме — Управление привычно экономит на магелекртичестве. Не обращаю внимания ни на закованных в тяжелые кандалы орков, которых темные эльфы тащат вниз в регистратуру, ни на шумную пересменку дежурных-домовых.