Искатели - Диана Удовиченко

Как я и думал, муравьи за нами не последовали. Насекомые остановились у кромки леса, раздраженно щелкая жвалами. Королева будет в бешенстве, ее подданные упустили добычу.

— Залезайте, — раздался голос над головой.

Шлюпка была уже рядом. Гребцам не пришлось повторять приглашение дважды. Матросы гребли с такой силой, будто остров гнался за ними. Вскоре мы уже стояли на палубе «Хромой Мери». Моряки тут же подняли паруса, снялись с якоря и направили судно к следующему острову.

Вечером, сытые, довольные, в чистой одежде, мы с Марой устроились в моей каюте. Разговаривать собирались вдвоем, но к нам прибился Роману, заявив, что тут безопаснее. Вор не стал мешать, влезать в разговор, просто сел в угол и, как обычно, принялся гладить изумруд, что-то ему нашептывая. Не обращая на него внимания, я рассказал Маре все, что узнал от матки.

— Выходит, на острове жили гномы, — заявил я. — Но этого просто не может быть!

— Мы находимся на Диком архипелаге, — напомнила орка. — Никто ничего о нем не знает. Давай будем считать, что здесь нет невозможного, так проще. И потом, сам ведь говоришь, что видел статую гнома.

— Ты права, — согласился я. — Но все же на душе остался неприятный осадок.

— Почему? — удивленно спросила орка.

— Мне пришлось взять в заложники детей, — объяснил я.

— Каких детей?

— Муравьиных личинок.

— Это же просто насекомые! — удивилась Мара.

— Но они разумны, — парировал я. — И они маленькие — такие же, как эльфийские, орочьи или человеческие дети.

Орка ничего не ответила, решила не спорить, однако в ее глазах читалось непонимание. Я только махнул рукой, ставя точку в разговоре. Не хочет понимать очевидных вещей — не надо…

— Ты ненормальный, — заявил из своего угла Роману и, тут же потеряв ко мне интерес, принялся снова что-то нашептывать изумруду.

Мара

— Ну вы, нелюди, крепкие ребята! — прокаркал Клешня, одобрительно хлопая меня по плечу. — Я уж думал, все, на первом же острове загнетесь, порази вас морской лишай…

Я поморщилась, стряхивая двупалую руку: хлопок Бобо угодил на пчелиный укус. Капитан мог восхищаться как угодно, но нам здорово досталось на острове. Хитрюга Лэй сумел избежать неприятностей, отделался всего парочкой укусов. Мне пришлось труднее — плечи и шею покрывали болезненные волдыри. Ушастик вечером намазал меня каким-то эльфийским зельем, к утру боль отпустила, но кожа немилосердно зудела.

А вот на Лиса было страшно смотреть — он бежал быстрее нас, но умудрился упасть. Лэй отшвырнул рой водным заклинанием, однако пчелы успели здорово покусать вора. Роману почему-то отказался от помощи эльфа и улегся спать — видно, с ним опять приключился приступ недоверия ко всему миру.

Мы переночевали на корабле. После всех встрясок ушастик потребовал покоя и нормального отдыха. «Хромая Мери» бросила якорь в бухте второго по счету острова, который на карте именовался Загадочным. Это мне совсем не понравилось — на архипелаге и так хватало странностей, а чего ожидать рт острова с таким названием?

Так или иначе, но ранним утром мы с Лэем, выспавшиеся, полностью экипированные, уселись в шлюпку. Клешня похлопал нас по плечам, произнес несколько ругательств и приказал:

— Шлюпку на воду!

— Что-то Лиса нет. — В глазах ушастика засветилась надежда.

Я кивнула:

— Наверное, решил отлежаться после вчерашних укусов…

Мы оба воровато огляделись, мечтая, чтобы как можно быстрее спустили шлюпку. Заскрипели тали, уже казалось, что все получится, когда из люка донесся истошный вопль:

— Морт! Морт!

— Утихни, Сай! — ответили ему. — Не видишь, что ли: это малахольный зириец.

— Ох ты! — изумился первый моряк. — Ну и видок! На неупокоенного смахивает…

— Не вышло… — вздохнул ушастик. — А счастье было так близко…

В шлюпку рухнуло странное существо, в котором Лиса можно было узнать только по одежде. Гребцы сотворили защитные знаки. На месте лица Роману бугрилось нечто опухшее, бесформенное и почему-то зеленое. Глаза превратились в крошечные щелочки, губы заплыли и вывернулись, кожа явственно отдавала болотным оттенком.

— Поздравляю, Мара, теперь из нас троих ты на втором месте по красоте, — произнес Лэй, критически оглядев вора.

— Ф-фы поф-фему беф-ф меня ф-фобралиффь? — прошепелявил Роману.

— Неужто нашего дорогого друга тяпнули еще и за язык? — Ушастик картинно всплеснул руками.

Я покачала головой:

— Нет, это у него просто рот плохо открывается. Кстати, а почему ты зеленый?

Вор ничего не отвечал, только страдальчески подкатывал крохотные глазки.

— Это, наверное, реакция на пчелиные укусы такая интересная, — предположил эльф.

— А может, на архипелаге пчелы какие-то неправильные… — протянула я.

— Нет-нет, я понял: это жесточайший приступ изумрудной лихорадки! — воскликнул ушастик.

— Не иф-фдевайтеф-фь, — тяжело вздохнул Лис. — Больно…

— А кто вчера от лечения отказался? — отчитывал его Лэй. — Жала вынимать кто не захотел? Мазаться кто не пожелал? Вот и ходи теперь, как… — Он запнулся, подыскивая достойное сравнение. — Как недобитый орк!

В ответ Роману только засопел.

— Ладно уж, — сжалился эльф, развязывая мешок и доставая склянку. — Подставляй свое прекрасное личико. Для Мары захватил…

Он щедро покрыл раздутую физиономию вора мазью. Эльфийское варево оказало чудесное действие. К тому времени как мы высадились на берег, отек на лице Роману заметно спал, губы приняли нормальный вид, и вор перестал шепелявить. Лэю тут же пришлось пожалеть о своем великодушии — Лис принялся выговаривать:

— Почему опять хотели меня бросить? Вы же понимаете: мне опасно оставаться на корабле с таким сокровищем!

Ушастик попытался воззвать к его благоразумию:

— Но никто же не знает про изумруд.

— Вы знаете. — Взгляд Роману сделался подозрительным. — Наверняка проболтались кому-нибудь…

— Так, хватит! — рявкнула я. — В следующий раз останешься на корабле, и это не просьба!

— Ну его. — Лэй осматривался, лицо его было удивленным. — Погляди лучше, какой странный остров.

Действительно, прямо от линии воды начиналась раскаленная пустыня с колючими кустами, комками перекати-поля и песчаными холмами. Воздух был сухой и горячий, в нем не ощущалось морской влажности. Казалось, острову плевать на законы природы, он существует сам по себе.

Но удивительнее всего была штука, которая возвышалась посреди острова. Каменное сооружение, широкое у основания, ребристое, идеально правильной формы, оно сужалось кверху.

— Надо же, пирамидальный храм, — выдохнул ушастик. — Я думал, это все сказки. Существует легенда, что древние народы строили такие храмы, — пояснил он. — Но до сих пор считалось, что пирамиды остались только на картинках в старинных книжках.

— Почему же такую огромную штуковину не видно с моря? — озадачился вор. — Ведь не видно же?

Действительно, с корабля храм казался всего-навсего высокой скалой. Даже находясь в бухте, мы не видели пирамиду.

— Какая-то магия, — предположил эльф.

Я кивнула ему:

— Отойдем ненадолго.

Мы удалились на десяток шагов от недовольного вора.

— Как думаешь, это оно? — спросила я.

Лэй задумчиво почесал за ухом:

— А морт его знает. Я вроде ничего такого не чувствую. А ты?

— И я. Но мы же не знаем, что должны чувствовать. Вдруг то, что мы чувствуем сейчас, и есть то, что надо чувствовать…

Я запуталась и замолчала.

— Ладно, пойдем к храму, — вздохнул Лэй. — Может, там что-нибудь особенное ощутим.

— Эй, вы! — Роману подбежал к нам. — Не смейте меня бросать! И вообще, уединяетесь, шепчетесь… Вы что замышляете?

Мы молча двинулись в глубь острова. Лис пошел за нами.

Храм находился гораздо дальше, чем это казалось с берега. Да и остров был больше, чем можно было предположить, глядя с моря. Атик уже стоял в зените, а мы еще не приблизились к пирамиде.

— Все колдовство, — бурчал Роману. — Вот увидите, ничего хорошего с нами не случится…

— Точно, — парировал ушастик. — Жаль, мы этого не поняли, когда с тобой связывались.

Я не вслушивалась в их перебранку. Меня гораздо больше тревожили существа, которые сопровождали нас всю дорогу. В небе кружили большие серые птицы, время от времени издававшие резкие неприятные крики. А по пятам за нами крались звери. Они походили на шакалов, только гораздо крупнее, с курносыми мордами. Твари брели за нами. Стоило обернуться, как они припадали к песку, прятались за кусты. Я насчитала не меньше семи животных.

Роману, озабоченный сохранностью изумруда, ничего вокруг не замечал. Но эльф должен был почувствовать присутствие зверей. Я повернулась к Лэю, но он опередил меня, заявив: