Соблазнить (покорить) Старшего следователя (СИ) - Карсакова Татьяна

Ладно, не хочу ни о чем думать и ничего анализировать. Буду наслаждаться тем, что есть.

От размышлений отрывает звонок телефона. На экране высвечивается незнакомый номер.

Быстро поднимаю трубку.

— Раиса, добрый день! Это Николай Александрович Мышкин, — слышу знакомый голос в трубке и медленно стекаю на пол.

— Да, Николай Александрович, я слушаю, — бормочу внезапно онемевшими губами.

Если он звонит сам, значит…

— Рая, времени у нас совсем немного, — строго и по-деловому сообщает мужчина. — Давайте встретимся, у меня есть к вам серьезное дело.

На автомате сообщаю адрес популярного кафе в центре города. Быстро собираюсь, хотя руки дрожат, словно меня лихорадит. А меня и лихорадит.

Это ж надо! То спокойно жила, то двойное счастье привалило. И Дима в моей жизни появился, и Мышкин заметил. Вот только из двух этих перспектив придется выбрать только одну.

Ладно, по ходу дела разберусь! Может Мышкин меня вовсе не по работе зовёт. Хотя, ну зачем ещё?

К кафе я лечу на всех парусах, но все равно опаздываю. Вот же дурацкая привычка — делать все в последний момент!

Николай Александрович уже ждёт за столиком. Пьет кофе и читает газету.

— Рая! — тепло улыбается он мне. — Присаживайтесь. Выпьете кофе?

— Да, капучино, пожалуйста! — киваю прошедшему официанту, но стоит ему подойти, вопросительно смотрю на своего собеседника.

Мышкин только весело улыбается в ответ.

— Да, Рая, вы угадали. Вы же знаете, что мы сейчас ищем замену Василисе Ольховской?

— Да знаю я все, — отмахиваюсь нетерпеливо.

— Так вот, — Мышкин всё-таки решает перейти к делу, — Ваша игра меня впечатлила. У вас есть талант, вы легко преображается на сцене, самое н, я верю вам, когда вы играете. Хорошие качества, но, извините, такую актрису можно найти почти в любом театре. Можно и моложе, можно и более известную.

— Зачем тогда меня позвали? — спрашиваю раздражённо. А что уже терять? Ясно же сказал — таких как я много.

— Меня покорило в вас другое качество, — примирительно улыбается Николай Александрович, — вы не испорчены богемной жизнью. Ну, или уже переросли эту испорченность. На работе вы думаете только о работе, не отвлекаетесь на сплетни, не строите глазки. На корпаратив вообще не пришли. Много интересного, должен сказать, пропустили, — актер весело усмехается. — Нам нужна именно такая девушка — которая приедет работать, а не устраивать личную жизнь. Которая не внесет раздор в слаженный коллектив. Безпроблемная, достаточно умная. Чтоб не подставила перед спектаклям, улетев на Бали с любовником. Да, у нас и такое было! Чтоб не приходилось высадить из запоя.

Уверен, что кандидатур будет много, но мое мнение будет решающим, Ольховская играла со мной и мне придется срабатываться с новой актрисой. А я буду рекомендовать вас.

Так что, собирайте вещи. Через неделю первые репетиции.

— Я… — бормочу растерянно. — Я даже не знаю…

Хочется реветь и смеяться одновременно. Это же такая удача! Это такой скачок в карьере! Но, если уеду сейчас, общение с Димой сойдёт на нет. Если останусь — так и проторчу всю жизнь в нашем захолустье. Я не дура, понимаю, что другого шанса уже не представится.

— Что вас останавливает? — с тревогой смотрит на меня Мышкин. — Семьи у вас нет, любовник… Рая, любовников у вас будет много, а вот такого шанса точно больше не подвернётся.

Да никогда в жизни у меня больше не будет такого мужчины, как Дима.

Хочется выкрикнуть это Мышкину в лицо, но я держусь. Вместо этого спрашиваю:

— Николай Александрович, а сколько у меня время на раздумья?

— Пара дней, — Мышкин небрежно машет рукой. — Я позвоню вам.

Поднимаюсь и быстро выскакиваю из кафе, чтоб скрыть наворачиваются на глаза слезы. Вот что за дурацкая судьба? То тишина по всем фронтам, то везде весенние. Выбирай, Раечка! Главное, не ошибись! А то потом всю жизнь кусать локти будешь!

Набираю номер Полины. Мне срочно нужно с кем-то поговорить, с кем-то посоветоваться.

Конечно, по телефону обсуждать дела не стала, но праздная женская болтовня успокаивает. Вот сейчас приеду к Польке, расскажу ей все, может вместе что-нибудь и решим.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Забегаю в магазин и покупаю вкусненького. Надо бы Полину порадовать. И откормить. А то после их с Сашей ночных оргий худющая, как плётка. Я, между прочим, завидую! Хотя у самой сейчас ночи проходят очень нескучно.

Поднимаюсь по лестнице и слышу голос Полины, а вместе с ней Ангелинки и ее мужа Вадима.

Вот что у них опять приключилась? Прав Дима — не семья, а пороховая бочка!

— Поля, ну что там у вас? — спрашиваю уже на бегу.

— Саша в больнице! — сообщает подруга с привычным спокойствием, хотя в глазах у нее безумие.

Да твою мать!

Сгребаю в объятия Польку вместе с весящей на ней Ангелиной. Бедные мои девочки!

Целую обоих в макушки, чтоб хоть как-то утешить.

Даже не представляю, что у них сейчас в душе творится.

— Давайте, девчонки, скорее! — Вадик мягко подталкивает нас вниз, чтоб спускались.

На автомате хватаю Гелу за руку.

— Вот недоизобретатель хренов! — ругаю себе под нос ее брата. — Про технику безопасности, не, не слышал? Придурок малолетний! Это ж надо, такое учинил! Совсем не думает, что мы о нём переживаем!

Все втроём падаем на заднее сидение в машине Вадика. Димин зять мчится на всех порах, даже на тротуар иногда заезжает.

Гела с Полиной сидят вцепившись друг в дружку и в меня за одно.

Ласково глажу по голове то одну, то другую. Полька ещё пытается сохранить спокойствие, а вот Гелочка совсем раскисла. Губки дрожат, в глазах животная паника.

Надо брать ситуацию под контроль.

— Так, бабы, без паники! — командую строго. — Ничего вашему гению не будет, полечат головушка и отпустят.

Достаю из сумки сигарету и тяну Полине.

— На-ка, Полиш, затянись, легче станет.

Подруга жадно тянется губами к тлеющей палочке.

— Можно и мне? — жалобно смотрит на Полю Гела.

— Мала ещё, — ворчу Полинка, но сигарету попробовать сует.

Что это с моим гением педагогики? Совсем раскисла, если малолеток к никотину пристраивает.

Вадим головокружительно дрифтует, видимо на нервах поворот пропустил, и мы, наконец, оказываемся возле больницы. Выскакивает и всем табором мчимся внутрь.

Я придерживаю Полинка, чтоб не упала, Вадик — одной рукой меня, второй Ангелину.

В холле больницы собрались уже вся ребята. Плохо знаю их компанию, ориентируюсь совсем чуть-чуть, исходя из того, что слышала от Димы и Полинки.

— Нам говорить ничего не хотят, — громко жалуется рыжий амбал, похоже, Миша. — Сказали, что информация только для родственников.

— Сейчас все скажут! — хором заявляют Поля с Ангелиной и мчатся к стойке регистратуры.

Не спеша иду за ними. Надо же проконтролировать. На нервах, да ещё и вдвоем что угодно могут учудить.

Медсестра за компьютером вредничает, назревает скандал. Пытаемся уломать ее кто как может, я уже всерьез Диме собираюсь звонить. А что ещё делать, когда не знаешь что делать?

Присутствие Дима я сначала почувствовала. Вот прям каждой клеточкой тела ощутила, что мой любимый мужчина рядом. Через мгновение услышала твердые, уверенные шаги в коридоре.

— Ну что там? — спрашивает Дима на ходу.

Также на ходу обнимает кинувшихся к нему ребят, прижимает к себе и целует девчонок, треплет по плечам парней.

Быстро сгребает меня в охапку и оставляет лёгкий поцелуй на губах.

Прижимаюсь к любимому.

Чувствую напряжённое до предела тело под своими руками. Дима переживает, хотя и старается выглядит спокойным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Льну к нему. Плевать на все. Я не могу сейчас утешить словами, не та обстановка. Поэтому просто стараюсь передать всю нежность, все тепло, которое во мне есть через прикосновения.

Рядом виснет Гелка. Тоже обнимает отца, но в поисках утешения. Дима легко удерживает нас обеих. Почти одинаковыми движениями гладит по голове, треплет по плечам.