Прошлое без будущего. История короля Эдуарда VIII - Арина Полякова

Архиепископ Кентерберийский Космо Гордон Лэнг,[117] имея дурные предчувствия и пребывая в глубокой апатии относительно всего происходящего, отправил королю официальный запрос об аудиенции. Его настроение было смесью ярости, беспокойства и негодования. Разговор с Эдуардом он начал с того, что не раз обсуждал со старым королем нездоровое увлечение наследника. Эдуарда взбесило не только высказанное архиепископом пренебрежение к его любимой, но и то, что его обсуждают за глаза. Хотя имя Уоллис Симпсон в разговоре не упоминалось, они оба прекрасно понимали, о чем и о ком идет речь. Эдуард знал, что архиепископ был решительно настроен против их общения, и всей своей властью попытается помешать ему жениться на ней.

Понемногу весть о романе «начала просачиваться на поверхность», хотя большая часть британского общества все еще была не в курсе происходящего. У Эдуарда была договоренность с магнатами прессы, что имя Уоллис Симпсон до определенного момента не должно упоминаться ни в каких печатных изданиях. Но скрывать это становилось все сложней, так как Уоллис сопровождала Эдуарда абсолютно на всех мероприятиях, каждый раз появляясь на публике в новых костюмах и драгоценностях, в то время как многие районы Британии фактически бедствовали.

Но еще больший скандал разразился, когда Эдуард арендовал огромную моторную яхту Nahlin, длиной 91,4 метра, на все лето 1936 года для путешествия по Адриатике, что обошлось королю почти в 5 тыс. фунтов стерлингов. Король и миссис Симпсон не хотели привлекать к себе внимание и решили, что Эдуард должен путешествовать под псевдонимом Герцога Ланкастерского. Но было слишком очевидно, что на яхте отдыхает не кто иной, как сам король Англии, поэтому скрыться им так и не удалось.

Помимо Эдуарда и Уоллис с ними путешествовали военный министр Дафф Купер со своей супругой леди Дианой Купер.[118] Предполагалось, что это будет отчасти официальный, отчасти частный круиз. Зная, какие опасности могут настигнуть короля в Европе, правительство отправило вместе с ними для сопровождения два эсминца[119] с Мальты – Grafton и Glowworm. Ежедневно королю приносили «красные коробки» с государственными документами с этих кораблей. Даже на отдыхе нельзя было расслабиться.

Вояж начался в городе Шибеник (Хорватия), 10 августа 1936 года. На каждой остановке Эдуарда и Уоллис атаковали американские репортеры и фотографы, пристально следившие за их передвижением. И вот весь мир, кроме самой Британии, где данная тема была табу, внезапно узнал об английском короле и его американской любовнице, которую представляли как проститутку.

Прибыв на остров Корфу, Эдуард «случайно» встретился там с греческим королем Георгом II[120] и его женой – они спасались от непереносимой жары в Греции на своей вилле. Георг приходился Эдуарду двоюродным братом, будучи правнуком королевы Виктории.[121] Его призвали на трон лишь за год до их встречи, – до этого момента он проживал в изгнании, а именно в Лондоне, где часто поддерживал связь с Эдуардом. Теперь, когда два «новоиспеченных» короля встретились, Эдуард поинтересовался, как Георг справляется со своими новыми обязанностями, на что тот ответил Эдуарду, что это совершенно не его, и что он страшно тяготится этой ролью. Эдуард, как никто другой, смог его понять, найдя отголоски сказанного в себе.[122]

Путешествие продолжилось в Афины, на греческие острова, Стамбул, где Эдуард на немецком языке общался с Кемалем Ататюрком; в Болгарию, где была встреча с царем Борисом III,[123] который предоставил Эдуарду личный поезд, чтобы они смогли отправиться в Софию. Эдуард был изумлен эрудированностью болгарского монарха и особенно способностью Бориса говорить на шести языках.[124]

Кроме туристического назначения, у этой поездки были и политические задачи, о которых британское правительство осведомлено не было. Одной из них было стремление к поддержанию политики умиротворения, которую так отстаивали лондонские аристократы – друзья Эдуарда. В Югославии,[125] например, встреча с Павлом Карагеоргиевичем,[126] регентом Югославии, была детально подготовлена и продумана так, чтобы это выглядело как случайная встреча. Эдуард был хорошо знаком с Павлом. Знакомство произошло еще в Оксфорде много лет тому назад. За несколько недель до визита Эдуарда у Павла прошли переговоры с нацистской верхушкой о поставке оружия. Той же линии переговоров придерживался и Муссолини. Павел объяснил Эдуарду, что для поддержания политики умиротворения просто необходимо наладить связь с лидерами фашистских государств не только для стран, находящихся в непосредственной близости к ним, но и для островной Британии.

Круиз был завершен, но королю не хотелось, чтобы все закончилось так скоро. Президент Турции Кемаль Ататюрк предоставил им свой личный поезд, на котором Уоллис и Эдуард отправились дальше. Следующая знаменательная остановка была на пять дней в Вене. Помимо романтических прогулок по городу за ручку с Уоллис, у Эдуарда состоялась важная встреча с канцлером Куртом Шушнигом[127] и президентом Австрии Микласом,[128] которые за три месяца до прибытия Эдуарда в Австрию создали альянс с Адольфом Гитлером. Оттуда Эдуард и Уоллис на поезде Orient Express отправились в Цюрих (Швейцария), где их ждал личный самолет Эдуарда.[129]

Разговоров в прессе о политике уже было не избежать – Эдуард поддержал австрийский пакт с нацистами.[130] Если круиз Эдуарда все-таки носил больше туристический характер, нежели политический, газеты Нью-Йорк Таймс уже кричали во всеуслышание, что, если дело и дальше так пойдет, союз Гитлера и Эдуарда сможет оказать большую протекцию, чем Лига Наций.

По возвращении на родину, несмотря на слухи, стремительно разносившиеся по миру, отголоски которых достигали теперь уже и берегов Туманного Альбиона, Эдуард не сделал абсолютно никаких публичных заявлений о своем круизе, и уж тем более не собирался комментировать свои отношения с Уоллис, ставшие к тому моменту публичными. Он старался никак не упоминать ее, и нигде с ней особо не появляться, пока она не разведется окончательно. Но ждать оставалось уже совсем недолго – каких-то несколько недель. Если в обществе новости о пассии короля несколько затихли, то семья Эдуарда, отправившаяся в полном составе отдыхать в королевскую резиденцию Балморал, была непрестанно начеку. Они, как никто другой, с ужасом ожидали грядущей катастрофы, так как намерения Эдуарда становились все очевидней – расстаться с Уоллис он не намерен.

Сентябрь 1936 года. Королева-мать, братья Эдуарда со своими женами, члены двора – все были в поместье Балморал.[131] Эдуард появился там вместе с Уоллис и ее американскими друзьями Германом Роджерсом и его женой Катариной, с которыми они познакомились, отдыхая в южной Франции. И лишь столкнувшись с королевским семейством лицом к лицу, Уоллис начала постепенно осознавать, во что она ввязалась. Все происходило столь стремительно, что их отношения уже перестали быть романтической игрой, – дело начало принимать слишком серьезный оборот, к чему Уоллис была не готова. Бракоразводный процесс должен был состояться 27 октября 1936 года, после чего уже ничто не смогло бы остановить Дэвида… короля Эдуарда VIII в его стремлении жениться.

Уоллис получила письмо от своей американской тетушки Бесси. Она беспокоилась о том, что прочла в газетах про путешествие Уоллис с новым королем Британии. Она писала также о том, что весь мир «гудит» об этом, и что это сенсация и скандал в одном флаконе. Бесси советовала, чтобы Уоллис в срочном порядке заявила о своей роли и намерениях относительно Эдуарда. Это письмо сильно потрясло Уоллис. Если новость об их отношениях с Эдуардом вызвали такой диссонанс в Америке и Европе, то чего же ждать от консервативной, традиционной Британии?! Пожалуй, Уоллис впервые начала осознавать, что она делает. Она была в ужасе. В таком настроении, в один из хмурых сентябрьских дней 1936 года, она написала Эдуарду письмо. Уоллис писала о том, что у них было много незабываемых моментов, что они проводили вместе чудесное время, но она хочет вернуться к мужу. Она и Эрнест не обладали ни властью, ни состоянием, и уж тем более не могли позволить себе такой роскоши с королевским размахом, которую она так любила, но, по крайней мере, они были свободны и не связаны такой ответственностью и обязательствами перед страной. Уоллис советовала Эдуарду погрузиться в свои прямые обязанности – быть хорошим королем.[132]

Эдуард был повержен этим письмом. Он сильно переживал и болезненно реагировал на все происходящее. «Как она могла? Ведь я так люблю ее… безумно, нежно и страстно…» – говорил король в своих мемуарах.[133] Он считал, что они вместе смогут все преодолеть, ничто не сможет их сломить, если только они будут плечом к плечу. Уоллис спорила, ругалась, пыталась переубедить, но, в конце концов, сдалась. Королевские аргументы оказались куда более весомыми, чем ее. Они остались вместе, приготовившись встретить грядущий кризис в стране, который обязательно и незамедлительно грянет после их воссоединения и брака.