Зеленоглазая гадюка едет в Хогвартс - Психея Лу

Когда, уже на платформе, стоя перед плюющимся дымом Хогвартс-экспрессом, девочка принялась благодарить ее, Молли уже решила, что попросит Рона присмотреть за ней. Маглорожденной поначалу будет трудно, помощь чистокровного волшебника придется кстати. Хотя Ронни, лентяй этакий, кроме квиддича и шахмат ничем не увлекается, учебники за лето даже не открыл. Зато девочка, похоже, учиться любит, ее помощь придется кстати. «Равенкло или Хаффлпафф? – подумала Молли, глядя, как близнецы помогают ей втащить сундук в вагон. – Хорошо бы в Гриффиндор попала, но вряд ли: слишком она тихая. А как было бы удачно для Ронни…»

Она проводила глазами тонкую фигурку девочки – белая блузка, длинная синяя юбка, ленточки в черных косах – кукла, как есть кукла. Дала последние наставления близнецам – они их никогда не слушают, но будут чувствовать себя не в своей тарелке, если мама промолчит (Молли знала точно – без вопиллера после очередной проделки Фред и Джордж чувствуют себя как заблудившиеся в тумане котята). Стиснула в объятиях Рона, зачем-то полезла вытирать ему нос, хотя платок больше бы пригодился самой – вытереть набегающие слезы. Ребенок дернул плечом, выдираясь из объятий, да еще близнецы что-то съязвили... им-то проще, они всегда вместе, а вот Рон немножко боится. Кивнула старшему – тот настолько гордится своим новым статусом, что не позволит потискать напоследок. Утешила дочь – ей будет тяжко, целый год одной в пустом доме. Помахала рукой отъезжающим вагонам – мальчики не увидят ее, но будут знать, что она это делает, их старушка-мама, немножко нелепая, суетливая, но постоянная.

И аппарировала сразу домой, обнимая Джинни, думая обо всем вместе – о будущем Перси (отличник и староста, но почему у него нет девочки?), о проделках близнецов (вот бы они научились извлекать выгоду из своих дурацких изобретений!), о Роне (не сомневаюсь, он попадет на Гриффиндор, но как же ему будет трудно, шестому!), о дочке (бедная моя Джинни, сегодня вместе будем торт печь, нельзя ей одной оставаться…).

А где-то в глубине ее сознания лениво трепыхалась мысль о том, что она не будет возражать, если ее младший сын подружится с серьезной и умной однокурсницей, которая будет благодарна за руку, бережно вводящую ее в магический мир, за поддержку, которую ей предоставят. Которую не испугает бедность семьи Уизли, бесшабашный нрав многочисленных родственников и некоторая растяпистость Рона. И что она, Молли, будет совсем не против, если у ее внуков будут черные волосы, робкая улыбка, аккуратность… и родственники-маглы.

Это оказалось даже слишком просто.

Рыжая семейка была по-настоящему… милой. Дурацкое девчоночье слово, но другого не подберешь. Добродушные, веселые, приветливые, дружелюбные – эти волшебники ей понравились намного больше хмурого циничного профессора Снейпа или щебечущего восторженного идиота Дингла.

Ей понравилась и хлопотливая мама, и жизнерадостные близнецы, и краснеющий младший, который будет ее однокурсником. Даже задирающий нос старший брат со значком старосты и уже одетый в мантию. Разве что рыжая девочка… Похожа на братьев, только волосы не морковные, а абрикосовые, да еще выше ее ростом, хоть и младше. Бестолковая девчонка все канючила, что тоже хочет в Хогвартс, а мама ее успокаивала – на следующий год, мол, поедешь. Из общего теплого чувства (интерес-любопытство-симпатия) начала выплывать какая-то дикая смесь ревности, зависти, раздражения… нет, нет. Нельзя. Она запихала это поглубже. Когда люди по-настоящему нравятся, контакт получается намного легче. Она не может позволить себе ни малейшей неприязни.

Все прошло как по нотам, близнецы помогли с багажом, рыжая мама что-то сказала младшему – несомненно, о ней, старший мальчик, Перси, кивнул с важным видом, запоминая, и удалился, а теперь вот она сидит в одном купе с младшим. Все в порядке.

«Только что ж так паршиво-то? Я их не использовала. То, что я старалась им понравиться сознательно, еще ничего не значит. Неприятно обманывать хороших людей, да? Ладно, успокойся. Я не сделаю им ничего плохого».

– Кстати, меня зовут Рон Уизли, а тебя как?

– Гарриет Поттер.

– Та самая Гарриет Поттер?! Мне мама про тебя рассказывала… но ведь ты вроде бы потеряла магию, разве нет? – Рон смотрел на нее расширившимися глазами, ярко-голубыми в рыжих ресницах, так пристально, будто дырку собирался протереть.

– Не-а, профессор… ну, тот человек, который мне помогал к школе закупаться, сказал, это было магическое истощение. На самом деле я уже пять лет как колдую. А может, и раньше, но пять лет – точно.

– Вот здорово! Знаешь, когда мама про тебя рассказывала, мне было так обидно. За тебя. Ну, понимаешь, ты для нас всех так много сделала, и все потеряла. По-моему, сквибом стать – хуже, чем умереть.

– Я ведь совсем маленькая была, и ничего не помню. Поэтому, даже если бы действительно осталась без магии, совсем не страдала бы. – «Если только от жизни с Дурслями». – И я ничего такого не сделала. Волдеморт сам пришел меня убивать, сам уничтожился… ты чего дергаешься?

– Не произноси его имя, хорошо? Все говорят «Тот-Кого-Нельзя-Называть». Во время войны его старались не называть по имени, это какая-то темная магия. И до сих пор осталось.

– По-моему, это просто смешно. Почему теперь нельзя, если он умер?

– Он не умер, он исчез. Ну… в общем, осталось.

– Хорошо. Буду говорить «Лорд». Так его тоже называют, да?

– Откуда ты это слышала?

– «Волдеморт» прочитала в книжке, а «Лордом» его называл профессор Снейп. Он у нас Зельеварение будет вести.

Рон хихикнул:

– Так это он тебе помогал учебники и палочку покупать? Хотел бы я посмотреть! Фред и Джордж говорили, что он на самом деле вампир, который не выносит солнечного света, и никогда не выходит из своего подземелья. А он, значит, по Диагон-аллее с тобой ходил, к Олливандеру и вообще?

– Он меня еще кормил, покупал мантии и на вопросы отвечал. Кстати, он тоже ел, и крови на десерт не просил. – они улыбнулись друг другу. – Обычный человек, разве что немножко… эээ…

– Он кошмар просто, близнецы жалуются.

– Ко мне он был очень добрым.

– Это солнце подействовало на его вампирскую сущность разрушающе… слушай, покажи шрам.

– Смотри. Но это первый и последний раз! Я нарочно челку отрезала, чтобы не было видно. По-моему, уродство.

– Нет, очень красиво, – Рон снова покраснел. – У тебя кожа белая, и он выглядит как молния… правда, красиво. Слушай, Гарриет…

– Ох, Рон, можно тебя попросить? Мне не очень нравится мое имя. Не называй меня так.

– Но почему?

«Не объяснять же тебе, что в школе я была «мисс Поттер» или просто «Поттер», для ребят – Ласка, а имя это слышала, только когда тетя Петунья собиралась наказать, или дядя Вернон… стоп. Стоп. Этого «Гарриет, подойди ко мне» не будет больше никогда. Ура, да здравствуют волшебники!»