Дьявол целует сладко (СИ) - Орлан Нари

— Ей хватит, — подбежала я, останавливая руку бармена на лету. Стакан Инны с грохотом опустился на стойку. Я присела рядом и накрыла ее руку своей. — Иннусик, что случилось?

Она вздохнула и подняла на меня грустные глаза:

— Сегодня назначили дату турнира, на котором определится мужчина с самым сильным даром в лагере — он же и станет новым Командиром. Камиль начал терять силу и совсем скоро покинет свой пост… И я весь день собственноручно записывала всех желающих принять участие в турнире. Кстати, твой напарник тоже записался.

Я вздрогнула только от мысли о том, что Мартин мог бы стать новым Командиром. Но у него действительно сильный дар — самый сильный из всех, которые я встречала.

Инна попросила бармена налить ей хотя бы воды и продолжила:

— Камиль держался до последнего. Но сегодня заявил, что недостоин своей должности со слабеющим даром. — Подруга за несколько глотков осушила стакан. В ее глазах стояли слезы. — Ему недолго осталось…

Я не знала, какие слова могли бы утешить подругу. Она с самого своего первого дня в лагере любит Командира — а это уже около шести лет. У нее есть семья в городе: муж и ребенок. Она не может развестись, потому что тогда муж заберет ее сына, и не может с концами переехать в лагерь, потому что у нас можно жить только с пятнадцати лет, а ее сыну всего десять. Инна мечется уже шесть лет между городом и лагерем: для семьи продолжает делать вид, что работает хирургом, а на самом деле является главой департамента розыска, или, говоря другими словами, снабжает нужной информацией Командира. И теперь ее любимый человек, которому она так и не рискнула признаться в чувствах, начал терять силу. А это значит, что дар скоро покинет его и заберет с собой жизнь. Взамен магических способностей, дар забирает все годы, которые человек мог бы прожить после сорока лет.

— Ты так ему и не признаешься?

Несмотря на то что я спросила тихо, подруга завертела головой по сторонам, будто искала кого-то, кто мог бы за нами наблюдать или слышать нас. Но нескольким посетителям, которые заняли столик в углу бара, не было до нас никакого дела. А бармен протирал бокалы у другого конца стойки.

— Нет, конечно, — прошептала она. — У него и так есть чем заняться кроме того, как переживать за мои неразделенные чувства.

— Почему сразу неразделенные? Может, ты ему тоже нравишься.

Инна фыркнула:

— Маловероятно.

— Но если есть хоть один шанс, что ты можешь быть ему небезразлична, нужно им воспользоваться.

Подруга сфокусировала на мне взгляд, подернутый хмельной дымкой. Казалось, ее глаза на миг озарила какая-то мысль, но затем быстро потухла. Я сильнее сжала ее ладонь, пытаясь этим действием передать ей немного уверенности.

— Попробуй. Если не попробуешь, то можешь безвозвратно потерять то время, которое вы бы еще смогли провести вместе.

Инна шмыгнула носом и подперла голову рукой, облокотившись на стойку.

— Я замужем, не забывай, — она сунула мне под нос правую руку с золотым кольцом на безымянном пальце.

— Сколько ты мне раз говорила, что твой муж ходит налево?

— Налево мы уже не ходим, — скривилась она. — А ходим этажом ниже к соседке.

— Вот я и говорю, что ваш брак остался только на бумаге. Зато кольцо, которое ты носишь, вполне возможно, отпугивает Командира.

В ответ на мои слова Инна горько рассмеялась, качая головой. А потом вдруг приблизилась ко мне, кладя руку на мое плечо:

— Вот ты такая умная, а у самой четыре года парня не было.

— Советовать всегда проще, — пожала я плечами.

— Вот-вот.

Мы знали друг друга пять лет. Подружились несмотря на то, что Инна старше меня лет на десять. В каком-то смысле она заменяет мне мать или старшую сестру. Когда Инна впервые меня увидела — а я была в старой, поношенной одежде и худая, как треска — сразу взяла под свое крыло. Выбросила мои страшные шмотки и подарила мне четверть своего гардероба. А потом еще и следила за тем, чтобы я хорошо питалась.

И теперь, когда я стремлюсь ей что-то посоветовать, она часто снисходительно улыбается и делает все по-своему. Ужасно упертая. Но добрая. Она чем-то напоминает мне мою любимую воспитательницу в детдоме.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но Инне я бы не смогла рассказать свой секрет. Так и вижу, как после моих слов, у нее вытягивается лицо, расширяются глаза от шока, и между нами рвется крепкая нить, что связывает нас вот уже столько лет.

— Девочки, вы уже купили платья на свадьбу? — спросила Лиля, будто появившись из воздуха. Наверно, мы слишком были заняты разговором и поэтому не заметили, как она подошла. Теперь облокотилась о барную стойку с противоположной стороны и поглядывала на нас любопытными глазами.

А я совершенно забыла о предстоящей свадьбе наших знакомых, и Инна, наверно, тоже. Это заметно по ее выражению лица.

— Послезавтра купим, — сказала она. — Я как раз смогу выкроить пару свободных часов между лагерем и городом.

Пока Лиля хвасталась фотографией бирюзового платья, которое купила на днях, я взглянула на часы: осталось три с половиной часа до встречи с Мартином. От этой мысли по коже пронеслась леденящая дрожь.

Но разговор с подругой меня слегка подбодрил. Неважно, что я не поделилась с ней и каплей своих проблем, зато попыталась помочь ей. Надеюсь, мои слова успеют достучаться до нее раньше, чем станет слишком поздно.

— Как там у вас с Лео? — поинтересовалась Лиля, вырвав меня из раздумий. — Вы ведь вместе пойдете на свадьбу?

Я замерла на несколько секунд: выходит, я с Лёней порву до свадьбы и на нее мы пойдем отдельно. Но сейчас слишком рано сообщать о нашем расставании, ведь я еще с ним не разошлась. Снова врать?

Меня выручила Инна:

— Со мной она пойдет, — сказала подруга, обнимая меня за плечи. — Не отдам ее никакому Лео или Лёне, или как там его еще называют.

— Правильно, — поддержала я ее, обнимая в ответ. — Зачем нам еще какие-то парни? Нам и вдвоем хорошо.

Мы провели в баре еще несколько часов, шутя и болтая о всякой чепухе. За смехом и коктейлями, которых я себе позволила лишь две штуки, время пролетело незаметно. В баре прибавилось посетителей, нас часто отвлекали разговорами пришедшие друзья. Казалось, тянулся обычный вечер, которых я провела в компании Инны сотни.

Но в один момент кто-то обмолвился о времени: «Уже полдвенадцатого». Со страхом я взглянула на свой смартфон, почему-то отчаянно надеясь, что еще не так поздно. Но на экране светилось 23:35. Сославшись на то, что мне еще нужно сегодня учить японский, я оставила подругу в компании друзей.

С каждой истекающей минутой мое сердце стучало все быстрее. Вернувшись домой, я первым делом помчалась в душ и уже спустя десять минут бегала по квартире, пытаясь уложиться в оставшееся время. Подаренное белье продолжит лежать в коробке. Не собираюсь его носить. Но перед выходом ко мне пришла замечательная идея — вернуть подарок Мартину обратно. Ничего мне от него не нужно!

Так что я прихватила коробку с собой, спрятав ее в черный пакет. Через лагерь постаралась прошмыгнуть незаметно, что не составило особого труда: большинство жителей в такое время отдыхали дома или в баре.

Перед 71-й квартирой я на несколько секунд замялась, пытаясь успокоить скачущее сердце. Но чем дольше я старалась, тем кровь громче стучала в висках. Испугавшись, что меня сейчас еще кто-нибудь увидит под дверью Мартина в начале первого ночи, я нажала на звонок.

ГЛАВА 6

Он открыл почти сразу. Предстал передо мной в простой светлой футболке и серых домашних брюках. Его волосы были влажными, несколько прядей челки кончиками нависали на глаза, которые с превосходством смотрели на меня. А затем скользнули по моему телу и застыли на черном пакете, висевшем в руке. Брови Мартина сдвинулись в задумчивости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Заходи, — бросил он, распахивая дверь шире.

Проходя мимо него, я ощутила едва уловимый аромат геля для душа: нотки кокоса и лесного ореха, манящие к себе. Перед внутренним взором мгновенно нарисовалась картина, как Мартин, стоя под струями воды, намыливает свое тело мочалкой, как пена стекает по торсу…