Врачебная сказка или операция Алатырь - Лина Наркинская - Старикова

-А где все? – удивился пьяный Хоттабыч. – Икнув, добавил: - Ты развелся со всеми сразу, о, мудрейший из правителей Багдада?

- Дурак старый! – пробурчал Омар. – Шахерезада, свет души моей, огонь моего тела! Моя головная боль от макушки до пяток! Покажись нам! – на призыв падишаха вошла, четко чеканя шаг, красавица, каких свет не видывал! Девушка была в капитанском кителе, солдатских галифе и берцах! Лихо заломив фуражку, щелкнув каблуками, приложив руку к козырьку, восточная амазонка рявкнула: -Здрав желаю, товарищ муж! – И, вытянув руки по швам, замерла, не мигая.

-О! – Все, что смогли сказать протрезвевшие в раз Андрей и Хоттабыч. Девица действительно была хороша! Все, как описывал падишах, только сдвинутая чуток.

- А остальные где, заноза моего седалища? – вопросил, поморщивщись, падишах.

-Пишут сказ для народа, мой генерал! – рявкнула деваха и опять замерла соляным столбом.

-Позови их, о ревматизм моего организма! – взревел неожиданно Омар.

-Рада стараться, товарищ муж! Кругом, шагом марш! – скомандовала она сама себе. Развернувшись на каблуках, чеканя шаг, Шахерезада удалилась вглубь гарема.

-Сейчас увидите, - смахнул скупую мужскую слезу падишах. Через секунду раздался топот бегущих ног. В комнату ворвались несколько десятков абсолютно одинаково одетых женщин. Все в кепках, куртках и штанах цвета хаки, в кирзовых сапогах и с автоматами Калашникова наперевес.

-Приготовиться к смотру! – рявкнула появившаяся откуда –то Шахерезада. – Зухра! Выйти из строя! Два шага вперед! – Девица гренадерского роста отделилась от стройной шеренги, гаркнув «Я!», замерла по стойке «смирно».

- Меня, что второй раз призвали? – попытался уточнить офигевший Андрей.

– А сказки где? А эротичные одежды? А этот, который танец живота, где? – алкоголь категорически не хотел до конца покидать старческий организм Хоттабыча. Даже картина женской эмансипации не отрезвила джинна.

-Покажи, Зухра! – скомандовала Шахерезада. Вышеназванная Зухра всучила джинну какую – то бумагу.

-Так это ж газета! – обрадовался Андрей хоть чему-то понятному и знакомому до боли.

-Так точно! – прокомментировала деваха – гренадерша. – Газета, которую выпускают свободные женщины Востока. Называется «Сказ для народа!».

-А-а! – протянули Хоттыбыч и русский парень, вспомнивший службу в армии. Падишах навзрыд рыдал уже где-то в недрах дворца, чтоб не видеть позора.– Ну, а где же все-таки танец живота? – поинтересовался джинн, показав Андрею незаметно большой палец и граненый стакан, наполненный до краев.

-Угу, - кивнул парень. Оба сели на какую – то койку, вмазали по стакану, (благо, Хоттабыч был джином с опытом и понятиями) и приготовились смотреть эротическое выступление отряда Дельта местного гарема.

 Вперед опять вышла Шахерезада: - Зухра! Стать в строй! Всем – слушай мою команду: приготовиться к появлению мужа! –Все девушки замерли, не шевелясь. – Делай раз! – скомандовала предводительша. В секунду невидимым движением солдатская одежда была заменена на полупрозрачные лифчики и шаровары. – Делай два! – последовала следующая команда. На лицах материализовался утонченный макияж и вуали. – Делай три! – все девушки приняли самые эротичные позы. Первая начала соблазнительные движения бедрами, вторая, как бы задетая невидимой волной, продолжила танец. Мужчины заворожено смотрели, раскрыв рты.

 -Бабуся! – взвыла я. – Вы мне попозже все расскажете и объясните! Верните мне моего мужа и Настену. Ну, пожалуйста! – канючила я, доставая бабу Ягу.

-Так ведь им долететь еще сюда надо, милая! Это ж ковер –самолет, обычное сказочное средство передвижения. Пока дотелепается. Это только для меньшего испуга память стирают на время полета или перехода, вот и кажется раз – и здесь! А так долго это – несколько дней в нашем мире!

-Ну, хоть покажите мне их! – взмолилась я. – Соскучилась! А, может, вы мне и тут врете или не договариваете чего? Луша, ну, поддержи меня, что ли! – Луша отвлеклась от милования с Бегемотом.

-Троглодит Иванович, правда, это нечестно! – мяукнуло мое серенькое золотце. – Обманом меня уговорили вам помочь, хозяйку в конец заморочили. Так еще и семью ей не показываете. Нечестно это! – топнула лапкой Лушенька. – Сейчас расскажу ей все и узнаете, где раки зимуют! – хищно зашипела киса. Я оглядела морды и лица присутствующих и увидела, что странная угроза моей кошки возымела действие. «Что ж мне еще не договаривают? А, собственно, что мне уже сказали? Ладно, потом все это. Где моя семья?» - видно мой мыслительный процесс отразился на моем лице. Бабуся уже волокла откуда – то из своего бездонного подвала блюдечко с голубой каемочкой.

-Смотри, детонька! – беззлобно сказала бабуся и, глянув на импровизированный экран, всплеснула руками…

 Среди какой – то казармы, тесно прижавшись друг к другу, сидели мой муж и какой-то старикашка. При этом выражение лиц у них было такое, что ангелы в Раю обзавидуются. Они покачивались из стороны в сторону в унисон. За моей спиной послышалось бормотание. Я напрягла слух до предела, до мозга долетело только несколько разрозненных, но весьма напрягающих, слов: « падишах, гарем, водка!». Я резко крутанула блюдечко в свою сторону и увидела целый табун полуголых девок, которые своими полуголыми прелестями крутили как заведенные. –Звук дай! – рявкнула я неизвестно кому, но оно послушалось. В избушку полилась напевная восточная музыка, пьяные выкрики моего мужа и его собутыльника. Откуда –то издалека доносились стенания несчастного падишаха.

-Свинья развратная! Дрянь паршивая! – заголосила я. – Немедленно отправьте меня туда! Луша за мной! – Рот заткнуть мне не успели.

 Стою посреди казармы, музыка орет так, что можно оглохнуть. Где он?! Внутри закипает ярость! Найду – убью медленно и печально!

 Осматриваюсь. Девахи двигаются плавно, но странно. Так, как будто они все сиамские близнецы. Или – нет! Как прикованные друг к другу. Бородатый старикашка, сидящий на койке, уже пританцовывает. В воздухе висит тяжелый запах перегара, смешанный с благовониями. Амбре редкостное!

 На койке рядом с дедком примостилась Луша и тычет лапкой куда – то в сторону. Иду в указанном направлении, вижу развалившуюся свинку, которая беззастенчиво пристает к каждому проходящему мимо и стремиться прижаться поплотнее. Если удается – то и поластится всеми местами сразу. В идеале ей чешут пузо! По развязной хрюшке весело скачут маленькие зубастые то ли блохи, то ли птички – непонятно. От их прыжков с подскоком мельтешит в глазах, и на пол летят какие-то белые куски. Перхоть, наверное, у свинюшки. А, кстати, откуда здесь взялась свинья? Дошло! Мамочки!