Короткое замыкание (СИ) - "Битва Историй"

Когда капитан полиции зашёл в палату, его взгляд мгновенно метнулся к ее лицу. Лив прежде не замечала у него такого выражения тревоги и облегчения одновременно.

— Привет, — он нерешительно замер в изножье кровати.

Она слабо улыбнулась:

— Привет.

Джефф едва заметно выдохнул, его плечи опустились.

— Помнишь меня?

Лив нахмурилась. До сих пор ей никто не объяснил, что с ней произошло, и этот вопрос вселил тревогу.

— Да, — она медленно кивнула. — Ты — худший мужчина в моей жизни, я тебя отлично помню.

— Супер, — он широко улыбнулся, сел на край ее кровати. Его темные волосы были привычно растрепаны, под глазами залегли тени, а в щетине Лив вдруг заметила проклюнувшееся серебро. Он выглядел уставшим. И потерянным.

Она машинально протянула к нему руку, он сжал ее ладонь теплыми пальцами, и Лив мгновенно почувствовала себя лучше.

— Ты должен рассказать, что со мной произошло.

Джефф хмыкнул:

— Вы посмотрите, не успела выйти из комы, а уже командует.

— Кома? — она вздрогнула. Полицейский посерьезнел.

— Два с половиной месяца.

Она рефлекторно сжала его пальцы. Он рассеянно погладил тыльную сторону ее ладони в ответ. С минуту они молчали. Потом Джефф выдохнул.

— Ладно. Слушай. Но предупреждаю: у меня теперь есть пожизненное право называть твои сраные экспедиции сраными.

О том, что Лив без сознания попала в больницу Кайенны, Джефф узнал почти сразу. Перевезти ее в Америку, найти бригаду врачей, специализирующихся на коматозных состояниях, договориться о содержании в медицинском центре в Лос-Анджелесе — это должно было быть очень непросто, но ни о каких сложностях Джефф не упоминал, рассказывая обо всём, как о само собой разумеющемся.

Ее состояние было стабильным, однако, без подвижек. Приборы, показывающие сердечную и мозговую активность, работали так, будто Лив проживала нормальную, более чем активную жизнь.

— Вероятно, тебе снились очень яркие сны, — хмыкнул он, глядя на ее ладонь в своей руке и аккуратно проводя пальцем по костяшкам.

Лив попыталась вспомнить хоть что-то. В голове крутилось слово «Рагнарёк», но она понятия не имела, откуда оно там взялось.

— А что с моим заказом, ты не знаешь?

Он нахмурился.

— Я знаю, что тебя нашли в пещере. Одну. При тебе были только личные вещи.

Лив прикусила губу, мучительно размышляя. Она помнила мальчика проводника, помнила шкатулку… Но так смутно, будто это было в прошлой жизни. Образы ускользали от сознания, в голове начинало шуметь.

— Тебе надо отдохнуть, — Джефф, похоже, заметил ее состояние.

— Нет, я…

— Лив, у тебя закрываются глаза.

Он отпустил ее ладонь и поднялся.

Лив чувствовала ужасную слабость, все на что ее хватило, это отчаянный взгляд и почти умоляющий шепот:

— Не уходи.

Он замер. На его лице читалось замешательство.

— Пожалуйста. Еще немного. Просто побудь со мной?

Она вдруг поняла, что готова заплакать. Это, конечно, слабость, болезнь, черт знает что еще. Но если он сейчас уйдет, это будет слишком.

— Ладно.

Она облегченно улыбнулась, отодвигаясь от края кровати.

Он сел рядом, облокотился на изголовье постели. Лив поерзала, устраиваясь удобнее, потянув за руку, заставила его сползти чуть ниже… И мгновенно уснула, уткнувшись носом куда-то ему в ребра. Сквозь сон она чувствовала тепло его тела, запах табака и кофе, и как он медленно гладит ее по голове, слегка зарываясь пальцами в волосы.

***

— Не смей.

— Но… Джефф, послушай. Я узнала, сколько это всё стоило, это огромные деньги. И я должна их тебе вернуть.

Это было третье утро у него дома после выписки из медцентра. Лив быстро восстанавливалась, но должна была продолжать посещать врача каждую неделю еще минимум месяц. Она отпила кофе, глянув на Джеффа поверх чашки. Он как раз переворачивал омлет, а тот никак не давался, нахально порвавшись уже во втором месте.

— Ты слышишь меня? — ей показалось, что вопрос буквально отскочил от его напряженной спины и бесследно растворился в воздухе. Чертыхнувшись, полицейский начал переворачивать омлет по частям.

— Джефф?

— Да ты, блять, издеваешься, — он резко повернулся к ней. На его лице читалась мрачная решимость. — Больше ни слова об этом, или я за себя не отвечаю.

— Да в чем дело? — Лив начинала злиться. И немного нервничать. Она узнала сколько стоила ее перевозка в Америку и всё последующее лечение и, если по честному, была в ужасе. Это была как раз та сумма, которая лежала у нее на счету, отложенная на безбедную старость, свой дом и садовника-мулата.

— Это был мой выбор, — Джефф смотрел так холодно и сердито, что у нее по спине побежали мурашки, заставляя тонкие волоски по всему телу вставать дыбом. Лив сделала ещё один глоток кофе, стараясь сохранить невозмутимость.

— Если бы я не хотел расстаться с этими деньгами, поверь, ничто бы меня не заставило это сделать, — он отставил сковороду с горячей конфорки, со стуком бросил на нее лопатку, так до конца и не перевернув несговорчивый омлет. — Так что, просто забудь.

— Но…

— Никаких, нахрен, «но».

— Слушай… — Лив всё ещё немного малодушно пряталась за чашкой. — Просто мне неудобно, понимаешь. Я… Я не знаю, как тебя отблагодарить.

— В этом дело? — Джефф издевательски повел бровью. — Уверен, ты сможешь придумать, как меня отблагодарить.

Лив с ужасом поняла, что краснеет. Отставила чашку.

— Я не это имею в виду.

— Не это… — он посмотрел на нее очень внимательно.Вообще-то, за годы их общения он говорил много диких и странных вещей. Но следующая его фраза мгновенно переплюнула их все, вырвавшись вперед с существенным отрывом. — Тогда ты можешь выйти за меня замуж.

Лив показалось, что она падает в пропасть. Что складываются стены дома. Планета срывается с орбиты. Солнечная система исчезает в черной дыре. Черная дыра…

Она тряхнула головой, шумно втягивая воздух через нос.

— Что?

Джефф смотрел на нее совершенно спокойно, будто с мирозданием только что не произошло ничего непоправимого. Рассеянный утренний свет, падающий из окна, высвечивал радужки его глаз до льдисто-голубой прозрачности.

— Выходи за меня замуж, — он откашлялся и невозмутимо продолжил. — Я должен иметь законный доступ к тебе в больницу, если с тобой снова произойдет какое-то дерьмо. Оказывается, полицейское удостоверение в таких случаях ценится куда меньше свидетельства о браке.

Он говорил медленно и серьезно, неотрывно смотря ей в лицо. Лив, обхватив себя руками, нервно вглядывалась в него в ответ. Наконец спросила:

— И всё?

— А что ещё?

— Обычно люди женятся по другим причинам.

— Других причин у меня хоть отбавляй, — он пожал плечами, но больше ничего не сказал. Подождав пару мгновений, Лив выдавила:

— Например?

Ей показалось, что он сейчас скажет что-то обидное. Или превратит всё в шутку. Или всё-таки Земля сорвется с орбиты, благородно избавив их от этого ужасного разговора.

— Ты же знаешь, что я тебя люблю.

— Нет.

— О, правда? — он вдруг усмехнулся. — По-моему, я веду себя как влюбленный идиот с нашей первой встречи.

— Нет, — она нервно рассмеялась. — Ты ведешь себя просто как идиот, — запнулась на мгновение. — Ну, вёл. Не прямо сейчас. И…

— Я тебя люблю, Лив.

Звенящая тишина опустилась на кухню. Солнечная система функционировала как надо, не собираясь ничего предпринимать.

«Ты похожа на короткое замыкание». Лив подумала, что вот сейчас точно похожа.

— Джефф… — она выдохнула его имя, совершенно не понимая, что сказать.

— Слушай, — он взъерошил волосы рукой, выдохнул, уводя взгляд. — Это… Это не важно, забудь.

— Важно. Но я… Я просто… — она зажмурилась, чувствуя, что вот-вот заплачет, совершенно непонятно почему. Отчаянно шмыгнула носом. — Обними меня.

Он молча притянул ее к себе, Лив уткнулась ему в шею, пытаясь выровнять дыхание. Почувствовала, как быстро колотится его пульс. На мгновение отодвинулась, заглядывая ему в глаза: