Конкистадор - Дмитрий Володихин

– Хорошо. Будь по вашему.

– Благодарю.

– Все?

– Пожалуй… еще одна мелочь. Внутренне я полностью одобряю весь тот ущерб, который причинит вам Катя… но отвечать за него никто из нас не будет.

– Ущерб? – Андрей Семенович не скрывал удивления. – Я не понимаю вас, Виктор Максимович…

– Значит, информация до Вас еще не дошла… Так мы договорились?

– Хорошо.

– Искренне вам сочувствую, Андрей Семенович.

Старик сделал паузу, давая собеседнику возможность высказать все, что у него накопилось. Жалел молодые нервы Сомова. В сущности, разговор исчерпал себя. Им пора расставаться. И лучше будет, если этот сильный человек выпустит часть душившей его ярости наружу. И так ведь уже сколько сдерживается! Чай, не железный. Маслов готов был принять на себя любую порцию чужого гнева. Пожалуйста. Если этот юноша выполнит все то, что ему поручено, значит, оно того стоило. Если же нет, то и заплатит он за все сполна, в том числе за свой гнев.

Сомов молчал.

«Не хочет унижать себя несдержанностью? Ну-ну. Отчего не помочь ему?»

– Виктор Максимович, вам, наверное, есть, что сказать мне? Так извольте. Уверяю вас, все останется без последствий.

Сомов заговорил не так и не о том.

– Вы взяли в зубы самое уязвимое мое место. Буду ли я сейчас кричать на вас или промолчу, никаких последствий сверх того, о чем уже говорено, быть не может. И мы оба отлично это понимаем.

«Неприятный человек», – отметил про себя Маслов. И ответил коротко:

– Продолжайте.

– Если бы вы предложили мне эту миссию как подарок, она стала бы для меня святыней. Я тогда сделал бы больше, наверное, чем под угрозой…

Сомов закусил губу.

Старик про себя усмехнулся: знаем мы эти речи юных энтузиастов… Когда на тебе висят жизни трех с лишним миллиардов, поневоле запоешь иначе.

– Итак, Андрей Семенович, вами выбран не тот стимул. Но дело не в этом. – Сомов сделал паузу, пытаясь получше выразить одну крайне неприятную мысль. – Вы ведь верующий человек? Не можете быть неверующим, для правителя Терры такое непозволительно. А вы – наш правитель, точнее, вы вроде государя.

– Вы сами ответили на свой вопрос, Виктор Максимович.

– Вся наша жизнь держится на вере. Выдерни главное, и рассыплется все остальное. А вы только что потревожили главное. Суть терранской жизни такова: мы – океан семей, составляющий единую семью, верующую в единого Бога. И в ней, в этой колоссальной семье, лихо может угрожать всем, но никто, ни при каких обстоятельствах не должен стать жертвой предательства. Ни один из миллиардов. Зачем же вы предали меня?

– Наш разговор окончен, Виктор Максимович.

Часть 2

Раздача карт

Глава 1

«Мне не хватает философии…»

19 декабря 2140 года.

Орбита планетоида Пушкин в системе звезды Солетта.

Александр Сомов, возраст перекрывается образом жизни.

Саша Сомов считал себя нетребовательным человеком.

В самом деле, ему всегда было наплевать, во что он одет. Ел он мало и нерегулярно, и до одиннадцати лет именно в этом заключалась главная проблема его жизни. Мать ужасно любила семейные обеды, Отец, когда бывал дома, поддерживал ее. И Сашу выводили за стол под конвоем. Всякого рода воспитатели и родня также требовали от него постоянства: «…но Сашенька, мы же всегда ужинаем в восемь!» Иногда он отказывался от еды, говоря, вот, мол, вы еще сэкономите на мне. Но подобная тактика оказалась малопродуктивной. Чуть погодя он разыграл карту хворей, и целых полгода наслаждался покоем: ведь кто станет напрасно беспокоить болезненного, слабого мальчика… Ему, бедняге, кусок в горло не лезет, да и общаться ему, наверное, тяжело. Однако любому счастью когда-нибудь приходит конец. Медицина в третий раз со всей категоричностью сообщила: «Здоров, как бык!» – и родителей стали посещать некоторые сомнения; дабы не доводить дело до открытого конфликта, Саша свернул проект «Мнимый больной».

Именно тогда он крепко задумался о способах радикального решения проблемы. В итоге ему открылась простая истина: начинать надо не с тактики, начинать всегда следует с верхнего уровня, то есть, с философии. Именно так он и подумал в секунду озарения: «Мне не хватает философии…» Саша разработал глобальную систему приоритетов – чем и ради чего он может поступиться. Выходило, что ради спокойной обстановки, столь необходимой для интеллектуальной работы, ему следует пожертвовать материальной базой старого образца.

Саша готовился на протяжении нескольких месяцев. Он еще в девять лет завел себе тайный банковский счет, в десять научился регулярно пополнять его, отыскивая разного рода работу в Сети, а к одиннадцати отыскал профессионального посредника, занимавшегося такой ерундой как выплата налогов, общение с государством и т. п. за соответствующий, конечно, процент с доходов. Этого человека Саша никогда не видел, да и не стремился к личному знакомству. Он просто нашел его офисный сайт в Сети, навел справки о надежности, потребовал рекомендации и заключил контракт. Разумеется, не стоит прятать все извилины в одну голову; он повторил процедуру еще трижды, и только после этого счел себя финансово независимым. Саше оставалось написать краткое сообщение для родителей и снять для себя номер в гостинице.

…Мама плакала в течение двух часов, когда он честно сказал родителям, что опять «убудет»; но если они вновь вытащат его домой насильно, то в третий раз уже просто не найдут. Он позаботится.

Папа долго молчал, обдумывая ситуацию, а затем сказал: «Катенька, должно быть, мы его плохо слушаем. Мы чего-то не знаем. Давай не будем торопиться…» Но мама заливалась слезами и поносила проклятый, отвратительный, никому не нужный флот, из-за которого дети остались без отца и выросли такими психами (фырканье Варьки). Папа принялся осторожно расспрашивать: какого-такого меда в мармеладе сыну не хватает дома? Саша объяснил. Папа поинтересовался значением словосочетания «интеллектуальная работа». Саша постарался выбрать пример попроще. Тогда его как раз занимала возможность применить тактовую корреляцию для составления динамической системы зависимостей появления одних и тех же понятий в работах историков, антропологов и социологов от половозрастного состава их учителей. Занятная, кстати, была идея, впрочем, совершенно не серьезная. Баловство, по большому счету. «А я-то думал, ты у нас, скорее гуманитарий…» Так оно и было… просто папе в тот момент нечего было ответить. Между прочим, папу следует считать исключительно конструктивным индивидом, хотя и сугубым практиком. Логики в его действиях Саша не находил ни малейшей, интуицию иногда расшифровывал, а в целом, не мог понять: как отец приходит к верным выводам при сомнительных начальных посылках и кашеобразности мыслительного процесса в целом; тут была некая тайна. Этот странный человек, причем явно хороший, думал не головой, а всем телом; в итоге получалось занятно, и, обыкновенно, достаточно здраво… Но каков алгоритм? В тот исторический день Саша опять упустил суть отцовского способа думать. Тот неожиданно заявил: «Живи дома, мы тебя трогать не станем. Только вовремя говори, когда и почему тебе неудобно. Слышишь: старайся объяснять нам заранее». Саша высказался в том духе, что он, мол, не первый год пытается объяснить, но они все никак не хотят его услышать. Отец опять помолчал, и лицо его приняло выражение озадаченности. Саша и не надеялся на что-либо умное и эффективное. Папа, однако, высказался не умно, не глупо, а странно: «Предлагаю особую технологию. Если тебе приспичит опять удрать из дому или совершить иной переворот в нашей жизни, подойди ко мне и назови цифру 88. А после этого объясни все так, будто перед тобой полный дебил, а не я. Разжуй, упрости. Одним словом, как ребенку». Саша крепко усомнился в отцовой технологии, но в течением времени выяснилось: она функционирует. Применять пришлось четыре раза. Причем в первый раз Саша говорил два с половиной часа; речь шла о некоторых следствиях из категорического императива кантовской этики. Отец понял правильно и дал денег на апгрейд. Таких денег Саша не мог еще заработать самостоятельно… Во второй раз его интересовали современные теории коммуникации. Отец показал, как пользоваться презервативом и дал три-четыре практических совета. В третий раз хватило одной минуты: стоило лишь заикнуться о вредных последствиях эмоционального перенапряжения, как папа пообещал: «Сейчас не можем, но через месяц-другой мы вас с Варенькой непременно расселим по разным комнатам». Что ж, удовлетворительное решение… Наконец, три месяца назад Саша завел разговор по вопросам тактики ударных соединений. Папа долго чесал в затылке, а потом привел несколько аргументов по поводу того, почему не надо торопиться с подготовкой в военное училище. По зрелом размышлении, Саша пришел к выводу о правоте Сомова-старшего. Действительно, подобный ход может неоправданно рано сузить поле его возможностей…