Подлежит расследованию - Джо Холдеман

— Возможно. Но если так, то я действительно удостоился высокой чести, Фиц-Джонс отвесил шутовской поклон.

— Хватит препираться, — сказал Киндл, — принесите лучше веревку. У меня рука затекла.

— Блестящая идея!

Фиц-Джонс вышел и вернулся с большим мотком.

— Допейте вино, Айзек. А ты, Киндл, подойди сюда и стань рядом. Если он выкинет какую-нибудь штуку, я не хочу, чтобы ты поджарила меня с ним заодно.

Когда Фиц-Джонс начал накручивать на Отто веревку, тот раздул грудь и напряг бицепсы. Трюк был старый и не очень хитрый, но Фиц-Джонс ничего не заметил. Отто обратил внимание, что его просто обмотали веревкой вокруг тела, и он еще раз подумал, что имеет дело с любителями. Они даже не обыскали его.

— Придется несколько часов подождать, мистер Макгэвин. Предлагаю вам соснуть.

Фиц-Джонс вышел на кухню и вернулся, держа в одной руке лазер Отто, а в другой — бутылку содовой. Он подошел к Отто и огрел его бутылкой по голове. Комната взорвалась голубыми искрами, поползла, как желе, и все погасло…

Он уже по меньшей мере час был в сознании и лежал, прислушиваясь, когда Фиц-Джонс подошел к нему и вылил на голову стакан воды.

— Проснитесь, мистер Макгэвин. Уже полночь. Фонари погасли. Мы должны прогуляться.

Отто, шатаясь, поднялся на ноги, старательно раздувая грудь и напружинивая мускулы, чтобы веревка казалась туго натянутой.

— Кстати, Фиц, у вас есть лишние ночные очки? — спросил Киндл озадаченно.

— Что? Вы не захватили своих?

— У меня нет привычки таскать их с собой при свете дня.

— М-да, ну тогда я позабочусь об этом… «премьере» сам. Мы не можем пользоваться светом.

— Ну нет! После того что он сделал со мной, я хочу доставить себе удовольствие лично поджарить его на медленном огне.

— … Или свалиться по пути в пыльную яму. Я не позволю тебе надеть очки и выйти с ним в одиночку. Ты же ранен.

— Фиц, он безоружен и связан. И не может видеть в темноте.

— И безоружный, и связанный, и слепой… И все равно он более опасен, чем боевой крейсер под твоим началом. Дискуссия окончена.

— Хорошо, хорошо. Но все-таки позволь мне пойти. Очень уж мне хочется его порешить. Я буду держаться за твой ремень.

Фиц-Джонс бросил взгляд на Макгэвина. Несмотря на серьезность ситуации, тот не смог сдержать улыбки.

— Процессии будет явно не хватать величественности. Я вижу, это забавляет нашего друга. Но так и быть. Ты пойдешь позади меня. Однако если он начнет резвиться, предоставь дело мне.

Они вышли из кухни через заднюю дверь и очутились в кромешной черноте пустыни.

Все молчали, лишь Фиц-Джонс время от времени кратко давал направление. Отто отсчитал триста шагов и слегка сдвинулся влево. Под веревкой он просунул левое предплечье к правому плечу, и левая рука высвободилась из-под витков. Его тело заслонило это движение от Фиц-Джонса.

Он остановился, и Фиц-Джонс ткнул его лазером, указывая направление. Развернувшись, Отто коротко рубанул левой рукой, отчего лазер, кувыркаясь, улетел в сторону, и, прежде чем оружие упало на землю, он нанес второй удар с такой силой, что оба его палача, столкнувшись, рухнули на землю.

Отто услышал, как лазер покатился в пыли, и, едва двое упали, бросился вдогонку за оружием. На третьем шаге рыхлый гравий под ногой разъехался, Макгэвин потерял равновесие и, валясь набок, сгруппировался, чтобы упасть плечом вперед, но… его плечо не ударилось о землю.

Он рухнул в пыльную яму, пыль с легким хлопком сомкнулась над ним, и Отто поплыл сквозь толщу вязкого порошка. Пыль забивалась в ноздри — он еле-еле сдерживал дыхание. Затем его колени ткнулись в скальное дно ямы. Борясь с паникой, он выпрямился в полный рост и вытянул свободную руку вертикально вверх. Отто не мог понять, достигла его рука поверхности ямы или нет. Легкие пылали. Он попробовал пойти в том направлении, откуда свалился, но вдруг осознал, что чувство ориентации исчезло. Тогда он начал двигаться по прямой — годилось любое направление, потому что яма не могла быть больше нескольких метров в диаметре: если бы она была шире, то преступники выбрали бы ее в качестве усыпальницы, — но идти было тоже невозможно, и он опустился на колени и медленно пополз, пока его голова не уперлась в каменную стенку, и начал выпрямляться, толкая тяжелое тело Кроуэлла вверх.

Отто уперся подбородком в край ямы, резко, со свистом выдохнул и жадно втянул воздух. Он приготовился чихнуть, но жестоко прикусил язык.

Неподалеку вопил Киндл.

— Я не вижу! Черт вас возьми! Очки… вы потеряли их!

Фиц-Джонс тонко хныкал, словно скулило маленькое животное. Внезапно красный свет лазера затопил окрестности. Киндл водил им веерообразно из стороны в сторону, используя как прожектор. Глупо. Если кто-нибудь из персонала Компании не спит, их тотчас засекут. Правда, вряд ли кто-то ринется выяснять, в чем дело.

Луч лазера наткнулся на Фиц-Джонса. Тот согнулся пополам и исчез.

Свечение погасло.

— Макгэвин!!! Надеюсь, ты видел?! Я знаю, ты где-то прячешься. Но я могу и подождать… Когда рассветет, ты конченый человек…

Макгэвин осторожно выбрался из ямы и размотал веревку, которая все еще охватывала тело слабыми кольцами. Ощупав землю вокруг ямы, он заключил, что лазер Фиц-Джонса, должно быть, все-таки свалился на дно. Но он не собирался лезть за ним.

Примерно в тридцати метрах от него было большое скальное обнажение Отто приметил его в свете лазера. Медленно, бесшумно он пополз туда, шаря руками перед собой и похлопывая по земле ладонями. Несколько раз его рука нащупывала теплый мягкий тальк пыльных ям, — тогда он огибал их. Наконец Макгэвин добрался до скал и уселся за большим валуном.

Он придирчиво перебрал свой инвентарь. Один вибронож, две руки, две ноги и множество камней. Моток веревки. Все это очень эффективно против безоружного человека. Но против лазера…

Макгэвин устал. Никогда еще за всю свою напряженную жизнь он так не уставал.

«Осталась одна таблетка гравитола, нужно сохранить ее и принять перед самым рассветом».

Шаги… Киндл не настолько безумен, чтобы бродить в темноте… Нет, шаги слишком уверенные.

Это был бруухианин.

Он подошел прямо к Макгэвину и уселся на землю в метре от него. Отто мог расслышать дыхание туземца.

— Знаю ли я тебя, друг, который приходит ночью? — прошептал Макгэвин.

— Кроуэлл-кто-шутит, я — Порнууран. Ты не знаешь меня, хотя я знаю тебя. Ты пришел сюда с моим братом, Киндлом-кто-правит. — Бруухианин отвечал тоже шепотом.

— Разве Киндл-кто-правит в твоей семье?

— Да. Священники доверили моей семье честь-традицию принимать в члены высших из людей — Киндла-кто-правит и до него Малатесту-высочайшего.