Властелин ее сердца - Моника Маккарти

– Тогда это все, что имеет значение, – твердо сказал Роберт. Она нахмурилась и хотела расспросить его подробнее, но он добавил: – Я должен признать, что как бы я ни был рад видеть тебя, я испытываю облегчение от того, что ты с Мод и детьми вернешься в Бруэм в конце месяца, чтобы готовиться к свадьбе.

Ее суровая невестка настаивала на возвращении в замок Клиффордов в Камбрии, где Розалин родилась и который в определенном смысле могла считать своим домом. Замок был расположен значительно южнее, и там было безопаснее укрываться от налетов варваров. Бруэм находился довольно далеко от Бервика, но Роберт сможет иногда навещать их.

– Неужели дела обстоят так плохо? – спросила Розалин.

Он мгновение поколебался, потом, очевидно, решил сказать правду:

– Да. Шотландцы совсем обнаглели после отъезда Эдуарда, и кто-то должен остановить их, или… – Роберт замолчал, крепко сжав челюсти.

– Или – что? – спросила она.

– Или они не остановятся.

Розалин посмотрела брату в глаза. Казалось невероятным, что мятежники могут на самом деле победить. Она закусила губу. Брат старался держать ее вдали от войны и политики, но что-то заставило ее спросить:

– Ты никогда не думаешь, что, если… – Она не закончила вопрос, смущенная тем, что хотела сказать.

Но Роберт догадался:

– Не думаю, Розалин. Моя работа – следовать приказам и исполнять свой долг перед королем.

Внезапно почувствовав себя изменницей, Розалин испытала прилив гордости за своего брата. Он был верен долгу и королю – один из величайших рыцарей Англии, – и она любила его. Конечно, он поступал правильно.

– Поезжай на ярмарку, Розалин, и возьми с собой своего маленького рыцаря. Роджер тоже едет с несколькими из моих рыцарей. Вы можете поехать с ними. Думаю, он будет горд продемонстрировать тете свои навыки оруженосца. В Норхэме так же безопасно, как и в Бервике. Даже фантомы – призраки Брюса не посмеют приблизиться к одному из самых охраняемых замков при свете дня.

Глава 2

Несмотря на предупреждения брата, Розалин и представить не могла, что все обстоит так плохо. Только три мили отделяли Бервик от Норхэма, но едва выехав за укрепления, они оказались в совершенно ином мире.

Мирная сельская местность, которую она помнила, через которую проезжала, когда ехала на юг из замка Килдрамми, стала почти неузнаваемой. Каждое дерево, каждая травинка, каждое строение несли на себе обугленные следы разрушений. Но не только земля была опустошена, люди также не избежали этой участи. Розалин видела страх на мрачных, несчастных лицах крестьян, когда они отрывались от своей работы, чтобы посмотреть на большую кавалькаду рыцарей, дам и тяжеловооруженных всадников, проезжавших мимо.

Это разрывало сердце.

– Мой Бог, кто сделал это?

Она даже не заметила, что произнесла эти слова вслух, но ее тринадцатилетний племянник Роджер, ехавший рядом с ней, ответил:

– Сам Брюс. Захватчик провел свои войска по этой местности в прошлом сентябре. Он начал с земель графа Данбара, потом перевалил через Чевиот-Хилс в Нортумберленде, совершая набеги и разоряя местности, лежащие далеко на юге, – Харботл и Холистоун. Это продолжалось почти две недели, между праздником Рождества Богородицы и Самайном. А потом мятежники поспешно убрались в свою бандитскую нору.

Розалин слышала о набегах Роберта Брюса, когда бывала при дворе в Уайтхолле прошлым летом, вскоре после возращения короля Эдуарда в Лондон. Она вспомнила, что Камберленд пострадал таким же образом за месяц до этого. Но она никогда даже представить себе не могла, что это будет… так.

Сэр Клиффорд в это время был в безопасности с леди Мод в замке Бруэм, поэтому Розалин не вникала в детали происходящего, как делала всегда. Она не хотела услышать его имя.

– Бедные люди, – сказала она. – Неужели никто не смог их защитить?

Роджер сжал губы, и ее сердце сжалось. Он так был похож на Роберта в том же возрасте. Юноша был высоким, золотоволосым и уже подавал надежды, что станет со временем грозным рыцарем. Как и отец, Роджер был упрям, решителен и отчаянно горд, с изрядной долей самоуверенности. Он держался с видом непобедимости, как это часто присуще молодым людям, которые готовятся стать рыцарями, но пока еще никогда не видели сражений.

– Большая часть гарнизона из Бервика и Норхэма ушла с королем Эдуардом месяцем ранее. Никто не ожидал, что Брюс нападет, по крайней мере так скоро. Отца только собирались назначить наместником замка.

Роджер был слишком тактичен, чтобы критиковать предшественника отца, сэра Джона Спарка, но Мэг не отличалась этим качеством.

– Не беспокойся, тетя, – сказала она, оборачиваясь, чтобы посмотреть на Розалин. – Проклятые мятежники больше не сунут свои гнусные рожи сюда, пока здесь правит папа.

Роджер и Розалин обменялись взглядами, стараясь не рассмеяться. Было ясно, что Роджер не единственный, кто унаследовал гордость Клиффордов.

Роджер наклонился и ласково потрепал сестренку по волосам:

– Ты права, озорница. Отец прекрасно защищает эти земли, Брюс не осмелится атаковать. Черт, я готов поспорить, что даже Черный Дуглас и Налетчик подожмут хвосты и убегут, увидев воинов отца.

Сердце Розалин забилось чаще при упоминании его имени. Это случалось с ней нередко, поскольку имя безжалостного убийцы упоминалось почти так же часто, как имена Роберта Брюса, его призраков или Черного Дугласа.

Все слышали о Робби Бойде. Он был одним из самых ненавистных, осуждаемых и пугающих людей в Англии.

Привычное чувство вины охватило Розалин, сжимая сердце. Она не знала… не представляла, что человек, которого она освободила, окажется Робби Бойдом. Даже в то время его имя уже было у всех на слуху. Он сражался бок о бок с Уильямом Уоллесом в первые дни войны. Говорили, что Уоллес доверял ему настолько, что оставил его командовать своей армией вместо себя, хотя Бойду в то время еще не исполнилось и двадцати лет.

Выпустить на свободу одного из военачальников Уоллеса было, конечно, ужасным поступком, но за прошедшие шесть лет чувство вины лишь усилилось. Пока Бойд сражался за Брюса, его известность выросла до чудовищных размеров. Даже вдалеке от войны, в Лондоне, о нем говорили со странным смешанным чувством ужаса, трепета и отвращения.

Сама того не зная, Розалин помогла бежать одному из самых печально известных мятежников. Каждая история, которую она слышала, а их было немало, ложилась грузом на ее плечи, всякий раз заставляя спрашивать себя, правильно ли она поступила?

Сначала Розалин не верила всему, что о нем говорили. Мужчина, за которым она наблюдала в течение нескольких недель, не мог быть таким извергом. В нем было много хорошего, у него было благородное сердце – она была уверена в этом. Но с годами, когда рассказы о нем становились все более зловещими, ее уверенность поколебалась. Неужели увлечение Бойдом ослепило Розалин настолько, что она не заметила правды? Неужели наивный взгляд молоденькой девушки, влюбленной в первый раз, заставил ее видеть то, чего не было? Розалин не хотелось так думать, но уверенность в правильности своего поступка, которую она тогда испытывала, давно испарилась.