Гильдия - Гордон Диксон

Таким образом, на ее долю выпало оказаться последней и самой сильной. И она была именно такой — все равно, с Хэлом или без него. Но она любила его.

Однако теперь, увидев Рух и Аджелу, Аманда поняла, что они ей понравятся; и она понравится им — хотя, наверняка, Аджеле не сразу. В каждой из этих сильных женщин было нечто королевское. К тому же, у Аджелы теперь имелся опыт обладания огромной властью.

Если говорить о Рух, то Аманда знала, что эта женщина, от рождения обладает необычайной силой духа. Рух называла ее «Верой». Кроме того, Рух чаще, чем Аджела, встречалась со смертью и потому знала цену жизни. Подобно Аманде, она была воительницей — хотя жила в мире и проповедовала его. Эту общую черту они с Амандой заметили друг в друге с первого взгляда.

— Я отправилась сюда сразу же, как только получила сообщение, — Аманда сочувственно взглянула на обеих женщин. Им было явно не легко признать свою беспомощность, а также то, что она может в отличие от них справиться с этим.

— Вы появились быстрее, чем мы ожидали, — сказала Рух. — Мы не рискнули упомянуть об этом в сообщении, но дело, конечно, в Хэле.

Аманда улыбнулась.

— То, о чем вы хотели сказать мне, ясно читалось между строк. Так что же с Хэлом?

— Его силы на пределе, — без обиняков заявила Аджела. Затем опомнилась, умолкла и провела рукой по глазам.

— Может быть, ты, Рух, объяснишь ей? Я думаю, тебе это удастся лучше, чем сейчас могла бы сделать я — из-за Тама, да и всего остального.

— Он намерен искать смерти, — сказала Рух, — или пытается убедить себя, что хочет именно этого; потому что вы не хуже меня знаете, что подобное не свойственно в его натуре. Он только что сообщил нам, что собирается отказаться от поисков ответа, столь нужного нам; поисков, которыми он занимался всю свою жизнь.

— Что привело его к этому? — спросила Аманда.

— Разочарование, — поспешила ответить Аджела. — Извини, Рух. Я прервала. Продолжай.

— Но ты права, — сказала ей Рух и пристально посмотрела на Аманду.

— С тех пор как он вызвал сюда, на Старую Землю, своих единомышленников, кто затем соорудил фазовый щит, он постоянно искал возможность оказаться в Созидательной Вселенной, о которой так долго мечтал. Хэл даже нашел способ сделать доступными для себя все знания из Абсолютной Энциклопедии. Но результат оказался нулевым. Теперь он считает, что должен совершить какой-то прорыв, сдаться, или все это приведет к сумасшествию. Нам хорошо известно: он не примет безумие как выход. Поэтому он собирается уйти. Покинуть Энциклопедию. Завербоваться под другим именем на военную службу и проходить обучение у дорсайцев.

— Первый же дорсаец, который увидит его, за две секунды отличит его от остальных, — заметила Аманда.

— Может ли этот офицер заставить его признаться в том, что он — Хэл Мэйн? — Голос Рух звучал ровно.

На мгновение наступила тишина.

— Нет... конечно нет, — ответила Аманда. — Если Хэл сам не захочет этого. У нас так не принято: если у кого-либо есть личные причины для того, чтобы его не узнали или не повысили в звании, — это не требует объяснений. Но все равно через очень короткое время Блейз выяснит, где он и под каким именем — и это станет известно всем.

— Хэл как раз хочет, чтобы миры это знали, — отозвалась Аджела. — Он говорит, что тогда начнут действовать исторические силы. Он полагает, что после его ухода возникнет вакуум и события будут развиваться не в пользу Блейза.

— Возможно, тут он прав, — Аманда чуть помедлила. — Но он не прав в другом, в том, что решил сдаться. Кроме того, он не может уйти. Это невозможно. Неужели он настолько слеп — внушил себе, что может начать охоту на дракона.

— Охоту на дракона? — переспросила Рух.

— Это дорсайская поговорка, — рассеянно отозвалась Аманда. — Она означает примерно... взяться за что-то непосильное и тем самым сознательно выбрать смерть.

Она взглянула на своих собеседниц.

— Вы же понимаете, если он это сделает, — продолжала она, — Блейз, наверняка, попытается убить его.

— Все-таки здесь Хэлу ничто не угрожает, — пробормотала Аджела. — Можно было бы подумать, что здравый смысл...

— Ну если Блейз действительно захочет добраться до него... Пока что он разделял точку зрения Хэла: что если любой выберет простой путь решения их конфликта, убив другого, это никак не повиляет на противостояние исторических сил между двумя половинами человечества.

— И это единственная причина, по которой Блейз до сих пор удерживался от таких попыток? — удивилась Рух. — Мне казалось, что в их вражде есть что-то личное.

— В каком-то смысле да. — Взгляд Аманды невольно уперся в тонкий крест, вырезанный на гранитной пластинке, висевшей на шее Рух. — У нас у всех что-то есть. Но у Блейза нет ничего и никогда не было — только Хэл.

— Как это — Хэл? — заинтригованная Аджела подалась вперед.

— Они — заклятые враги, — пояснила Аманда, — а это, как ни странно, близко к тому, чтобы оказаться лучшими друзьями. То, что делает их врагами, гораздо выше их личных амбиций, и Блейз вполне может восхищаться Хэлом. Хотя это чувство ему не свойственно.

Она оживилась.

— Однако, скажите мне, когда это началось, — продолжала она. — Когда появились признаки того, что он начинает сдаваться?

— Он не упоминал об этом до сегодняшнего дня; и сказал, если быть точным, как раз перед вашим появлением здесь, — ответила Рух. — Но внутренне он, должно быть, сдался несколько месяцев назад — земных месяцев. Когда мы с Аджелой заметили это, то попытались как-то повлиять на ситуацию. Но в конце концов, вызвали вас. Вы прибыли сюда как раз вовремя.

— И сколько времени уже прошло?

Аджела и Рух обменялись взглядами. Аджела продолжала молчать, так что Рух снова повернулась к Аманде.

— По-моему, уже около полугода. Аджела?

Аджела сделала рукой легкий, почти беспомощный жест.

— Сама я заметила только после того, как ты обратила на это мое внимание — три или четыре месяца назад. Передо мной стояла трудная задача — добиться, чтобы все уроженцы Земли сплотились вместе, впервые за всю историю. Большинство не могло до сих пор всерьез поверить, что на НИХ и в самом деле могут напасть. Если бы не эта проблема... и не Там...

Она умолкла.

— В какой момент он и в самом деле сдался, если он действительно это сделал — внутренне, я имею в виду, — я не знаю, — продолжала Рух ровным голосом. — Я согласна с вами. По сути он не сдался, даже теперь. Просто он достиг точки, когда ему кажется, что он должен что-то сделать, но все пути, кроме дороги назад, закрыты. И он принял сознательное решение вернуться — сдавшись. А что думаете вы?