Истории космиков - Николай Бутримовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Второй откинулся в ложементе пилота – орб летел в автоматическом режиме, да даже если бы и потребовалось что-то там поправить в управлении, то он был просто отдал мысленную команду через интерфейс. Было слегка не комфортно – не смотря на то, что он уже находился в антросе шестой месяц, Второй всё никак не мог привыкнуть к однопоточному мыслительному процессу. Но были и преимущества – он с нежностью посмотрел на Новую.
«Как же нам повезло, и мне и ей...» — подумал он.
Экипаж сидел молча.
Можно было бы счесть, что разговоры им не нужны – у всех сознания находились в оптоядрах последней модели, а не встаромодныхбиологических мозгах. Все коммуникации могут спокойно идти через электронные интерфейсы. Однако и в линиях связи тоже была тишина.
Каждый думал о своём.
Киборг задумчиво глядел на изящную женскую фигурку. Между ним и Вирус было очень много нехорошего, однако всё обернулось… Тем чем обернулось… Вирус глядела на Киборга с ответным обожанием. Ну а что касается Будды, то он всегда найдет чем заняться внутри себя…
Через час полёта, наблюдая за приближающимся величественным кораблём, Второй не выдержал и открыл пилотский бардачок – там сверкнуло стекло бутылки. Улыбнувшись воспоминаниям, он достал укладку отличного марсианского коньяка, разлитого по стограммовым космо-флаконам.
— Ну что, вздрогнем? Пока директор проекта не видит.
В кабине орба заговорщицки прозвучал акустический голос Второго, несмотря на все обстоятельства он предпочитал оставаться человеком даже в привычке разговаривать в аудио.
— Марсианский? А год?
— Две тысячи восемьсот третий. Сто тридцать лет выдержки.
— Как же, помню, хороший год был, последний мирный.
Киборг шутливо шлёпнул Вирус по бедру.
Второй стал споро вынимать из укладки мерзавчики и раскидывать их экипажу.
Киборг принял две емкости с волшебным напитком, один протянул Вирус. А второй поднёс к лицу и присмотрелся к жидкости, чуть отстающей от стенок, в попытке принять форму шара.
— Хорош!
Он поболтал напиток, согревая его теплом своей биомеханической ладони, и, открыв пробку, поднёс ко рту. Флакон был оборудован системой принудительной подачи содержимого, и проблем с его употреблением в условиях микрогравитации не было. Сделав несколько глотков, Киборг замер, глядя в потолок кабины и смакуя напиток. Затем шумно выдохнул, повторив:
— Хорош!
— А помните, тогда – в 804 году…
Опрокинув бокал, Будда вышел из своей обычной созерцательности, и предался воспоминаниям. Он очень любил вспоминать, это было частью его религии. Да и в общем-то, всем эта его привычка нравилась.
Гагарин приближался, всё больше и больше нависая на орбом всем своим корпусом, взятым в объятья, как выразилась Новая, еще более большим тормозным кольцом.Корабльбыл истинным произведением искусства, вершиной научно-технического гения большого человечества.
В длинный и толстый цилиндр были вписаны шесть термоядерных двигателей, которые располагались по схеме тяни-толкая — по три с каждого торца. На носу корабля двигатели были закрыты сложным защитнымэкраном, со встроенными генераторами электромагнитных полей – всё-таки лететь Гагарину предстояло на очень высоких скоростях.
Кормовую же часть обнимало массивное тормозное кольцо – оно понадобится в конечной точке пути. Фронтальная частькольца, также как и передние двигатели была закрыта защитой – когда потребуется тормозить, то её просто сорвёт движением корабельного корпуса.
Орб долетел до кормы и продолжил полёт к стыковочному узлу, расположенному ближе к носу корабля. А пока мимо проносилась открытая грузовая секция, вписанная в габариты цилиндра. В ней были закреплены части стационарного разгонно-тормозного портала, который следовало собрать на орбите Альфы Центавра. После запуска портала на той стороне, кораблям на проложенной межзвёздной трассе больше не потребуется везти на себе одноразовое тормозное кольцо.
Грузовая секция с плотно уложенными сегментами портала закончилась, и орб вплотную притёрся к стыковочному узлу. Сброс скорости, стабилизация, и вот он по инерции влетает внутрь узла, а затем мягко подхватывается посадочными захватами.
— Всем добро пожаловать в наш новый дом! — Второй послал мысленную команду на открывание люка.
Экипаж с весёлым гомоном, вызванным совместным употреблением пары укладокнаилучшего марсианского коньяка, повалил из орба наружу. Впереди их ждал полёт длиной почти в двадцать три месяца.
Второй связался с командованием проекта и доложил о прибытии. Согласно плану, далее им следовало занять места в командной капсуле, предварительно, ещё раз проверив отдельные важные отсеки корабля. Конечно, всё это можно было сделать вообще не сходя с места, прямо в шлюзе, однако именно традиции делают людей людьми.
Если полностью перекладывать взаимодействие с внешним миром на вирт, то можно и вообще никуда не летать. Многие люди так и делают, Вирус подтвердит...
Второй распределил задачи – Вирус отправилась в носовую часть, Киборг в кормовую, а Новая с Буддой во внутренние кольца с искусственной силой тяжести.
Диаметр Гагарина заметно превышал четыреста метров и позволял скрыть вращающиеся кольца внутри обводов внешнего цилиндра.
Антросам не был нужна сила тяжести для физического функционирования, но человек, кроме физической формы имеет ещё и психическую. А вот для психики – стоять на твердой поверхности очень важно. Кроме того, корабль нёс в себе маленький кусочек дома и тепла – в кольцах были созданы микро-экосистемы с растениями и животными. Они были нужны, во-первых, для психологического комфорта, а во-вторых, для проверки воздействия межзвёздного перелёта на сложные биосистемы.
Было и в-третьих, очень важное «в-третьих». Небольшое, но вонюч... , гхм, влиятельное в Российской конгломерации Рязанское общество техногуманистической философии имени А. Семизарова потребовало загрузить на корабль банк человеческих эмбрионов для клонирования.
Нет, они, на этот раз, не требовали создавать новое человечество у новой звезды.
Это был резервный план, на случай если путешественники затеряются между звёзд. А такой исход был весьма вероятен. Достаточно одного сбоя во время торможения, и Гагарин пролетит мимо АльфыЦентавра.
За время подготовки к экспедиции, Второй так и не удосужился узнать, кто это такой – А. Семизаров. Постоянно были какие-то важные дела. Однакона стене его кабинета, расположенном в кольце А, висело в рамочке благодарственное письмо от этого общества.
В конце-концов, двадцать три месяца длинный срок, можно будет и про Семизарова почитать. Там же, в кабинете, на полке стоял кристалл с памятным
