Степан. Повесть о сыне Неба и его друге Димке Михайлове - Георгий Шевяков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Утром следующего дня, не доходя до школы и оглянувшись, не видит ли его кто-нибудь из одноклассников, Димка дворами вышел к остановке, недалеко от упомянутого ранее банка и сел в троллейбус. Проехав на нем две остановки, он вышел, через арки огромного, занимающего целый квартал дома, называемого в просторечье «пентагоном» прошел на параллельную проспекту улицу и побрел по ней, стараясь произвести впечатление беззаботного, никуда не спешащего мальчишки. Однако первый же взгляд, искоса брошенный им в сторону места вчерашнего происшествия, сорвал выдуманную личину. Вокруг черного Ланд Крузера, удерживаемая и милицией и страхом, грудилась толпа человек, наверное, из десяти или пятнадцати. Каждый проходящий мимо считал своим долгом присоединится к любопытствующим, и уже не рискуя обратить на себя внимание, Димка втесался в это не слишком плотное окружение, чутко ловя разговоры вокруг и, не выходя в первые ряды, стал наблюдать за происходящим около машины.
Милиция, видимо, приехала недавно. Вокруг машины суетился фотограф. На ручки дверей, багажника наносили белый порошок, чтобы снять отпечатки пальцев. Невдалеке стоял «жигуленок» дорожной инспекции, лицо патрульного, сидящего за рулем, выделялось своей белизной в темноте салона. Основная же группа приехавших сгрудилась неподалеку, покуривала, изредка перебрасывалась словами, посматривая то в сторону джипа, то на проходившее невдалеке шоссе. Фотограф, закончив свое дело, тоже присоединился к ним, не заставила ждать себя и женщина, снимавшая отпечатки пальцев. «Подождем. Сказали, скоро будут. Без них не начинать», — громче обычного, видимо в ответ на настойчивые вопросы и упреки подчиненных произнес старший группы — единственный из них при погонах подполковника милиции.
Нельзя сказать, что ожидание было в тягость. Зеваки, поминутно меняясь — не у всех хватало терпения, да и времени, чтобы ждать, — гадали о том, что случилось. Особо упертые и решившие стоять до конца с видом закоренелых знатоков криминала уверенно судачили промеж себя о мафии, «стрелках» и разборках. Сотрудники уголовного розыска молча тянули свою служивую лямку, ибо издавна известно, что тянуть ее лучше, ничего не делая, чем натужившись. А бледный сержант милиции за рулем молча курил одну сигарету за другой, и руки у него дрожали.
Когда у кромки дороги остановилась черная «волга» и молодой, крупный и спортивно-подтянутый мужчина, вышедший из нее, направился к стоящим, все пришло в движение. Сигареты бросили в траву и притушили носками ботинок; плечи выпрямились, встрепенувшийся подполковник прищурил глаза, всматриваясь в подходящего, и шагнул ему навстречу.
— Что-то знакомое. Уж не Харрасов ли?
— Он самый, товарищ подполковник — отозвался подошедший, но все-таки достал из кармана и показал в развернутом виде удостоверение.
— Капитан ФСБ. Ну и ну. Поздравляю, Ильдар.
Женщина, что снимала отпечатки пальцев, подошла поближе.
— Ильдарка. Ты, по-моему, стал еще выше и крупнее.
— Здравствуйте, Мария Петровна, — почтительно поздоровался тот.
— Это ведь не УГРО, Маша, толстеют. Их же не ноги кормят, — добавил подполковник.
— Ну ладно, ладно, вдвоем на одного, — отшучивался подошедший, здороваясь с каждым из группы за руку. — Что тут у вас?
— Начнем по порядку — произнес подполковник и крикнул в сторону «жигулей» — Сержант, подойди.
Инспектор ГАИ, что с бледным лицом сидел за рулем, вышел из машины и подошел к стоящим.
— Расскажи все снова ему, — подполковник кивнул на Харрасова, — да и мы еще раз послушаем.
— Сержант Варламов, — на всякий случай козырнув, представился сержант, — значит так. Заступили мы с напарником на дежурство как обычно в восемь утра. Встали здесь неподалеку, на подъеме, — он показал рукой. Дежурим. Джип этот с самого начала заметили, но так, вскользь. А потом раздражать что ли начал. На нервы действует. Стоит в кустах. Весь черный. Тихий. Как-то не по хорошему стоит. Словно угнали его и бросили — мысль такая мелькнула, хотя такие машины вроде и не бросают. Дай, думая, схожу, посмотрю. Напарник в «жигулях» остался, протокол в это время оформлял, а я подошел. Сквозь окна ничего не видно, обогнул спереди. Вижу, дверь на земле валяется. Насторожился. Окликнул на всякий случай — «Есть кто, хозяева»? — Тишина. Заглянул внутрь — парень на заднем сиденье сидит, так, наискось, спит как будто. Ну, я еще раз — «Эй, проснись» — и рукой за плечо. А он, — тут голос сержанта дрогнул, — раскрылся как ракушка (для убедительности сержант развел сведенные ладони) и одна половина тела вдоль другой поползла, и все внутри видно стало. — Сержант умолк, глотнул слюну, вздохнул, — Если честно, я сначала в кусты, траванул, только потом сообщил по рации.
— Марья Петровна, — прервал молчание Харрасов, — дай-ка свой заветный пузырек. Женщина достала из чемоданчика маленький пузырек из-под лекарств с прозрачной жидкостью, передала капитану. Тот открыл, нюхнул, протянул сержанту. — Глотни. Легче станет.
— Так служба ж, товарищ… — сержант замялся, не зная звания
— Капитан ФСБ. Со мной поедешь. С твоим начальством я договорюсь.
— Ну ладно. — Сержант глотнул, застыл с открытым ртом, уткнулся в рукав и шумно задышал. — Вот собственно и все, — продолжил он. — По рации дали команду обеспечить сохранность. Мы сразу и подъехали.
— Никто не подходил?
— Нет. Только вот они.
— Добро. Не уходи, еще понадобишься. Теперь вы показывайте, — обратился он к окружающим, — Кстати, кинолога приглашали?
— С собакой непонятно, товарищ капитан, — ответил один из присутствующих. — Заскулила, хвост поджала, уперлась всеми четырьмя лапами, но так и не подошла. Пришлось отставить.
— И еще, Ильдар, — вмешалась женщина. — не знаю важно или нет, но такого не встречалось. Снаружи никаких следов — ни отпечатков, ни грязи, словно облизали машину, прежде чем здесь поставить. Непонятно.
— Ну а главное сам увидишь, — добавил подполковник, — ни крови, ни следов борьбы. Поэтому-то вашего брата и вызвали.
— Спасибо. Следить, наверное, не стоит? Вы покажите, Геннадий Владимирович? — обратился Харрасов к подполковнику.
— Нет, с Мишей иди, — подтолкнул тот одного из оперативников.
Вдвоем мужчины осторожно подошли к машине со стороны леса, где лежала дверца, и капитан заглянул внутрь. Даже для его привыкшего к мрачным подробностям преступлений взгляда, подготовленного к тому же предыдущим рассказом, представшее зрелище было неприятно. Не столько ужасностью, сколько противоестественностью своей. На заднем сиденье автомобиля наискось, словно в спящем положении сидела правая половина человеческого тела, разрезанного вместе с одеждой от затылка до копчика. В жизни оно принадлежало молодому человеку лет двадцати-двадцати пяти, как автоматически отметил про себя капитан. Другая его половина лежала рядом, всем своим видом демонстрируя внутреннее анатомическое строение. Ни одного бурого пятна не виднелось ни на сиденье, ни на
