Антисваха против василиска - Валентина Ильинична Елисеева

обществом согласно её роли в нём: быть достойной женой советского офицера, уважаемой матерью семейства, самой лучшей бабушкой, самой ответственной учительницей, вкладывающей всю душу и знания в своих учеников. Поскольку — а как же иначе, если она обязательно должна «соответствовать» и «оправдывать», чтобы никак не подвести мать с отцом, детей, мужа, коллег по работе, учеников и директора школы. Не подвести тех людей, которым многим была обязана, которых любила и уважала.

А в новом мире она никому ничем не обязана! Эта мысль была ошеломляющей, непривычной и дарящей небывалое чувство свободы. Она не обязана даже быть человеком! Маги-мошенники лишили её заслуженного вечного покоя, но, как говорится: «лучший отдых — смена вида деятельности», и сейчас Аня была готова подписаться под этой старой ироничной поговоркой. В самом деле, не считать же, что она чем-то обязана магам, обманом затянувшим её в другой мир, да ещё и с целью сделать из неё покорную рабыню, служащую их планам захвата власти! О, молодые люди достаточно проговорились о своих намерениях использовать метаморфа, как шпиона, вора и подставное лицо в разнообразных афёрах! Интересно, им известен закон сохранения массы? В нынешних стартовых условиях нормального человека из Ани никак не выйдет: пока ей удалось превратиться только в маленькую девочку, умеющую лишь ползать. Вернее, ещё эта полугодовалая на вид девочка умела говорить (хоть шепелявила сильно) и прекрасно знала свойства логарифмов, но если исключить область «чистого разума», то физическое развитие соответствовало размерам девочки, увы.

Удивительно, что Ане были доступны все физические способности обретаемой ею формы. Кошкой она имела обострённый нюх и слух, в образе змеи поражённо исследовала витающие в воздухе запахи с помощью языка, в виде птицы парила под куполом. Она не просто меняла внешность, она реально становилась тем живым существом, в которое превращалась! Сохраняла свой разум и воспоминания, но всё остальное получала в наследство от своей материальной формы вместе с навыками управления этой самой формой.

Боженьки, давно она так не развлекалась! Давно не чувствовала себя настолько живой! Ха, она совсем-совсем не уверена, что хочет быть человеком! Ей и так отлично. Одна проблема: замаскироваться под туман ей не удастся, а от магов можно ожидать самого худшего.

Эта была единственная мысль, нагонявшая опасения. Услышав шаги за дверью лаборатории, Аня предприняла последнюю отчаянную попытку вернуться в бесформенное состояние, но увы. Явившиеся в подвальную лабораторию маги удовлетворённо уставились на сидящую под куполом киску.

— Я же сказал, что эволюция пройдёт быстро, — самодовольно сказал Краск, но невольно поёжился, когда сидящая на столе белая кошечка подняла на него очень разумный и очень-очень злой взгляд зелёных ярких глазок. — Кис-кис-кис, — вырвалось у него, и кошка презрительно фыркнула, сморщив розовый носик.

— Какое «кис-кис-кис», ты в своём уме? — вытаращился на товарища Унир. — Перед нами метаморф, а не уличная кошка! Единственный в мире метаморф! Ни один маг не может прикинуться безмозглым животным, а она — она может! По идее, она должна слышать и понимать нас, как человек, поскольку человеком по сути и является. Так, кошка, лежать!

Киска зевнула и лизнула лапку.

— Голос! — подтянулся к эксперименту Краск.

Киска передёрнула ушками и почесала лапкой за правым ухом, отворотив мордочку от магов.

— Посмотри на меня, — потребовал Унир, и киска улеглась на стол. Обернуться она и не подумала. — Не понимает, — расстроено подытожил маг.

— Или издевается, — прошипел его напарник. — Шибануть бы её разрядом для лучшего понимания речи человеческой, да защиту снимать страшновато, убежать может.

— Из подвала легко не убежишь, — задумался Унир. — Ладно, к утру решим, что с ней делать и насколько она разумна.

Он приблизился к столу и прорычал:

— Если в тебе есть хоть капля благоразумия, ты перестанешь прикидываться глупым животным и начнёшь нас слушаться, иначе… Ты, конечно, разок уже предпочла смерть жизни, но поверь на слово: порой смерть приходит в таких муках и так долго, что проще выбрать жизнь… и подчинение хозяину. Судя по демонстрируемой тобой непокорности, твоя душа раньше принадлежала не простолюдинке. Как ты сказала Краску: не злите старую, мудрую тётеньку? Так вот, дорогуша: какой бы королевой или великой магиней ты ни была раньше, сейчас ты на нижней ступени общественной лестницы. Мы тебе продемонстрируем завтра, как живёт простой люд, если раньше тебе не доводилось интересоваться этим и выглядывать за окно своей кареты.

Краск и Унир ушли, захлопнув и зачаровав за собой дверь, а Аня дополнила список своих выводов:

Маги не в курсе, что она не из их мира. Похоже, они вообще не рассматривают вариант, что душа не из «местных», вероятно — не подозревают о существовании других миров.

Парни не в первый раз стали убийцами, когда выдернули её душу из тела, — похоже, она попала в лапы бесчеловечных монстров. Рассказывать Ане о том, каким пыткам можно подвергнуть живое существо, не было необходимости: на Земле средневековая инквизиция и фашизм весьма расширили представления о «негуманности».

Глава 5. Побег

Срочный магический вызов от короля застал Ригорина на месте очередного преступления: вернувшийся домой муж увидел неверную жену в постели с любовником и порешил обоих. Потом попробовал удариться в бега, но простолюдину не сбежать от королевской стражи: убийцу поймали, осталось собрать в единое целое улики, показания свидетелей, признание самого убийцы и передать дело на рассмотрение суда. Не принадлежи убийца к прослойке богатых торговцев, можно было бы совершить самосуд прямо на месте, а так приходилось помнить: правящая, магически одарённая элита во главе с королём не желает накалять отношения с набирающим вес и силу средним классом крупных городов.

«Богача трудно привлечь к ответу даже в тех случаях, когда его вина очевидна, а представителей нижнего класса магам разрешено убивать на месте и потом не особо отчитываться за что убили», — зло думал Ригорин, быстро летя к дворцу. Мысли о том, кто он такой, чтобы критиковать вековые традиции, не уменьшали его злости.

— По вашему приказу прибыл, ваше величество, — отрапортовал Ригорин, входя в рабочий кабинет короля.

К его горлу приставили острый клинок, усиленный артефактом, подавляющим магию. Замерев неподвижно, Ригорин узнал ауру напавшего и осторожно спросил:

— Ваше величество, что-то случилось?

Клинок прижался плотнее, пустив по шее тонкую струйку крови, голос короля прошипел над ухом:

— Как зовут мою любимую охотничью собаку, ну?!

— Молния.

— А её мать как звали?

— Гроза. Вы решили, что молния — дочь грозы, это логично.

— А ты что ответил, когда впервые услышал эти слова?

— Что только вам видна связь между грозой и псовой охотой.

— Верно.