Слезы-вода - Светлана Черемухина

Она понимала, что Лавр не вкладывал в этот поцелуй никакого смысла… или вкладывал? Да какое ей дело! В конце концов, он знакомый её сына и она вообще не обязана с ним общаться. Тем более что теперь это так и так будет сложно из-за того, что Роза, кажется, категорически положила на него глаз. Что ж, Зойка здесь ничего не решает.

Вскоре все сидели за столом, Лавр принёс горячий чайник и самолично разлил кипяток по подставленным чашкам. Зоя намеренно усадила его рядом с Розой, чтобы не оставить места никаким иллюзиям на его счёт и показать подруге, что она была честна, когда пообещала, что не будет препятствовать ей в попытке замутить с этим парнем. Да какой он парень, мужик уже, а всё по бабам бегает. Или не бегает? Она что же, готова уже и помоями его облить, лишь бы не страдать?

Ну вот, опять: убегала от боли, а она к ней в дом заявилась, по приглашению собственного сына… Прекрасно! Просто замечательно! Ну и пусть. Вот выпьет чая, заберёт с собой Розу и уедет на своем драндулете. И скатертью дорога. Зое спокойней будет тосковать в пустой квартире, чем она и займется, когда останется наедине с грязной посудой.

– Ну что, именинник, – обратился Лавр к Кеше, когда торт был съеден, чай выпит, и разморенных детей уже клонило в сон, как и солнце, которое разливалось по краю неба рыжеватой лужицей. – Как себя чувствуешь?

– Было классно, – честно ответил мальчик.

– Какие планы на новый год?

– Сейчас же не новый год, – изумился кто-то из ребят.

– У Иннокентия как раз начался новый год его жизни, двенадцатый по счету, – охотно пояснил Лавр. – Так чем намерен заняться?

– Паркуром, – изрек Кеша, и Зоя схватилась за сердце.

– Ну, старик, ну отжег, я в отрубях валяюсь, – засмеялся мужчина. – Причем тут паркур? Я вообще-то об учебе говорил, о помощи матери, знаешь ли.

– А я когда смотрел на тебя, как ты карабкался к нам на балкон, – Кеша громко сглотнул, как делал всегда, когда волновался или серьезно о чем-то рассуждал, – ну вот. Так и подумал, что классно быть таким ловким, сильным и крутым. Как ты.

– Ничего себе, ты респект мне выдал, – хмыкнул Лавр. – Дай пять, – и он хлопнул по подставленной мальчиком ладони. – А про поведение что-нибудь скажешь?

– Ну да, конечно, – закивал Кеша. Сейчас он был готов подписаться под чем угодно. – Я вообще-то, неплохой ребенок, – и он покосился на мать, ожидая подтверждения его слов. – Ну, бывают проблемы с поведением…

– И у меня, и у меня, – тихо поддакнули остальные ребята, попавшие под обаяние Кешиного знакомого и испытывая к необыкновенному мужчине абсолютное доверие.

Зоя подошла к сыну и погладила по голове, приглаживая растрепавшиеся вихры.

– Да он просто замечательный ребенок, – поддержала она его. – Но паркуром займешься только через мой труп, – и Кеша уловил в ее тоне уже знакомые стальные и титановые ноты.

– Есть у меня знакомый человечек, – заявил Лавр задумчиво, и Кеша напрягся, ожидая спасительного разрешения. – Думаю, годика через три, с разрешения твоей мамы, – почтительный кивок в сторону Зои и насмешливый блеск в глазах в её же адрес, – я тебя познакомлю с опытным паркурщиком. А пока – учеба, и только учеба, усек, друг?

Кеша вздохнул, но быстро рассудил, что это лучше, чем ничего, и согласно кивнул. Он был счастлив, найдя глазами свой крутой шлем, торжественно водруженный на мамин комод.

– Ну, думаю, праздник закончен, – громко объявила Зоя.

Она чувствовала себя выжатым грейпфрутом, не терпелось остаться одной. Всё же, не видя счастливой Розы, ей будет спокойнее пережить это разочарование. И, собственно, ничего не произошло, по крайней мере, для Зойки: Лавр приезжал к Кешке, где случайно познакомился с красивой женщиной, и вполне может себе позволить познакомиться с ней поближе. Кто тут может быть против? Зоя? Её удел – одиночество, так что она согласна на всё, лишь бы её скорее оставили в покое.

Кешка отпросился к одному из своих приятелей в соседний подъезд, и Зоя решила, что так даже лучше. В тишине она быстро наведет здесь порядок и отдохнет.

Поблагодарив гостей за визит и подарки, проводив взглядом сына, снова напялившего свой мото-шлем, и намеренно избегая взглядов как Лавра, так и Розы, проигнорировав также, весь вечер промолчавшего амбала, приятеля Лавра, она выпроводила шумную компанию, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Слушая, как шум постепенно затихает, пока ватага спускается по лестнице, почувствовала, как закипают первые слезы. Опять жалость к себе будет душить ее, опять комплексы станут издеваться над ней, и к ним присоединится ревность. Добро пожаловать, голубушка, только тебя здесь и не хватало.

Только она выпрямилась, чтобы направиться в комнату за порцией грязной посуды, как услышала шаги, замершие перед её дверью. Кешка, что ли вернулся, подумала она и решительно взялась за ручку. Трель звонка прозвучала одновременно со скрипом открывающейся двери, и Зоя застыла, увидев на пороге квартиры Лавра.

ГЛАВА 5

Про документы, разбитые чашки и ночных медведей

– Эммм… чем обязана? – Зоя застыла на месте, во все глаза разглядывая визитера. Какой же он высокий, пронеслось в голове. А сердце при этом так заколотилось, что, наверное, выскочило бы из груди, если бы умело прыгать.

– Прошу прощения, зайка, что снова отвлекаю, врываясь в вашу устоявшуюся размеренную жизнь, – произнес он вкрадчиво, без капли насмешки в глазах, – но дело в том, что…

– В чем? – Зойка безотчетно подалась вперед, проигнорировав опасно близкое расстояние. Она уловила аромат одеколона или лосьона и, о, небеса, это было божественно. Куртка скрывала мускулы, но память услужливо выдала картинку, повергшую бедную женщину в смятение, как днем, когда его бицепсам было тесно в рукавах футболки, и ткань была готова треснуть на груди.

– Э… у вас мой паспорт, – прозвучал бархатный голос Лавра, – и я чуть не уехал без него.

Зоя громко выдохнула, сбрасывая последние брызги очарования, за которое выдала временное помутнение рассудка. Разумеется, он не грусть-тоску ее пришел развеять, ему всего лишь нужен паспорт.

– Где же он? Куда я его убрала? – она сделала огромные глаза и заметила, как дернулся мужчина.

– В чем дело? Вы его потеряли? – Лавр в волнении схватил шлем обеими руками.

– Кажется… О, мне так жаль, вернее, даже не так, мне очень стыдно, – мямлила Зоя, то прикладывая обе руки к пышной груди, то прикрывая ими лицо. Её забавляло искреннее разочарование Лавра. Так ему, нечего было издеваться над ней, без стеснения обсуждая ее комплексы.

– Надо было умудриться это сделать, – пробормотал он, прикусив губу (от досады?)

– Я не нарочно, просто такое навалилось – сами видели, я растерялась, потеряла голову от расстройства, ну и, в общем, где-то я ваш паспорт оставила.

– Ну… ладно, ничего страшного, это не смертельно, – проговорил он упавшим голосом, разворачиваясь, чтобы уйти. – Не расстраивайтесь, я заплачу штраф, и через месяц у меня будет новый документ, – полушутя давил он на совесть виновницы. – Хотя, паспорт был символом моего доверия и, можно сказать, вы его потеряли в буквальном смысле.

– О, как я могла забыть о кармане в моем платье! – притворно радостно воскликнула коварная женщина и извлекла на свет божий документ, удостоверяющий личность гражданина, стоящего напротив и глядящего на неё во все свои огромные серые глазищи.

– Своеобразное у вас чувство юмора, – пробормотал Лавр, приходя в себя. – Дайте пять, – и он протянул широкую ладонь.

Зоя не смогла отказать себе в удовольствии прикоснуться к ней и, довольная, зарделась, пытаясь согнать с лица улыбку, после чего торжественно протянула мужчине документ.

– Заглядывали в него? – с подозрением спросил он, оставив паспорт в её руках так, что они оба держали его за края.

– Изучила каждую страничку, – заверила женщина. – Недаром ваше лицо показалось мне смутно знакомым. Я не ошиблась – вы известный маньяк и за вами охотится полиция.

– Уверяю, дамочка, вы меня с кем-то сильно перепутали, – широко улыбнулся мужчина. – Я не имею отношения к этим делам. Я всего лишь скромный наркобарон, причем отошедший от дел, и только недавно сделал пластическую операцию.

– О, и зачем же вы на ней сэкономили? – не удержалась Зойка и тут же покраснела. Боже, какая она грубая, совершенно не умеет говорить со свободными раскрепощенными мужчинами, скатываясь до банального хамства.

Опять эта приподнятая бровь. Боже, столько такта, столько иронии, и столько… сдержанности.

– Простите меня, Лавр, – пробормотала она. – Чего-то я снова закосила. Попробуйте списать это на мою общую усталость в связи с тупым захлопыванием двери и переживаниями матери по поводу беспечности своего сына.

– Уверяю, вашему сыну не грозило никакой опасности, – произнес Лавр серьезно, вытянув, наконец, из ее пальцев паспорт и пряча его во внутренней карман куртки. – Я несу ответственность за людей, которые мне доверились, да и о своей жизни пекусь, так что… скорее метеорит мог свалиться нам на голову, чем я бы стал виновником аварии.