Двуликий Берия - Борис Соколов

Действительная причина краха ленинградцев, как можно предположить, заключались в их попытке выделить Российскую Федерацию в составе СССР в качестве такой же союзной республики, как Украина и Казахстан, Узбекистан и Белоруссия, передать российским органам, прежде всего партийным и правительственным, реальные властные полномочия. Все семь десятилетий своего существования Советский Союз держался благодаря тому, что КПСС одновременно играла роль российской компартии, а компартии других союзных республик играли роль ее филиалов. Фактически Советское государство, федеративное по форме, благодаря единству компартии оставалось унитарным по содержанию. Секретари компартий союзных республик, которых могли в любой момент сместить по звонку из Москвы, не обладали подлинной самостоятельностью в принятии решений. А для Российской Федерации вообще все сколько-нибудь значимые решения принимались в союзном Политбюро, и Совет Министров РСФСР был всего лишь их исполнителем, тем более что ему была подведомственна лишь малая часть российской промышленности. Неслучайно крах СССР в 1991 году наступил в первую очередь из-за противостояния российских и союзных властей. Можно предположить, что Сталин предвидел катастрофические последствия для Союза стремление России к самостоятельности. Жданов и его люди невольно такое стремление поощряли своими действиями. Иосиф Виссарионович же очень надеялся, что его наследники как минимум сохранят все то, что ему удалось приобрести, — и новые границы СССР, и огромную сферу влияния в Европе и Азии. Ленинградская команда, как он понял, для этой цели не годилась. Ее необходимо было убрать.

Сталин вряд ли подозревал, что Берия в отношении государственного устройства СССР вынашивает замыслы, хотя и противоположные тем, что были у ленинградцев, но в случае своего осуществления способные вызвать те же самые последствия — крах коммунистической системы и развал Союза. Лаврентий Павлович собирался предоставить больше самостоятельности не только РСФСР, но и другим национальным республикам, что могло поощрить их к сепаратизму. В 1991 году, напомню, катализатором распада, наряду с деятельностью российского руководства, послужило провозглашение независимости республиками Прибалтики и Грузией и сильное движение за независимость на Украине.

Нет данных, что Берия сыграл какую-либо роль в развертывании «ленинградского дела». Непосредственно расправой с неугодными чиновниками из Северной столицы занимался Маленков. Но падение ждановской команды было, безусловно, на руку Берии, тем более что его друг Маленков вновь оказался в фаворе у вождя.

В начале 1949 года Сталин отказался от услуг «ленинградской команды». Вновь наиболее близкими к нему членами Политбюро стали Маленков и Берия. В знак особого расположения Сталин наградил Лаврентия Павловича в 1949-м сразу двумя орденами Ленина — в связи с 50-летием и за бомбу, за которую также удостоил Сталинской премии 1-й степени.

Маленков почти официально считался преемником вождя. Но вот беда, мастер аппаратных интриг, он не обладал ни волевыми качествами, ни харизмой. Воля была у Берии, кадрового чекиста и крепкого хозяйственника, но, к несчастью, он был грузин, а Сталину хотелось, чтобы его наследник был русским и мог опереться на самый многочисленный народ империи — зря, что ли, с «космополитами» боролись. Поэтому с конца 1949 года у Сталина появился еще один фаворит — Никита Сергеевич Хрущев, назначенный в декабре секретарем ЦК и первым секретарем Московского комитета партии. Он был русским, умел бойко, хотя и не всегда грамотно говорить и завоевывать любовь масс. Возможно, Сталин предполагал, что в первое время после его смерти сохранится коллективное руководство, члены которого будут вести себя примерно как пауки в банке. Что ж, пусть победит сильнейший. А примерный состав участников посмертного турнира Иосиф Виссарионович определил в октябре 1952 года, когда после XIX партсъезда назвал состав бюро Президиума ЦК в составе себя самого, а также Берии, Булганина, Маленкова и Хрущева. Круг наследников Сталин определил довольно точно. После его смерти произошло лишь одно существенное изменение. Малоавторитетного и слишком близкого в то время к Хрущеву Булганина заменил Молотов, что, однако, не помешало Никите Сергеевичу обрести первенство и убрать из Президиума (Политбюро) всех остальных диадохов.

Сталин ценил Берию за роль в атомном и водородном проектах, но давал понять, что в любой момент может легко от него избавиться. В ноябре 1951 года был арестован ряд руководителей Грузии, ранее близких к Берии, которых обвинили в создании «мегрело-националистической группы». Комиссию ЦК, приехавшую в Грузию снимать с должности министра юстиции Грузии Авксентия Рапаву, секретаря ЦК Барамию и других членов группы, возглавлял Берия. Сталин устроил ему еще одну проверку: как-то Лаврентий будет сажать своих ставленников. Тогда же арестовали племянника Лаврентия Павловича Теймураза Шавдию, который в начале войны попал в плен, записался в грузинский легион СС, а потом дезертировал оттуда и сражался в рядах французских партизан. Шавдии дали 25 лет за измену Родине, и дядя ничем не смог ему помочь.

А арестованный по тому же делу бериевский помощник и «спичрайтер» академик Академии наук Грузинской ССР П.А. Шария в конце 70-х вспоминал, что первым пунктом обвинения, инкриминировавшегося ему лично, было то, что «будучи свидетелем того, как Берия в разговоре по телефону с Маленковым критиковал Сталина, Шария не доложил об этом Политбюро». А по свидетельству Ф. Благовещенского, академик рассказывал ему, что в марте 1953-го «Берия лично поехал на Лубянку освобождать мингрельцев; когда все собрались вместе, Берия, смеясь, напомнил Шарии, что посадил-то его тот, про кого Шария писал, что он величайший гений всех времен и народов». А в беседе со своим сокамерником по Владимирской тюрьме диссидентом Р.И. Пименовым Шария прямо утверждал, что «был арестован в 1952 (вместе с Барамией и др. «мингрельцами») по личному телефонному звонку Сталина, мимо Берии».

Но Берию Сталин трогать не стал. Более того, в феврале 1952 года Лаврентий Павлович укрепил свое положение, когда близкие к нему В.С. Рясной и С.А. Гоглидзе стали заместителями министра госбезопасности партаппаратчика С.Д. Игнатьева.

А вот как послевоенная борьба за власть в Политбюро виделась Василию Сталину во Владимирской тюрьме 19 января 1959 года, когда в связи с началом работы XXI съезда он писал Центральному Комитету партии: «С Маленковым, которому были поручены дела ВВС, мне пришлось сталкиваться часто: в 1941–1942–1943 и в 1945 г., когда ЦК отстранило его от шефства над ВВС и должности секретаря ЦК за обман ЦК (в действительности Маленков был снят с поста секретаря ЦК не в 1945, а в 1946 году в связи с «авиационным делом», по которому осудили Новикова, Шахурина и др. 4 мая 1946 года Политбюро приняло постановление о выводе Георгия Максимилиановича из Секретариата ЦК, поскольку он «морально отвечает за те безобразия», что были вскрыты в работе авиапромышленности и Главного командования ВВС — выпуск и приемку недоброкачественных самолетов, и, «зная об этих безобразиях, не сигнализировал о них ЦК ВКП(б)». — Б. С.). Мне доподлинно известно, что в так называемом Ленинградском деле Маленков видел возможность своего возвращения на пост секретаря ЦК и с этой целью создал дело, извратил действительность. Прямо говоря, на костях ленинградцев при помощи (очень активной) со стороны Берия, — опять занял пост секретаря ЦК. Вообще, если проследить за ходом карьеры Маленкова и Берия, то легко заметить, как они друг друга тянули и выручали. Вот довольно характерный факт их взаимного сотрудничества на заре их обоюдной карьеры еще до войны. Речь идет о С.Ф. Реденсе, одном из старейших чекистов-дзержинцев. Я его хорошо знал, ибо он являлся мужем сестры моей матери А.С. Аллилуевой. Когда Берия назначили в НКВД, Реденс был для него помехой на должности Нач. упр. НКВД Москвы, ибо Реденс знал Берия по работе в Закавказье с отрицательной стороны и был вхож к т. Сталину в любое время. Берия решил убрать Реденса с дороги. Когда Берия заговорил с т. Сталиным о необходимости ареста Реденса (я случайно был при этом разговоре), т. Сталин резко возразил Берия, и казалось, что вопрос этот больше не поднимется. Но, как было ни странно для меня, — Берия был поддержан Маленковым, Маленков сказал, что знает Реденса по работе в Москве и поддерживает мнение Берия об аресте. Сейчас я не помню, кем работал в то время Маленков, но, кажется, он имел отношение к кадрам партии (в 1938-м Маленков был завотделом руководящих парторганов ЦК. — Б. С.), ибо хорошо помню слова т. Сталина: «Разберитесь тщательно в кадрах с товарищами в ЦК, — я не верю, что Реденс — враг». Как провел в ЦК этот разбор Маленков, я не знаю, но факт, что Реденса арестовали. После ареста Реденса по наушничеству Берия вход в наш дом Анне Сергеевне был закрыт, но по ее просьбе я просил т. Сталина принять ее. Мне за это посредничество попало и было сказано: «Я не поверил Берия, что Реденс враг, но работники ЦК то же самое говорят. Принимать Анну Сергеевну я не буду, ибо ошибался в Реденсе. Больше не проси»…