Любовь и войны полов - Владимир Иванов

Любопытно, что подавляющее большинство воров, я привлекал к себе сам – я их жалел и всячески старался пригреть и облагодетельствовать. Облагодетельствовал… Два вывода: первый, что жалеть можно, вот только много помогать уже опасно – Господь дал ему такую судьбу для исправления, а ты её меняешь. Ты делаешь ему хуже, и тебя наказывают! Может быть, переключиться на пакости?!Дешевле будет!..

Второе – да и действуют-то они, вовсе и не они сами, а «кто-то» через них. Конечно, будь я атеистом, я бы давно уже стёр бы их в порошок и забыл, но тут я прекрасно знаю, что всё, что они мне делают, мне во благо – то есть, вообще, абсолютно, всё. Надо только всегда постараться понять, почему именно мне и зачем мне это?.. Ну, и рлмолиться, конечно…

Признаюсь: меня слишком часто травмировало, что моё личное – внутреннее ощущение и восприятие Бога всегда отличалось от того, что я получал в разных храмах. Да и в разных храмах, люди получают разное. Когда-то, очень давно, моя кузина-художница взяла меня на монашескую службу в Свято-Данилов монастырь, что идёт там в 5 утра. Служба произвела на меня такое впечатление, что вскоре я и сам начал постоянно искать храм, в котором бы мои личные ощущения совпадали бы с храмовыми, как это случилось тогда – в Даниловом, с монахами…

В Москве я перебрал много храмов, пока не остановился на Донском, Спасе и нашем «семейном» – в Рождествено. В Севастополе любил все три Собора, но семья больше тяготела к Покрову (как и в Красноярске), а я к Военно-морскому – с могилами четырёх великих русских адмиралов, выложенных крестом в его нижнем приделе. Но особенно я любил Николаевский – тот, что в виде гигантского надгробья расположен на самом холме, посреди братского кладбища защитников Севастополя. Жаль, до него долго добираться, даже на машине. В Красноярске ходил во все, но особую тягу имел к Благовещенскому, возле которого ещё ребёнком, играл, учился и рос…

Так, что любая ситуация нам всегда на пользу, вот только каждый ищет такую, которая быстрее всего раскрыла бы его настоящее подсознание – цель его рождения. Что надо для этого делать – кто скажет?! Лично я этого не знал и действовал всегда по обстоятельствам…

Похоже, что при каких-то определённых условиях, генетические связи человека ослабевают настолько, что включаются уже и связи «надгенетические». Вероятно, что именно для этого, в каждом роду и появляется человек с сознанием, которое уже однажды было на этой Земле. Как, некий «гид». Все мои родные очень быстро стали для меня, почти детьми. Причём, детьми довольно наивными и неразумными. Так, в моей классификации, появились люди, давно уже мною обозначенные как «глубокие» и «поверхностные». Первые уже жили, а вторые ещё только пришли в этот мир. Возможно, что и впервые…

И это было, как помощь, только одному этому роду или, всего лишь, какой-то одной его семье? Или всему народу, а семья – это только удобная – энергетическая люлька или стартовая площадка для более развитого сознания?! Отсюда и высокое время семьи, и её любвеобильная атмосфера…

Как стартовая площадка или первая ступень, которая выводит нас на орбиту? Куда? Как это узнать и что надо для этого делать? Какие кнопки нажимать на пульте управления и где он?..

Решено – я буду входить во всё более тесный контакт с Высшим Сознанием, где должны быть и моё подсознание и моё предназначение. Быть может, что там оно, наконец, для меня и раскроется. Что до цели рождения… Как знать, может быть, она и заключалась как раз в том, что я должен был написать эту книгу? Книгу про «Любовь и Войны Полов»?.. И мне сразу стало, вдруг, действительно, как-то легче. Ну, или почти легко…

Глава 4. Жизнь в трёх мирах

«Я иду с правильной – я иду с правильной стороны холма!»

Наша мама всё делала правильно, и, всё-таки, она ошиблась. Она готовила нас к новой, прекрасной и созидательной жизни в мире, который представлялся ей новой реальностью. Всю жизнь они строили с отцом своё новое общество для новых людей. Но мощное строительство это оказалось лишь очередной химерой. Потому, что, во-первых, новых людей, когда они, действительно, появились, просто не узнали уже и сами власти, начав с ними яростную борьбу, а, во-вторых, потому, что лихорадочное это строительство, шло у них без Бога…

Но сына своего, хотя сам рос в доме без икон, я предупредил сразу, что Бог есть, потому, что дошёл до Него сам. Главная трудность тут в том, что Его сложно обнаружить, так как нельзя ни понять, ни вычислить. К Нему можно только обращаться. И только по тому, как начнут, вдруг, исполняться твои самые невероятные мечты и желания, и с тобою начнёт происходить нечто невероятное, ты и догадаешься, что Он есть и тебя услышал. Единственное, что тебе для этого необходимо, это твоё чистое, любящее, сердце…

Не я первый понял, что жизнь в этом мире предельно фальшива, а сам этот «мир», всего лишь, качественный мираж. Кино, мать твою! Да ещё и хуже, чем просто мираж – ведь он при этом, ещё и постоянно, деградирует. Оттого и тяготеет всегда к всё более худшим и худшим разнообразным проявлениям человеческой натуры, в то время, как сам же, их на это, всё время и подталкивает. Ясно, что это никак не может быть настоящей жизнью. Скорее уж, это какая-то «анти-жизнь», специально созданная для непрестанного и всесторонннего испытания человека на его прочность. Постоянная проверка на духовную и иную слабость с приманкой в виде «счастья»…

Для этого, собственно, и создана, вся эта, почти полная иллюзия реальности, чтобы люди истошно верили бы в неё, как в единственную реальность, всё полнее и полнее раскрывая свою истинную сущность. И наилучшую, и наихудшую…

А раз так, то и все цели этого мира, вроде «поиска счастья», так же иллюзорны, как и он сам. В этом зазеркалье не может быть настоящего счастья, а есть лишь постоянно маячащий, зовущий и исчезающий его фантом. Его мираж. Мираж миража…

Но, если бы мы, действительно, всегда получали лишь то, что просим, то по словам апостола, и имели бы всегда «камень вместо хлеба и змею вместо рыбы». Поэтому и своего «человечка» мы получаем всегда не столько такого, каким мы его хотим и просим, а такого, который, быстрее других вытащит на Свет Божий все наши скрытые достоинства, тайные намерения, мечты и недостатки…

Слов нет, все мы испытываем иногда эти чарующие, но такие редкие и такие пронзительные мгновения истинного, своего наивысшего счастья, но их у нас тут же… крадут. Кто? Кто-то… Каждый раз, по разному, но всегда одинаково. И нам ничего не остаётся как… Молиться за тех, кто сделал это, вопреки нашей воле – ведь они нас спасли. Потому, что если бы это сделали мы, то и ответственность тогда за это уже лежала бы на нас. Но это сделали они, скажем же, им спасибо. Им…

Я вошёл в эту жизнь с чётким намерением найти в ней именно своего – моего единственного человека, но нашёл в ней гораздо большее – свою душу и самого себя. И, уж совсем, неожиданно, я нашёл в ней, ещё и Бога. И теперь, когда меня спрашивают об общем плане жизни, я всегда говорю: сначала попробуй найти Бога, потом попробуй установить с Ним контакт, а затем уже и начните своё пусть медленное, но постоянное движение к Нему. И только после этого, Вы наёдете в ней и смысл, и цель, и свою собственную душу…

Потому, что только тогда ты и можешь быть уверен, что у тебя её уже не украдут, когда получишь Его защиту. А без этого ты обречён постоянно быть обворованным. Быть может, где-то глубоко в нашем сознании, в этой, окружающей нас псевдореальности, субреальности и реальности Высшей, и трудно найти единую линию поведения, но можно. Тут, всё зависит лишь от того, в каком из трёх миров вы хотели бы здесь жить…

Американским детям 5–6 лет предлагали на выбор – съесть одно пирожное немедленно или два через 20 минут. Большинство, конечно, съело его немедленно, но были и такие, которые дотерпели-таки, до конца. До своего большого Счастья. Они закрывали лица руками, чтобы не видеть счастья других, они пели песни, они плакали и кричали, они вопили! Но они и терпели. И они дотерпели. Наша жизнь, в сущности, точно такой же опыт. И если бы, он длился бы 20 минут, или хотя бы, день, то спаслись бы, наверное, все – хотя перетерпеть и день, вряд ли, достало бы, у всех воли. Но этот опыт длиться гораздо дольше – иногда и 100 лет. А 100 лет постоянного поиска своего счастья – это уже, очень много. И даже, слишком… Поэтому, многим уже и не верится, что оно где-то, ещё есть. А верится уже совсем в другое – что его здесь нет, да и быть не может. И, всё-таки, они его ищут, ищут и ищут…

Наша мама считала, что прежде всего, надо быть честным и искренним, и тогда всё остальное в твоей жизни, тебе обязательно приложится. Лишь честным и искренним. И этого будет вполне достаточно. Ну, и работящим, конечно… Она готовила из нас неких идеальных людей, для некоего её идеального общества будущего. Но, малость, не учла, что без Бога его невозможно построить, как и вообще, ни какое. И она – со всеми её талантами – оказалась лишь наивным лакировщиком этой жестокой действительности…