Бетанкур - Дмитрий Кузнецов

ГАВРИИЛ СТЕПАНОВИЧ БАТЕНЬКОВ

Осенью 1816 года, в возрасте двадцати трех лет, после успешной сдачи всех требуемых экзаменов, лично из рук Бетанкура диплом об окончании Института Корпуса инженеров путей сообщения получил бывший артиллерист Гавриил Степанович Батеньков — участник Отечественной войны 1812 года и Заграничных походов 1813—1814 годов. Офицер, побывавший во французском плену и получивший восемнадцать ран (из них десять были штыковыми). В марте 1817 года Батеньков вернулся в свой родной город Томск, чтобы возглавить инженерно-технические работы. Он быстро привёл в порядок улицы. Вместо полусгнивших деревянных мостовых построил гравийные шоссе. Спроектировал и обустроил ключи, снабжающие население питьевой водой. Укрепил набережную реки Ушайки. Возвёл деревянный мост через неё, прослуживший потом людям более ста лет.

Помимо служебных обязанностей, Батеньков принимал активное участие в устройстве масонской ложи «Великое Светило».

В 1819—1821 годах Гаврила Степанович — ближайший помощник Михаила Михайловича Сперанского по управлению Сибирью, позднее — член совета военных поселений при графе Алексее Андреевиче Аракчееве.

ВОЕННЫЕ ПОСЕЛЕНИЯ

С 1816 года на всей европейской части России создаются военные поселения. Мысль эта пришла в голову Александра I ещё до начала войны 1812 года. Кто-то из приближённых подсунул ему статью французского генерала Сервана под названием «О пограничных силах государства». В сочинении предлагалось создать для крестьян такие условия, чтобы в мирное время, не отрывая от хозяйств и семейств, призвать их в солдаты. Таким образом, крестьяне, служа в армии, могли заниматься и сельским хозяйством. Для этого требовалось принять решение о создании военных поселений.

Одним из противников указа поначалу был граф Аракчеев. Он попытался доказать нерентабельность проекта, но Александр I перебил его следующими словами: «Поселения будут построены во что бы то ни стало, хотя бы пришлось уложить трупами дорогу от Петербурга до Чудова». После такого «вердикта» военному министру ничего не оставалось делать, как подчиниться. Засучив рукава он принялся за работу: крестьян начали зачислять в военные батальоны, а детей мужского пола — в кантонисты, чтобы затем, когда подрастут, они также пополнили войска. Хлебопашцев вынудили взяться за ружьё, а солдат — за соху. Причём реформа, затрагивающая все слои населения, началась без предварительного обсуждения с государственными учреждениями. Перелом в жизни русского народа осуществлялся как бы втайне, в административном порядке.

Вскоре 1/3 русской армии проживала в военных поселениях. Александр I полагал, что таким образом он сократит финансовую нагрузку на армию, но этого не произошло, напротив, сам русский народ от реформ терпел только лишения. Крестьяне готовы были отдать свои дома, имущество, только бы их оставили в покое. «Прибавь нам подать, требуй с каждого дома по сыну на службу, отбери у нас всё и выведи в степь: мы охотнее согласимся, у нас есть руки, мы и там примемся работать, и там будем жить счастливо, но не тронь нашей одежды, обычаев отцов наших, не делай всех нас солдатами», — обращались они к царю.

По существу, в России появился новый вид крепостного права, только более изощрённый, чем прежде. Крестьянин должен был так же пахать, сеять, а в свободное время заниматься военной службой. Неудивительно, что по России прокатилась волна крестьянских бунтов.

НЕСОСТОЯВШИЙСЯ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СЕКРЕТАРЬ

Однако всё это не очень смутило Александра I. В 1816 году он много путешествовал по России: Москва, Новгород, Тула, Калуга, Рославль, Чернигов, Киев, Житомир, Варшава…

В отличие от царя, русское передовое дворянство тяготилось таким положением вещей. Среди его лучших представителей был и Гавриил Степанович Батеньков. Ещё в Петербурге он свёл дружбу с братьями Бестужевыми; они и посоветовали ему получить диплом выпускника Института Корпуса инженеров путей сообщения. Они же познакомили Батенькова с будущими декабристами Кондратием Рылеевым, Вильгельмом Кюхельбекером и Павлом Пестелем. Неудивительно, что в ноябре 1825 года Батеньков вступит в Северное общество и примкнёт к его демократическому, самому радикальному крылу. Он будет участвовать в разработке плана восстания 14 декабря 1825 года, ратуя за физическое устранение будущего царя Николая I и за привлечение к восстанию народных масс. В случае успеха он планировал занять должность государственного секретаря во Временном правительстве…

На следствии Гавриил Степанович представил заявление о принадлежности к тайному обществу и признал полное своё согласие с его планами. Батеньков писал, что выступление 14 декабря было не мятежом, как его представляют, а первым в истории России опытом политической революции в глазах других просвещённых народов.

Из оставленных в живых, неказнённых декабристов Батеньков понёс самое суровое наказание: был приговорён к вечной каторге, но с 1827 по 1846 год содержался в одиночной камере сначала в Свартхольме (Финляндия), а затем в Алексеевском равелине Петропавловской крепости, где ему не разрешали ни с кем общаться, а из книг позволяли читать только Библию. В 1846 году Батенькова выпустили из тюрьмы и отправили в ссылку в Томск. После амнистии (1856) он жил в Калуге, где активно участвовал в подготовке реформы по освобождению крестьян от крепостной зависимости. Скончался он в 1863 году от воспаления лёгких.

До наших дней дошли его поэтические сочинения: «Таинство», «Песнь девы» и самое большое по объему поэтическое произведение — «Тюремная песнь». Сохранились и некоторые прозаические произведения: воспоминания о Сибири и переводы исторических сочинений французских авторов — «Старый порядок и революция» А. де Токвиля и «История Византийской империи» Шарля Лебо.

СМУТНЫЕ ВРЕМЕНА НА ВОЛГЕ

Летом 1816 года, когда Бетанкур работал над проектом по воссозданию Казанского пушечно-литейного завода, на территории знаменитого торга у стен Свято-Троицкого Макарьевского Желтоводского монастыря 18 августа произошёл сильный пожар, полностью уничтоживший все ярмарочные постройки. А в ноябре 1816 года нижегородский губернатор С.А. Быховец подал правительству прошение о переводе ярмарки в Нижний Новгород, в центр губернии, где торговые ряды круглый год могла бы охранять полиция. Грабежи и воровство на Волге расцветали пышным цветом. Сухопутные и морские шайки наводнили губернию, и нижегородские гардкоуты с ними уже не справлялись. Крестьяне партиями бежали из военных поселений и становились грабителями. Пожары стали повсеместным явлением.