Хозяин вечности. Дочь наемника - Олег Костенко

Глава двадцать четвёртая

О тайнах творения

Внемлите нам со вниманием или ж послушно внимайте, ибо поведём мы речь о тайнах творения, замыслах непостижимых и деяниях не осквернимых.

Он дошёл, почти. Сама эта биологическая структура, впрочем, никак не идентифицировала себя, ни по каким признакам, включая половые. Но оно знало, что остальные воспринимали его как самца, и потому говорила о себе в мужском роде – он.

Удовольствия от достижения цели оно тоже не испытывало, подобное чувство было бы для него чересчур человеческим. Однако, в тот момент, когда маскирующая его личностная маска упала, по его нейронным цепям пробежал сигнал, имеющий отдалённое сходство с удовлетворением обычных разумных.

Существо мгновенно проанализировало окружающие его вероятностные поля. Поскольку непосредственной опасности для неё не было, биосистема позволила себе потратить ничтожный интервал времени для анализа своих предыдущих действий.

Благодаря некоторому везению биосистеме удалось имитировать своего рода псевдофрагменты своей предыдущей личности, «выдавить» наружу остатки прежних нейронных схем. Само его псевдосознание укрылось глубоко под ними. Существо словно натянуло на себя маску. Под таким прикрытием оно не могло действовать эффективно, но это была идеальная маскировка. Внешне и при поверхностном анализе поведения, оно сейчас ничем не отличалась от окружавших его людей.

Потом существо ещё раз перемонтировало личностные фрагменты, имея целью привлечь наблюдателя сил. Манёвр удался. Оно привлекло внимание вербовщика имеющего инструкции обращать внимание на разумных с определёнными личностными характеристиками.

Ксеронг же действующий в условиях жёсткого временного цейтнота не счёл нужным проводить слишком глубокой проверки. Маска, надетая на существо, была личностью абсолютного эгоиста. Но именно это и требовалось силам. К тому же, сымитировать эмоции высшие эмисар не смог бы попросту никогда.

Все свои действия под маской были сочтены существом безупречными. И теперь оно находилось здесь, возле самой окончательной цели. От предвкушения существо затрясло: скоро, очень скоро весь этот мир попросту поглотить небытие, и он растворится в хаосе, словно сахар в воде.

Завершая анализ, эмиссар мельком отметил весь ужас маски, когда та поняла, что разлетается на куски под непредставимым напором, а из образовавшихся щелей лезет в сознание нечто противоположное самой жизни. Впрочем, ощущения его псевдоличности подлинного эмиссара не интересовали.

Проанализировав окружающее его вероятности более тщательно, существо поняло, что основная цель находится вне его прямого достижения. Силы подстраховались, создав для объекта защитную систему, специально рассчитанную на появление, таких как он. Не важно: в случае наличия достаточного времени эмиссар сумеет её подавить. Но в начале следовало побеспокоиться, что бы кто-либо не вошёл в объект раньше, чем он.

Больше медлить было нельзя. Окружающее уже начинали понимать, что с ним происходит что-то не ладное: лишённое личностной маски существо уже не могло эмитировать поведение человека. Оно дёргалось и шаталось, а по лицу пробегали странные выражения.

Если бы эмиссар мог ощущать иронию, то он бы сардонически усмехнулся: ведь на данном этапе его цель полностью совпала с командой Ксеронга – «Мочи». И существо принялось убивать. Вот только уничтожало оно и своих, и чужих. Впрочем, никого из находившихся рядом разумных существо своим не считало.

Первое, что увидела вышедшая из ангара группа, был труп. Он лежал совсем рядом со входными воротами. Труп молодой женщины-кимеритки, одетый в блестящую тунику.

Горд быстро осмотрел тело.

– Станер, – сообщил он, – убивающая игла.

– Не удивлюсь, если здесь происходит небольшая война, – проворчала Инори, – вероятностный узор постоянно меняется. Очень похоже на крупную драку.

– Почему ты раньше молчала? – недовольно вопросил Хемса.

– А о чём собственно было говорить? – стабильные структуры внешней оболочки слишком хорошо всё экранируют. Я заметила колебания, только когда мы покинули ангар.

Странно, – подумала Герда, сама она почувствовала колебания вероятностного поля ещё снаружи. Но сообщать об этом наставнице при всех посчитала невежливым. Похоже, её собственные способности к восприятию пси увеличивались с каждым днём.

– Есть предложения куда идти? – спросил практически мыслящий Горд.

Все молчали, похоже, идей ни у кого не было.

– Пойдём, пойдём, куда-нибудь придём, – почти весело пропела кавай, показывая Горду сверкающую улыбку. Со стороны могло показаться, что ситуация её забавляет. Неисключено, что именно так оно на самом деле и было.

Да что она действительно не видит, что ли? – изумлялась про себя Герда. Не выдержав, она подошла к наставнице.

– Учитель, вы ничего вон там не замечаете, – она указала рукой, – я имею в виду вероятности.

Кавай удивлённо на неё посмотрела.

– Да, вроде бы нет.

На мгновение она сосредоточилась. Псионику восьмого уровня вовсе не требовалось закрывать глаза, что бы наблюдать вероятности.

– Хотя, подожди, подожди, сейчас, когда ты сказала, я, кажется, что-то улавливаю, какое-то странное вероятностное напряжение. Нет, не могу понять, слишком далеко.

Она бросила вопросительный взгляд на Герду.

– Учитель, – сказала та, – там вообще нет вероятностей, никаких.

– Не поняла.

– Очень небольшая зона, в которой все вероятности обрываются.

– Невозможно!

– Но есть. Я это просто вижу. Хотя сейчас не так хорошо, как снаружи.

Инори внимательно оглядела воспитанницу, по существу приёмную дочь. Да, та явно не сомневалась в своих словах.

– О чём вы? – не выдержал Хемса.

– Герда почувствовала впереди непонятную вероятностную аномалию, – пояснила Инори.

Лукавая улыбка всё же прорвалась сквозь непривычную для неё озабоченность.

– О, чудо-ребёнок, – сказала она, – напомни по возвращении. Я должна срочно дать тебе медаль от превзойденного учителя.

Я не ребёнок, – недовольно подумала девочка. Но промолчала: иногда её учительницу хлебом не корми, только дай кого-нибудь подразнить.

– Это может быть…? – быстро спросил Горд.

– Может, – отозвалась Инори, – вполне, а может и не быть.

Улыбка на её лице продолжало изображать лукавство, но теперь на пару с задумчивостью. Лицевой мимике кавай Герда могла только позавидовать.

– У вас случайно среди родственников среди илари не наблюдается? – проворчал Хемса, намекая на неопределённый ответ.

Но Инори, прекрасно понявшая вопрос, лишь пожала плечами. Сказать, что либо ещё по данному поводу ей было собственно нечего, так же как и Герде.

– Ну, ладно, – скептически произнёс Невский, – настоящего направления к Алефу всё равно никто не знает, так почему бы и не туда.

И группа двинулась в направлении, которое указали две псионички. Кимерит и Зимин шли впереди, а замыкал шествие Невский. Все трое мужчин были вооружёнными, при чём довольно солидно: каждый имел переброшенный через плечо многозарядный автомат, а Хемса тащил ещё и гранатомёт. Герда не сомневалась, что чем-то вооружена и кавай, её наставница всегда в таких случаях подстраховывалась, не полагаясь исключительно на псионику. Сама Герда тоже прихватила из сейфа в корабле пистолет.

Понятно, что идти по прямой не получилось: конструкция, в которой все они сейчас находились, состояла из сложных переплетений, и группа двигалась по извилистой кривой, миновав, таким образом, несколько коридоров и залов. Одни были совершенно пустыми, другие уставлены странными устройствами, которые могли быть чем угодно, начиная от межпланетного зонда и кончая гимнастическими снарядами.

Один раз они угодили в какое-то место, напоминающее небольшую физическую лабораторию, другой раз на склад, где рядами стояли стеллажи с небольшими овальными контейнерами, закреплёнными в специальных держателях.

Запустение уже начинало раздражать Горда. Ну, и где разумные, – подумал он. Если есть убитый, то должен быть и убийца. Да и Инори насчёт заварушки предупреждала. Правда пока ею не пахнет.

Но как, оказалось, беспокоился Зимин зря, поскольку, из-за дальнего стеллажа внезапно раздалась пальба.

Группа на мгновение замерла. Потом Горд сделал короткие жесты руками. Эти жесты явственно значили, – «зайдём с двух сторон. Основной группе стоять». Зимин и Невский двинулись по левую сторону стеллажей, Хемса по правую. Мгновение спустя, к последнему присоединилась Инори, которая очевидно сочла подобное неравенство сил оскорбительным. Кимерит бросил на неё гневный взгляд, который Инори предсказуемо проигнорировала.