Невеста Мрачнейшего - Лилия Лисовская

-Ты прошла столько дорог, чтобы встретить свою судьбу. Помнишь ли ты, что она неумолима? И что она лучше знает, что нам нужно? - Шартиар стиснула мою ладонь в своих пальцах, сигнализируя о том, что самый главный и самый долгожданный для многих момент настал. Она цитировала слова моего дедушки, которые въелись в память с самого детства, но я уже не удивлялась.

Я ждала, но не было ни скрипа хрустальной крышки, ни шороха розовых лепестков. Ровным счетом ничего.

Ничего не понимая, я подняла глаза. Шартиар подвела меня не к хрустальной усыпальнице, о нет. Я стояла напротив Айдена, который улыбался, тепло и радостно. Так радостно, что в животе у меня скрутилась тугая спираль, а дыхание сперло до боли.

Черный, поглощающий звездный свет мундир, только нет серебрянной звезды, отданной в плату Мирошнику. Айден выглядел точь-в-точь как в нашу первую встречу. Отражение в луже не соврало. Рыцарь протянул мне руку, и от улыбки шрам на переносице стал темнее и четче.

-Здравствуй, Лиззет.

Глаза его в полумраке горели синим огнем.

Часть четвертая. Глава 60. Невеста Лжеца.

Дорогие читатели! Автор сердечно просит Вас поддержать книгу - комментариями, лайками и подписками. Книга подходит к концу, и мне, как автору, хотелось бы знать, что весь этот колоссальный труд был проделан не зря! Заранее спасибо!

-Я ничего не понимаю, - попятившись, я вырвала свою руку из пальцев Шартиар, которая только горестно вздохнула, словно ничего другого и не ожидала от меня. Мысли смешались в один огромный пластилиновый ком, в голове царила сущая неразбериха. Сердце в груди колотилось, что тоже не способствовало здравому поведению.

Неужели они узнали о моих чувствах, и это злой и жестокий розыгрыш?

Радость, освещавшая лицо Айдена внутренним светом, исчезла. И на ее место пришла горькая вина.

-Где Талл? - дрожащим голосом спросила я, обхватывая себя руками за плечи, чтобы сдержать дрожь. Нет, хватит! Сколько можно?!

Рыцари переглянулись, словно делили одну тайну на всех, которой вот-вот суждено стать открытой, но никто не решался сделать первый шаг. За них ответил Айден.

-Я Талл, - Айден вскинул голову, становясь на миг пугающе серьезным. Лучи света, проникающие через витраж, окрасили красивое, строгое лицо в багрянец. Голос его, отраженный стенами, двоился и оглушал, отчего по загривку побежала стая испуганных мурашек. Рука Айдена легла на крышку хрустальной усыпальницы, без усилия сдвигая ее в сторону.

- Он Талл. Мы - Талл.

Дрожа всем телом, я бросила взгляд на лицо мужчины, мирно дремлющего на дне саркофага. Безмятежное лицо, руки сложены на груди. И черные розы, вечно свежие и прекрасные, усыпавшие его тело до ключиц. Они были точно такого же оттенка, как и те, что укрывали Айдена в Хранилище Сердец. Картинка сложилась с громким хрустом, -  это разбилось мое сердце.

-Вы близнецы, - проговорила я, одновременно и понимая все, и окончательно запутавшись в паутине чужой лжи. Становились понятны намеки всех встреченных, которые удивленно смотрели на меня, когда я начинала говорить про Талла в присутствии Айдена.То-то они повеселились, глядя на наивную человеческую девчонку, которую так просто оказалось обмануть.

Виллан, не выдержав гнетущей тишины, шагнул ко мне, простирая руки:

-Лиззет, они не просто братья. Они - две половины единого целого. Вспомни дедушкины сказки, ты ведь знаешь это? Как звали в них бога сна и смерти?

-Мориус, - имя само всплыло в памяти, но я покачала головой, отвергая его слова. Он пытался уверить меня в своей правоте, но я стояла на своем. - Но какое отношение к этому имею я..и Айден?

Виллан болезненно сморщился, словно я причинила ему невыносимую боль. Мало было радости в том, чтобы убеждать меня в том, что все, что случилось со мной в этом мире, имело смысл. А имелся ли смысл, когда мне всю дорогу лгали?

-Когда она умерла, я был безутешен, - Айден отстранил Виллана, решив самому держать слово. Зря он это сделал, ведь из трещины в моем разбитом сердце сочились яд и презрение, особенно к нему. Все, что он говорил, я пропускала через призму перенесенного предательства. Конечно, я вела себя по-детски, но я не могла иначе.

-Безутешен? Разве у такого мерзавца как ты есть чувства? - мне было больно, я пыталась ужалить его как можно сильнее. Все, что я знала ранее, рушилось, и стоя на обломках, я пыталась понять, как мне жить и вести себя дальше.

-Да. И вместе со мной страдал Мориус. Не только потому, что у нас одна сила на двоих, но и потому, что Верелл была ему самым близким другом...

-Но Верелл был мужчиной! Я помню из дедушкиных сказок!

-И что же в них говорилось? - Айден взглянул на меня с такой тоской, что сердце заплакало ядом еще горше.- Что после смерти Верелла, Мориус погрузил свои владения в вечный мрак?

"....В день, когда почил его самый любимый герой, юноша Верелл, с сердцем храбрым, но чутким, безутешный в своем горе бог Мориус приказал потушить солнце.

-Не достойно оно, - раздавался его громоподобный голос над всеми равнинами и горами, океанами и пустынями, - светить, раз этот достойный муж покинул нас.

И погасло солнце, и воцарилась ужасающая мгла. Землю окутал туман и стужа, гиб скот, горевали люди. Смотрел Мориус на плачущих подданных своих, и плакало сердце его..."

-Да, - еле слышно ответила я, понимая к чему он клонит. Дедушка исправил сказку, сделал ее не о великой любви, а о дружбе, что, в принципе, тоже было правдой. Рассказал лишь кусочек правды, скрыв все остальное. Сейчас я понимала, что дедушка Лео скрывал от меня многое - например, то, отчего его фотография занимает почетное место в доме Пифии. Или отчего он так много знает про этот мир.

-Верелл была прекрасна. Я любил ее так, что при взгляде на нее мое сердце начинало биться в два раза быстрее. Мориус и наши подданные души в ней не чаяли. После того, как она покинула меня, я поклялся найти ее, сколько бы времени не заняло ее возвращение. Я поклялся найти тебя.

Я вздрогнула, делая еще шаг назад. История принимала какие-то невиданные повороты, и от волнения и смертельной обиды меня стало мутить. Копия Айдена, Мориус, невинно дремал на дне хрустального саркофага, даже не зная, какая драма разворачивается совсем рядом. Шартиар опустилась на колени, нерешительно