Драконы моря - Франц Гуннар Бенгтссон

по побуждению собственного сердца обратился к Христу, хотя я так много рассказывал им о нём. Наших гостей убедили ирландские шуты, а люди из Смоланда крестились вопреки своей воле. Но я убеждён, что если слуги Христовы будут сидеть и ждать, пока люди этой страны придут к ним по побуждению собственного сердца, им придётся ждать очень долго. Я также убеждён, что много доброго получится из всего того, что произошло во время пира. Но заслуга в этом принадлежит не мне, а двум ирландцам. Истинно, чудо Господнее в том, что они были направлены сюда именно тогда, когда мы в них больше всего нуждались.

— Истинно, чудо Божье, — поддакнула Аса.

— Теперь, — сказал Орм, — пришло время услышать побольше о тех, кто пришёл к нам под видом нищих. Нам хотелось бы знать, почему вы, два шута, странствуете по стране, кто ваши товарищи и чем вы между собой связаны?

Большой человек с седой бородой взглянул на своих товарищей и медленно кивнул головой. Затем он сказал мрачным голосом:

— Меня зовут Спъялли, и мой дом в Уппсале. Я сопровождал короля Эйрика в походах и всегда находился рядом с ним, держа его щит, поскольку я росл и силён. Но теперь у меня другая обязанность, вместо этого он приказал мне вернуться в Уппсалу под видом нищего, привязав к ноге меч.

Он замолчал, и все посмотрели на него в изумлении.

— Зачем тебе привязывать к ноге меч? — спросила Ильва.

— На это я бы мог рассказать многое, — ответил он, — и ещё больше помимо этого. Но я и так уже сказал слишком много, ибо я знаю, что ты, женщина, сестра короля Свейна. Моя главная новость — самая плохая: король Эйрик, которого люди прозвали Победоносным, умер.

Все решили, что это действительно новость так новость, и им не терпелось узнать больше.

— Ты не должен бояться меня, — сказала Ильва, — хоть я и вправду сестра короля Свейна. Между нами не существует никакой привязанности, и последнее приветствие, которое мы от него получили, было, когда он подослал людей, дабы лишить нас жизни. Это он убил короля Эйрика?

— Нет, нет! — негодующе вскричал Спъялли. — Если бы это было так, я бы не сидел здесь и не рассказывал сказки. Король Эйрик умер от колдовства, в этом я уверен. Хотя я не знаю, послали ли смерть боги или он умер по вине женщины — Сигрид Гордой, дочери Скеглар — Тости, жены короля, да будет брошена она навек в водоворот Хель[21] из лезвий мечей и змеиных зубов! Король со множеством кораблей грабил у Малых Островов, собираясь вскоре сразиться с королём Свейном, который укрылся в северном Съялланде. Нам сопутствовала удача, так что мы были веселы духом. Но когда мы были в гавани Фальстера, удача изменила нам, ибо там короля охватило безумие, и он объявил всему войску, что желает принять крещение. Он сказал, что тогда его удача в битве против короля Свейна сделается сильнее. Его подбили на это попы, которые приехали к нему из Саксонии и давно уже нашёптывали ему что-то. Воины не обрадовались этой вести, и самые мудрые из них прямо сказали королю, что не пристало королю шведов думать о такой глупости, которая, быть может, годится для данов и саксов, но не для него. Но он лишь гневно взглянул на них и ответил кратко. А поскольку они знали его как одного из мудрейших мужей, который всегда доверяет собственному чутью, они не стали докучать ему своими советами. Его жена, которая поплыла с нами на юг, дав все корабли, что она унаследовала от своего отца, ненавидела Христа и всех его споспешников самой лютой ненавистью и не позволила королю Эйрику заткнуть себе рот. Итак, между ними возникла страшная вражда, и среди воинов прошла молва, что Сигрид заявила Эйрику, будто бы в мире нет человека более достойного сожаления, чем крещёный король. А Эйрик пригрозил, что изобьёт её кнутом, если она ещё раз заговорит об этом. Из-за этой распри войско разделилось, так что обе стороны, мы, шведы, и люди Сигрид, поглядывали искоса друг на друга, обменивались язвительными замечаниями и насмешками и часто доставали мечи из ножен. Тут колдовство и овладело королём. Он принялся хворать, сделался беспомощен и не мог пошевелиться. Однажды утром, когда большинство наших людей ещё спали, дочь Скеглара — Тости бросила нас, уплыв со всеми своими кораблями. Когда мы узнали о её исчезновении, то подумали, что она уплыла к Свейну Вилобородому, и король решил так же. Мы ничего не могли поделать, а король тогда был настолько слаб, что едва мог говорить. Затем в войске возникло великое замешательство, и все предводители кораблей хотели как можно скорее отплыть и вернуться домой. Было много споров из-за королевского ларца с сокровищами. Ибо пререкались из-за того, как поделить богатство между споспешниками короля, дабы оно не попало в руки королю Свейну. Тогда король призвал меня к себе и велел отнести меч своему сыну в Уппсалу. Ибо это очень древний меч уппсальских королей, который был подарен им во владение Фрейей.[22] «Возьми мой меч, Спъялли, — сказал он, — и хорошенько присмотри за ним, ибо он приносит удачу всему моему роду». Затем он попросил у меня воды, и я понял, что ему осталось недолго жить. Вскоре после этого он, которого люди называли Победоносным, умер жалкой смертью в своей постели. При нём осталось достаточно много дружинников, дабы сложить погребальный костёр. Мы как можно лучше исполнили эту обязанность: убили двух его рабов и двух его попов и положили на погребальный костёр, в ногах у владыки, дабы он не предстал перед богами без сопровождения, как человек низкого происхождения. Когда костёр был уже объят пламенем, на нас напало множество обитателей островов. Увидев, что они приближаются, я немедленно обратился в бегство, не из боязни, но ради того, чтобы сохранить меч. Вместе с этими тремя людьми я добрался по воде на рыбачьей лодке до Сконе. Отныне я ношу меч, привязав его к ноге, под одеждой, поскольку лучше я его спрятать не могу. Что случится с этим мечом, я не могу предположить, но Эйрик был величайшим из королей, хотя его сгубили колдовские чары, и он лежит сейчас далеко,