50 знаменитых любовников - Елена Васильева

А вот князь П. А. Вяземский, который знал Пушкина с ранней юности, отмечал обратное: «Ничего трактирного в нем не было, а еще менее грязного. В любви его преобладала вовсе не чувственность, а скорее поэтическое увлечение, что, впрочем, отразилось в его поэзии… В гусарском полку Пушкин не только пировал, но и сблизился с Чаадаевым, который вовсе не был гулякой». К этому стоит добавить, что изменчивый в любви Пушкин всегда был верным и нежным другом.

Как видно, влюбчивость пробудилась в Пушкине так же рано, как и страсть к сочинительству. Ему было всего 15 лет, когда он пережил первую яркую влюбленность. «Я знал любовь, но я не знал надежды…» — эти строки посвящены Екатерине Бакуниной. Да разве мог он остаться в стороне, когда по молоденькой, хорошенькой фрейлине сходил с ума весь первый курс!

Но ни Бакунина, ни Наталья Кочубей (в замужестве графиня Строганова), о которой барон М. А. Корф писал: «Едва ли не она (а не Бакунина) была первым предметом любви Пушкина», не зародили в нем сколько-нибудь длительного чувства. Это была влюбленность в саму любовь, проявление юношеского романтизма. По своему темпераменту Пушкин мало был склонен к модным тогда безнадежным воздыханиям. А в последний лицейский год после романтических мечтаний о Вакхе и Дориде и платонической влюбленности он уже пережил «безумство бешеных желаний». Об этом откровенно говорят его стихи. «Письмо к Лиде» (1817 г.) написано уже не робким обожателем недоступной красавицы, а нетерпеливым и счастливым любовником.

К концу лицейской жизни поэзию Пушкина знали далеко за пределами Царского Села. Его стихи читали сочинители, образованные верхи, офицерство, особенно военная молодежь. Надо отметить, что в те времена юным гвардейцам было свойственно соединение умственного кипения с кипением страстей и буйными пирушками. И здесь Пушкин был в своей стихии, хотя следует сделать одно важное примечание: живя в атмосфере танцев, любовных увлечений, а позже и кутежей, среди лицейских занятий, развлечений и увлечений, постоянно проводя время в тесной товарищеской компании, шумной, озорной и неспособной уважать уединение, он за три года написал более 100 стихотворений. Ими восхищались, их переписывали, их заучивали наизусть.

Закончив Лицей, восемнадцатилетний Пушкин со всей страстностью своей влюбчивой натуры окунулся в светскую жизнь. Он сразу стал своим человеком в среде старших писателей. Перед ним открылись двери некоторых великосветских салонов, где охотно принимали веселого кудрявого юношу, блестящего танцора, собеседника, да еще и поэта. Был еще один круг, где Пушкина встречали с восторгом, — его обожала так называемая «золотая молодежь», куда входили главным образом гвардейские офицеры.

Что касается любовных связей, то свои правила чести поэт определил для себя еще в юности. В частности, они предполагали беречь репутацию женщин, за которыми он ухаживал. Даже в те годы, когда молодые люди охотно выбалтывали приятелям свои любовные секреты, открытый и разговорчивый Пушкин умел молчать и окружать свою влюбленность тайной. Эту тайну он позволял себе раскрывать только в стихах.

Сохранились рассказы о том, что в молодости Пушкин был влюблен в жену историка Карамзина Екатерину Андреевну, женщину красивую, умную и обаятельную. И если внимательно проанализировать отношения Пушкина с семьей Карамзиных, то становится очевидным, что поэт был дружен не столько с главой дома, сколько с его женой и падчерицей. Анна Керн, женщина наблюдательная и достаточно объективная, в своих воспоминаниях прямо утверждала, что первой любовью Пушкина была именно Карамзина. Правда, сам поэт подобных свидетельств не оставил.

Женщины вообще занимали огромное место в разнообразной и деятельной жизни Пушкина. Он был прирожденным знатоком «науки сердца нежной». Знал он и тайну власти над женским сердцем:

Мои слова, мои напевыКоварной силой иногдаСмирять умели в сердце девыВолненье страха и стыда…

Но вот в стихах 1817–1820 гг. наряду с «бесстыдством желаний» есть беглые намеки на иные переживания:

…Чувство есть другое.Оно и нежит, и томит.В трудах, заботах и в покоеВсегда и дремлет, и горит…

По времени этот отрывок можно отнести к княгине Авдотье Ивановне Голицыной, в которую Пушкин влюбился вскоре после выхода из Лицея. Княгиня была очень красива. Память о ее редкой красоте сохранили написанные лучшими художниками портреты и воспоминания современников. С мужем, за которого помимо ее воли она была выдана Павлом I, Голицина разошлась сразу после смерти императора и вела настоящую богемную жизнь. По вечерам в ее доме собирались многочисленные друзья и поклонники, писатели, художники. Очевидно, Пушкин познакомился с Авдотьей Голицыной у Карамзиных. Свидетельством этому может служить письмо историка Вяземскому: «Поэт Пушкин у нас в доме смертельно влюбился в пифию Голицыну и теперь уж проводит у ней вечера…» В то время Пушкину было восемнадцать лет, княгине — тридцать семь, но она была еще в полном расцвете своей «огненной, пленительной, живой» красоты. Трудно сказать, как долго продолжалось это первое светское увлечение Пушкина. Но в письме А. И. Тургенева к Вяземскому, написанном в 1818 г., есть такие строки: «Жаль, что Пушкин уже не влюблен в Голицыну, а то бы передал ее потомству в поэтическом свете…»

Вероятно, за три года петербургской жизни между окончанием Лицея и ссылкой на юг не одна только Голицына волновала Пушкина. Но никакого другого имени не сохранили нам ни его стихи, ни память современников. В годы своей ранней, буйной молодости он больше кутил, чем любил. А от «златом купленного восторга» вдохновение не рождалось.

Между тем слава Пушкина как поэта удивительно быстро распространилась по всей России. «Не было живого человека, который бы не знал его стихов», — свидетельствовал и Пущин. Но росло и раздражение, особенно против его политических эпиграмм. Опьяненный веселым хаосом петербургской жизни, вином, женщинами, славой своих дерзких стихов, молодой поэт даже не почувствовал, что уже приближался час горького отрезвления, следствием которого стала первая ссылка. Поводом для нее послужили, по словам императора Александра I, «возмутительные стихи, которыми Пушкин наводнил всю Россию». Поэту угрожала ссылка в Сибирь или водворение на покаяние в Соловецкий монастырь. От Сибири его спасло заступничество влиятельных друзей. Дело ограничилось переводом коллежского секретаря Пушкина из Петербурга в канцелярию генерала Инзова, попечителя Южного края.