Пособие для начинающей ведьмы - Елизавета Шумская

– Так эльфы и живут – чтобы все вокруг выстраивалось под них? – с едва слышным вызовом в голосе спросила Ива.

– В большинстве своем. Но при чем тут эльфы, милая? Не злись. Я хочу сказать, что ошибаться и поступать неправильно не стыдно. Так бывает. Вот сейчас лес и магия тебя, скажем так, обманули, но от этого разве они стали плохими? Может, ты из-за того, что поступила ошибочно, стала хуже? Тоже нет. Благодари звезды за это, потому что у тебя появился шанс понять, разобраться еще в одной мелочи, что составляют этот мир. Разберись, что не так, и иди дальше.

– У тебя сегодня философское настроение? – съехидничала девушка.

– Да нет. Просто я скоро не смогу быть все время с тобой рядом и как ни хотелось бы мне постоянно оберегать тебя, но это не в моих силах… и мне страшно за тебя, моя умница. И дар у тебя есть, и голова на плечах, и воля, и в людях ты неплохо умеешь разбираться, но ведь это еще не все. Как научить тебя… о звезды, столько всего тебе хочется рассказать! – Эльф порывисто обнял ее: – Милая, что же мне с тобой делать? Жалко мне твое юное сердечко. Столько ему придется пережить: и чужие предательства, и свои ошибки, и обиды, и бессилие, и отчаяние, и тоску, и искушение. Бывает так, что руки опускаются, хотя ничего не произошло, а иной раз ты оказываешься на вершине – прошел все испытания, все преодолел, а цель оказалась иллюзией. Милая-милая, что же мне с тобой делать?

– Может, дать жить своей жизнью? – выдала травница одну из самых больших банальностей.

– Я понимаю, что придется. Но, душа моя, это как ребенку дать в руки меч – или других покалечит, или сам порежется. Вот тебе мой совет: учись прощать и других и себя, извлекать опыт из ошибок, использовать ситуацию в свою пользу – и ни по какому поводу не переживай. Знаешь, как говорят рейнджеры: «Всё на свете ерунда, кроме пчел. Но если подумать… пчелы тоже ерунда».

Ива расхохоталась, и серьезный разговор на этом был погребен.

Парочка вкусно пообедала и стала решать, что делать. Лес вокруг постоянно менялся. То они сидели на траве, на чудесной полянке, а вот уже их обступили хвойные деревья… То дубы-великаны, то трепетные осинки построили свой хоровод. Причем ни востроглазому эльфу, ни волшебнице-ведунье так и не удалось ни разу уловить момент изменения.

– Ну и что будем делать?

– А что в принципе случилось? Мы и так знали, что лес волшебный.

– Я не могу пользоваться магией. И лесной хозяин нам не поможет. Признаться, я надеялась на его поддержку.

– Все-таки я эльф. Мало какой лес или живая тварюшка пойдет против нас.

– Ага, история с Алисией это живо подтверждает, – ехидно ответствовала знахарка.

– Да, не поспоришь. Но разве мы не понимали с самого начала, что суемся волку в пасть, то бишь идем к обиженным людям в их же логово?

– Понимали, – согласно вздохнула она.

– Так что, вооружившись дипломатией и своими добрыми намерениями, пошли дальше.

– Куда?

– По тропинке.

– А как же твои рассуждения про засаду?

– А что мы можем сделать? Хозяева здесь лесные колдуны. К ним мы и идем. Так что…

– Думаешь, это они?

– Других вариантов не вижу.

Они двигались по несуществующей дорожке, с интересом рассматривая чудеса вокруг. У Ивы даже мелькнула мысль, что их пытались таким образом напугать, но удалось только заинтриговать. Сначала пейзаж менялся почти мгновенно, потом эта круговерть стала замедляться, но пришла другая напасть. Тропинка из ровной превратилась в полосу препятствий. Корни деревьев как будто специально лезли под ноги, ветки цеплялись за одежду и волосы. Постоянно приходилось через что-то перепрыгивать, обходить, наклоняться, перелезать. Знахарка перебрала в уме и вслух все известные ей ругательства и с удовольствием пополняла словарный запас, прислушиваясь к «высокому эльфийскому». Благо кроме закрученных форм родного языка капитан, побывавший почти везде в обитаемом мире и в таких ситуациях, которые немало способствовали обогащению словаря ругательств, выдавал поистине замечательные перлы.

Когда невдалеке завыли волки, стало отнюдь не смешно. Эльф совсем по-звериному принюхался и ускорил шаг. Им уже давно пришлось спешиться. Кони и без того чуть не переломали ноги. Чужое присутствие теперь ощущалось постоянно. Чьи-то тени то и дело мелькали меж деревьев, от недобрых взглядов свербело в затылке.

Т’ьелх хмурился все больше.

– Я чую нежить, – остановившись, вымолвил он.

– Ты уверен? – совершенно не сомневаясь в его словах, спросила девушка, опасливо озираясь вокруг.

Эльф фыркнул:

– Но хуже всего то, что мы ходим по кругу.

– С чего ты взял? – удивилась она. Пейзаж так часто менялся, что понять что-либо, как ей казалось, было невозможно в принципе.

– Солнце постоянно с разных сторон оказывается.

Ива задрала голову и посмотрела на дневное светило:

– Может, это морок?

– Морок – это, скорее всего, все остальное, – хмыкнул темный. – Нам очень эффектно показывают свою силу и нашу слабость. Поэтому предлагаю остановиться здесь и переночевать. Заодно и подумать хорошенько.

– А как же нежить?

– Любая нежить движется быстрее нас, так что бежать нет смысла. Если что, отобьемся и здесь. Но мне кажется, это тоже морок… или нас ею пугают. – Все это эльф говорил, уже распаковывая вещи, необходимые для ночного лагеря.

Знахарка привыкла доверять возлюбленному и тоже включилась в приготовления, ненароком заметив, как тот перво-наперво проверил, легко ли выходят клинки из ножен, и вытащил лук из чехла. Травница тоже на всякий случай перебрала свои запасы. Месяцы путешествия научили ее: все, что нужно для самообороны, должно находиться в самом доступном месте.

Поужинали припасенной уточкой, еще мягким хлебом и яблоками. Грызя зеленый большой сладко пахнущий плод, Ива завела разговор о способах решения проблемы, но Т’ьелх только махнул рукой, обронив, что «кое-какая идейка» у него на этот счет есть, и, сообщив девушке, мол, ее очередь караулить первой, завалился спать. Проблем со сном у него никогда не наблюдалось, так что через пару минут он уже вовсю посапывал прямым аристократическим носом, оставив подругу мучиться неведением.

Утром Ива, проснувшись, первое, что увидела, – это своего возлюбленного, задумчиво вертящего в пальцах деревянные кусочки амулета.

– Что ты делаешь? – зевнув, спросила травница.

– Доброе утро, милая, – меланхолично выдал тот. – Ты умойся, поешь, а уже потом начинай допрос.

У эльфа порой случались дни духа противоречия, когда добиться от него чего-либо было попросту невозможно. Поэтому Ива тяжко вздохнула и направилась выполнять задание.