Самозванец - Даниил Аксенов

Атака продолжалась около получаса. Армия принца несла пока незначительные потери, а защитники столицы погибали один за другим. В конце концов, когда Михаил почувствовал, что к месту схватки приближаются несколько великих ишибов, он решил отступить, чтобы не рисковать понапрасну. Отход, а точнее, отлет принца со специальными флажками в руках, которые обычно хранились у него за поясом, явился сигналом для атакующего отряда. Солдаты постепенно выходили из сражения, а те, кто успел закрепиться на небольших участках крепостной стены, быстро спускались вниз. Уносили раненых и убитых. Первая попытка штурма Парма была завершена.

— Какие у нас потери? — спросил Михаил, когда отряд полностью вышел из боя.

— Всего двадцать убитых. Около ста раненых. Примерно половина из них вернется в строй очень скоро — у нас отличные ишибы, — доложил Ферен. — Остальные смогут принять участие в штурме завтра. Примерно десятерых придется отправить в обоз.

Уровень потерь был невероятно мал для армии, штурмующей крепостные стены. Частенько случалось, что около половины атакующих оставались под стенами навсегда после первого же серьезного штурма. Но амулеты Террота настолько увеличивали степень защиты и силы нападающих, что солдаты легко забирали с собой раненых и убитых. Под стенами не остался никто.

— Минут через пятнадцать начнем опять. Теперь уже с другой тысячей. Та же тактика, но в другом месте стены. Йонер, Иашт, ваши ишибы не устали?

Личная охрана командующего временно поступила в распоряжение Иашта.

— Нет пока, — ответил за двоих Йонер. — Раненых не очень много, так что мы в порядке.

Прошло немного времени, и солдаты принца, пробежав вдоль крепостной стены достаточно далеко от места первой атаки, предприняли новую попытку штурма. А потом еще и еще. Михаил и Аррал неизменно несли во вражеские ряды смерть и хаос.

Глава 36. Послы

У плохой страны может быть хороший посол. Но у хорошего посла не может быть плохой страны.

Король Миэльс был в бешенстве. Уже третий день продолжалась неразбериха. Королевские войска таяли на глазах. Причем это касалось не столько рядовых солдат, сколько ишибов.

— Что происходит?! — кричал он на советников. — Это что — осада?! Они ведь даже не несут потерь! Двое безумных летунов молниями уничтожают лучших из лучших! Кто они вообще такие?!

— Мы думаем, что это — сам принц и его наставник, великий ишиб Аррал, твое величество, — доложил Раун.

Бедный Аррал. Если бы еще год назад ему кто-нибудь сказал, что о нем будут говорить во дворце, он бы очень удивился. А если бы узнал, что его будут называть великим ишибом, то его удивление превысило бы все границы.

— Какой еще принц, идиот! — заорал король. — Он — самозванец, а не принц! Разбойник! Освободитель рабов! Убийца ишибов! Вот он кто, а не принц!

— Виноват, твое величество, — спохватился Раун. Эти три дня были, пожалуй, самыми тяжелыми в его жизни. Он мало спал, плохо ел, все время передвигался бегом, раздавая приказы, сам не веря в их эффективность.

— Откуда у них молнии? Ты узнал, почему никто из ишибов не может использовать молнии, а эти двое могут?

— Вероятно, это один из секретов великого ишиба Аррала, твое величество, которому он обучил своего ученика. Предполагаю, что у него еще много тайных возможностей, с помощью которых он и спас прин… гм… самозванца.

Бедный Толер Раун явно заговаривался.

— Кого спас, идиот?! — опять закричал Миэльс. — Не было никакого спасения! Не было! Самозванец — не принц Нерман. Запомни это! Я разберусь с тобой после того, как эта безумная осада закончится!

— Я не имел в виду, что он спас самозванца от покушения в детстве, — испугался Раун. — Нет, возможно, всего лишь кого-то когда-то спас…

В другое время Ненор Зетен, второй советник короля, посмеялся бы над позорными оговорками своего давнего соперника. Но не сейчас. Он чувствовал себя ничуть не лучше, чем Толер. Ему приходилось бегать к солдатам, уговаривать великих ишибов и представителей четырех владетельных семейств, потом возвращаться и выслушивать королевские вопли. А затем — снова то же самое. Одни и те же крики, приказы, уговоры, доклады. Без сна, без еды, без отдыха. Любой будет близок к помешательству.

— Почему наши ишибы не могут просто убить эту парочку? — спросил Миэльс.

— У них невероятно сильная защита, — ответил Ненор. — К тому же они всегда атакуют одновременно с солдатами. Ишибы не знают, что им делать. Помогать тем, кто на стенах, или пытаться уничтожить прин… самозванца.

— Тогда почему ты не создашь отдельный отряд из великих ишибов? — спросил король. — Пусть они не обращают внимания на солдат, а занимаются только уничтожением самозванного принца!

— Так и было сделано, твое величество, — ответил Ненор. — В результате Аррал и самозванец углубились в город, спустились и ударили молнией прямо в этот отряд. За три дня мы потеряли четырех великих ишибов. В рядах ишибов царит паника. Их убивают, как слепых котят.

— Паника в рядах ишибов? — удивился король. Для него это сочетание слов было необычным. — А сколько сейчас у нас вообще великих ишибов?

— Осталось двенадцать.

— Двенадцать?! — опять вскричал король. — Почему так мало?!

— Четверо убиты, — ответил Раун. — Еще троих забрал Каретт.

— Как забрал? Зачем забрал? Куда забрал?

— Лечиться, — ответил Ненор. Если бы в эту минуту Комен слушал разговор, то сам подивился бы своей прозорливости.

— Они больны? — изумился король. — Великие ишибы больны?

— Нет, твое величество, заболел сам глава рода Кареттов, далл Еар, — пояснил Раун. — Да так серьезно, что никто ему не может помочь. Великие ишибы втроем кое-как поддерживают его жизнь.

Слух о методе, примененном для излечения Маэта, докатился до стен Парма гораздо быстрее, чем наступающая армия. Ишибы быстро поняли суть нового метода и взяли его на вооружение. Комен правильно догадался, как именно поступит его отец. Но все же не учел скорость распространения слухов.

Миэльс нахмурился. Что-то ускользало от его понимания. Шел штурм столицы, на счету был каждый ишиб, и в это время Еар Каретт заболевает загадочной болезнью, для лечения которой требуется целых три великих ишиба.

— Чушь какая-то, — неуверенно пробормотал он.

Раун и Зетен считали точно так же. Хоть в этом вопросе они были солидарны с королем.

— Мы пытались переубедить его, — ответил Толер, — но он даже не пожелал нас принять. Сказал, что слишком плохо себя чувствует. Что мы можем сделать?