Эпоха зомби - Александр Шакилов

И Ашот выжал из тачки всё, на что та была способна.

Ксю побежала к Маркусу, который уже открыл огонь по выехавшему к мосту автобусу. В зеркало заднего вида Дан наблюдал, как из китайского электроавтобуса выскакивают вооруженные эсбэошники. Он закрыл глаза, пытаясь прорваться в сеть — отпор был довольно ощутимым, он чуть не потерял сознание. Помимо Тихонова, слишком много членов Братства на близком расстоянии противостояли ему… У Маркуса и Ксю не было ни единого шанса. Разве что задержат чуток бравых молодцев в ушанках.

По мосту навстречу пикапу бежали люди — не только зомбаки, но и просто сочувствующие с повязками добровольной дружины на рукавах.

Мариша из пулемета существенно проредила их ряды. Митрич тоже без устали отстреливал бабуинов. Опустив стекло, Фаза выставил в окно автомат и валил тех зомбаков, невооруженных, кстати, что кидались под колеса в надежде таким вот способом остановить машину.

Маневрируя между зомбаками, пикап выскочил на Красную площадь. Ашот остановил его на брусчатке у ступеней Лобного места. Из-под капота валил дым.

Толстяк выскочил из машины и тут же получил пулю в плечо, не прикрытое броней. Фаза выволок из пикапа Данилу и, из автомата разделав в стружку замок на воротах, занес доставщика по ступенькам на трибуну, окруженную каменной оградой, — там Дан был в относительной безопасности. Со всех сторон перли зомбаки нового типа, их тут несколько сотен собралось, не меньше. А среди них и обычные люди затесались, ведь надо остановить возмутителей спокойствия, врагов острога, устроивших беспредел на улицах и главной площади столицы.

Мариша вертела пулеметом из стороны в сторону, валила самых ретивых, остальные укладывались мордами в снег, но стоило только сместить ствол, братья, ведомые слизнями, не только вновь вставали — бежали, шли, ползли вперед. Их не остановить!

Ашот, пятясь вверх по ступенькам — за оградой можно занять круговую оборону, продержаться хоть сколько, — тоже стрелял.

У Митрича закончились патроны в винтовке, запасных магазинов больше не было, он выхватил из-за пояса пистолет.

Павел Сташев и Гурбан, согнувшись вдвое, едва дотащили импульсную установку к возвышению в центре Лобного места. Митрич кинулся им на помощь, но его ранили в ногу, он упал. Стреляя, Фаза бросился обратно к пикапу — без аккумуляторов Излучатель все равно что груда металлолома, никакой от него пользы вообще.

А зомбаки всё ближе и ближе.

Бросив автомат, Фаза принес аккумуляторы. Павел Сташев тотчас соединил их провода с разъемами на установке. Затем клацнул одним тумблером, вторым, третьим… Гурбан следил за его движениями широко открытыми глазами, будто стал свидетелем великого таинства и никак не мог поверить, что ему оказана такая честь. Чтобы не мешать, Фаза шагнул в сторону и застыл, ничего не замечая вокруг, кроме Излучателя, который вот-вот должен был повергнуть всех врагов разом.

Еще миг и…

— Контакта нет, — виновато развел руками ученый. — Тряхнуло, когда гнали, или еще что-то не так. — Он мертвенно побледнел и схватился за сердце.

Зомбаки напирали. И тут у Мариши заклинило от перегрева пулемет.

— Я сейчас, я… — Дан встал в полный рост, высунулся из-за ограды. — Я задержу их… — Закрыл глаза. — Стоять! — Он до хруста сжал кулаки — и толпа зомби, подобравшаяся уже к Лобному месту вплотную, застыла, не в силах сделать ни шагу.

Лица зомбаков побагровели от напряжения, ноздри раздувались — перед членами Братства словно возник невидимый барьер. Это Дан неимоверным усилием воли блокировал сеть, своим сознанием вклинившись в шестерни, что вращались в мозгах носителей, зацепившись с нервными окончаниями слизней.

— Даня! Давай! — крикнула Мариша, когда Ашот стаскивал ее с кузова, кривясь от боли в плече.

Так и застыли зомбаки, заклинило их! И без отцовского Излучателя обезврежены. Это же самая настоящая победа! Данила сам — сам! — себе установка и поражающий фактор!

Вот только длилось его торжество какую-то секунду, две максимум.

А потом Дан упал на колени. Его выкинуло из сети, он больше не мог в нее вернуться, как ни старался.

Зомбаки зашевелились. Барьер рухнул. Они двинули на приступ, они уже везде!

Дан обернулся. Излучатель так и не запустили. Ссутулившись, отец стоял возле своего изобретения. Он был бессилен что-либо изменить.

— Да что вы в самом деле! — Раненный в ногу Митрич подполз к ящику со «спутниковой тарелкой». — Зомбаки же прут! — Он ударил по верхней крышке своим маленьким кулачком.

И случилось то, что должно было случиться: вспыхнули диоды на корпусе, вздрогнул воздух над «спутниковой тарелкой». С грохотом плеснула, перевалившись через каменную ограду, волна излучения, потекла во все стороны, накрывая маревом из молний зомбаков и им сочувствующих. И те, и другие падали по мере того, как их накрывала искрящаяся волна. Людей трясло и корчило, они извивались, зажимали уши, на губах у них выступила пена. Закатив глаза, они затихали один за другим.

Отец осел, будто из него вытащили все кости. Гурбан схватился за голову, будто боялся, что она треснет, и повалился на бок. У Ашота, который нес Маришу, подогнулись ноги. Мисс Петрушевич упала в снег рядом с ним, но нашла в себе силы отползти на пару метров, прежде чем потеряла сознание. Фаза сопротивлялся дольше прочих — хрипел, рычал, размахивал кулачищами, но тоже не сумел побороть силу излучения.

В глазах потемнело. Дан был уверен, что сможет устоять, но не тут-то было — импульс никого не пожалел.

Он очнулся первым. После перестрелки, гонки по улицам Москвы, криков и грохота Излучателя тишина, царившая вокруг, показалась неестественной, какой-то жутко неправильной. На снегу лежали люди… сотни людей. Дан поднялся, содрал с затылка паразита — ему больше не нужен биопроцессор — и брезгливо отбросил безжизненный комок слизистой плоти.

Установка, исчерпав заряд аккумуляторов, вырубилась. И отлично. Проработай она чуть дольше, мозг сварился бы вместе с чужеродными отростками.

Данила встал на колени, зачерпнул полные пригоршни снега и принялся мыться им — долго, с наслаждением, пока щеки не запылали и губы не начало покалывать от холода. Только после этого в голове немного прояснилось.

Люди вокруг — не зомбаки уже, люди! — приходили в себя, садились или медленно вставали, недоуменно оглядываясь. Действие стимулятора, загнанного в вену на подходе к Москве, заканчивалось, и у Дана начала кружиться голова. Он посмотрел на отца. Тот очнулся и, потирая виски, глядел по сторонам. Неподалеку на ноги с трудом поднялся Фаза.

— Ну ни хрена себе! Сработало!

Возле него сел Гурбан, сплюнул набившийся в рот снег. Застонала Мариша. Дан поднял ее — нечего валяться, еще простудится — и похлопал по щекам.

— Ты как?

— До свадьбы заживет.

— Значит, еще лет сто башка трещать будет. — Это Ашот пришел в себя, он уже улыбался, будто ничего не случилось, будто вообще не терял сознание.

Мариша промолчала, лишь презрительно фыркнула.

Тут и там вокруг Лобного места вставали люди, хватались за головы, хлопали глазами… Звучали недоуменные и растерянные голоса, кто-то нервно смеялся, кто-то стонал. Дан помог Марише сесть на ступеньку, сам уселся рядом. Возле них примостился Ашот.

Мимо пошатываясь прошел Гурбан.

— Эй, бродяга, далеко собрался? — окликнул его Митрич, отряхиваясь от снега.

— Гляну, живы ли Маркус с Ксю.

— Погоди, я с тобой. — Старик засеменил следом.

Ашот толкнул Дана в бок и многозначительно показал глазами на свою ладонь, где лежал потертый спичечный коробок, наполовину заполненный травой — той самой, которой толстяк никак не мог насладиться с оружейки Училища.

— Слышь, брат, курнем за нашу победу? Сейчас я быстро смастырю. А то муторно как-то, надо прочистить организм, что скажешь?

— Некоторых только могила исправит, — улыбнулся Дан.

Мариша кивнула, прижимаясь к нему.

А вокруг просыпалась от долгого сна укрытая снегом Москва.

Примечания

1

Здесь и далее цитируются куплеты из песни «Крыша дома твоего». Автор текста М. Пляцковский, композитор Ю. Антонов. (Здесь и далее примеч. авт.)

2

Универсальное огневое сооружение «Горчак» — типовая долговременная огневая точка, предназначенная для фортификационного оборудования укрепленных районов, блокпостов, приграничных зон, защиты важных объектов.

3

Маэ-гэри-кэкоми — прямой удар ногой в каратэ.