На пути к Мировой войне - Арсен Мартиросян

1. В направленном в Генштаб и ГРУ «Спецсообщении о подготовке Германией войны против СССР» от 3 июня 1941 г. разведотдел Западного Особого Военного Округа сообщил уникальную деталь, связанную с интернированными польскими офицерами. Было установлено, что забрасывавшаяся германской военной разведкой на советскую территорию агентура имела в том числе и задание выяснить, «призываются ли в Красную Армию офицеры бывшей польской армии, если да, то каково их отношение к этому мероприятию и их моральный облик»[153]. А ведь это означает, что в указанное время все интернированные (пленные) польские офицеры были живы. То есть НКВД их не расстреливал! И германская военная разведка прекрасно знала об этом. Хочу обратить внимание на одно обстоятельство. Дело в том, что по существовавшим тогда правилам между разведотделами штабов западных приграничных военных округов и территориальными органами госбезопасности и погранразведкой существовала официальная практика интенсивного обмена информацией. Попавшие в сводку разведотдела ЗапОВО указанные выше сведения были получены войсковыми разведчиками именно от территориальных органов госбезопасности и от пограничников, так как борьба с забрасывавшейся вражеской агентурой — это их компетенция.

2. Германская военная разведка действительно твердо знала, что все польские военнопленные живы. Ибо, к сожалению (для предвоенной ситуации, но к счастью в связи с так называемым «Катынским делом»), была осведомлена о развернутом в приграничных военных округах интенсивном строительстве аэродромов, в котором польские военнопленные, включая и офицеров, активно использовались. Дело в том, что в соответствии с постановлением от 24 марта 1941 г. Совета народных комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) в целях обеспечения боеспособности ВВС страны в новых условиях на НКВД СССР были возложены функции аэродромного строительства в западных приграничных округах. Во исполнение данного постановления приказом НКВД СССР № 00328 от 27 марта 1941 г. в составе НКВД было организовано Главное управление аэродромного строительства — ГУАС. Работы в ГУАС велись силами заключенных, приговоренных к исправительно-трудовым работам, а также польских военнопленных, в том числе и офицеров. Польские военнопленные работали на строительстве 11 объектов ГУАС в ЗапОВО.

По состоянию на 15 июня 1941 г. на объектах аэродромного строительства в западных приграничных округах использовались 225 791 заключённый из числа советских граждан и 16 371 польский военнопленный, в том числе и офицеры. Кто не верит, пусть заглянет в архивы: ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 1165. Л. 60. Вот почему германская военная разведка и ставила перед забрасывавшейся на советскую территорию агентурой такое задание — «призываются ли в Красную Армию офицеры бывшей польской армии, если да, то, каково их отношение к этому мероприятию и их моральный облик». Абвер достоверно знал, что все польские офицеры живы и используются советами на строительстве оборонительных объектов в западных приграничных округах, прежде всего в ЗапОВО!

Фальсификаторы постоянно навязывают всем мнение о том, что по решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. поляков расстреляли. В настоящее время практически полностью доказано, что «постановление Политбюро ЦК ВКП (б) от 5 марта 1940 г.» о расстреле поляков является фальшивкой (см. фото). Весной 1940 г. постановлениями Особого совещания при народном комиссаре внутренних дел СССР часть польских военнопленных офицеров была осуждена на сроки от трех до восьми лет исправительно-трудовых лагерей по упрощенной юридической процедуре, предусмотренной решением Политбюро ЦК ВКП (б)№ 13/144-ОП от 5 марта 1940 г.! Итак, Политбюро приняло решение не о расстреле поляков, а всего лишь о применении упрощенной юридической процедуры осуждения! К тому же осуждения не к расстрелу, а к определенным срокам ИТЛ. Согласитесь, что разница есть. По современным понятиям упомянутое постановление Политбюро возможно, не является достаточным правовым основанием. Но в те времена было именно так. И с реалиями эпохи приходится считаться.

Кстати говоря, это Постановление уже в наше время было сфальсифицировано. Из него сделали «доказательство», что якобы этим документом была предрешена трагическая судьба польских военнопленных. И, как и всегда, фальсификаторы опозорились. У них хватило ума задом наперед поставить подпись Сталина на сфальсифицированном документе. Якобы его резолюция стоит хотя и в левом верхнем углу, но сделана она сверху вниз, хотя никогда в своей жизни Сталин не ставил подобных подписей. Он всегда писал резолюции и ставил свои подписи действительно только в верхнем левом углу, но только снизу вверх! Ведь он же был правша! Сотни и тысячи документов именно с таким расположением его резолюций и подписи наиболее убойное доказательство тому. Тем не менее фальсификаторы в качестве «доказательства» умышленно приводят «документ» с крайне нехарактерными для Сталина расположением его подписи и резолюции! Что можно сказать по этому поводу?! Идиоты и подлецы — они и есть идиоты и подлецы! Явно использовали сохранившийся резиновый штемпель с факсимиле личной подписи Иосифа Виссарионовича. В 2003 г. он экспонировался на выставке «1953 год. Между прошлым и будущим».

В этой связи не могу не рассказать о том, как оригинально обошёл всех фальсификаторов «катынского дела» начальник Управления НКВД СССР по делам о военнопленных майор П. Сопруненко. Будучи давно на пенсии, но сохранив ясность ума и изрядное чувство юмора, Сопруненко незадолго до своей кончины устроил интересное шоу… Целая группа «перестроечных комиссаров» нагрянула к нему с неожиданным визитом, дабы сей «злыдень» перед телекамерами поведал «граду и миру» о том, как он и ему подобные супостаты расстреляли несчастных поляков. Старый чекист «не подвёл»: выдал леденящую душу жуткую историю расстрелов с точным описанием интерьеров своего управления и даже назвал «точное количество невинно убиенных поляков». И вскоре скончался, по-видимому, усмехаясь напоследок. Вооружённая телекамерами группа «перестройщиков» ринулась в сохранившееся здание управления НКВД, где якобы происходили расстрелы, намереваясь снять очередной документальный фильм убойной силы. И вот тут-то грянул такой конфуз, что всей этой публике пришлось прикусить языки. Они наглядно убедились, что в указанном Сопруненко здании просто технически невозможно было расстреливать сотни человек за ночь, о чём так «убедительно» вещал старый чекист. И вообще, ничто там не напоминало те «подробности», которыми до отвала «накормил» бандерлогов перестройки старый чекист.

Попавшие указанным выше образом «под раздачу» польские военнопленные офицеры оказались в трех отделениях Вяземлага — Вяземского исправительно-трудового лагеря НКВД СССР: в Купринском АБР № 10, Смоленском АБР № 9 и Краснинском АБР № 11. АБР расшифровывается как асфальтобетонные районы. Дело в том, что Вяземлаг в основном занимался строительством новой автомагистрали Минск — Москва. Строительство было разбито на 12 районов-участков, которые и получили название АБР. Так вот, контингент № 9 АБР из числа советских граждан, то есть те самые 225 791 чел., были переброшен на строительство аэродромов. Польский контингент з/к из указанных выше трех АБР также был переброшен на аэродромное строительство. По состоянию на 26 июня 1941 г. — к слову сказать, война-то уже четыре дня как идёт — в Купринском АБР находилось 2932 польских з/к, в Смоленском АБР — до 2000 польских з/к, в Краснинском АБР — более 3000 человек. Соответственно общая цифра — 16 371 — сложилась в результате того, что были использованы польские военнопленные из других лагерей.

Считается, что часть этих польских военнопленных не была эвакуирована, за что персональную ответственность должен был нести начальник Вяземлага НКВД СССР инженер-подполковник Г. А. Саркисьянц. Однако, как свидетельствуют архивные данные, оснований обвинять Г. А. Саркисьянца в общем-то нет. По данному вопросу см. нижеприводимые архивные документы.

И вот ещё что. В 2004 г. издательство «Вече» выпустило на русском языке интересную книгу французского историка Алена Деко «Великие загадки XX века». Саму же эту книгу Деко написал ещё лет за двадцать — двадцать пять до того, как она была издана на русском языке. Так вот, Деко четко, логично, ясно и убедительно доказал, что расстрел польских офицеров — дело рук гитлеровских варваров. Деко отыскал очевидцев, видевших, как гитлеровцы впоследствии свозили на грузовиках полусгнившие трупы к тому месту, где затем с большой помпой «обнаружили следы советских злодеяний». Более того, он к тому же отыскал и неопровержимые свидетельства того, что кое-кто из числившихся расстрелянными злодеями-чекистами польских офицеров впоследствии обнаружились не только живыми, но и даже весьма здоровыми и упитанными.