Не остановишь силой дождь (СИ) - Матеуш Елена

   – А это не было игрой?

   – Нет. Ты мне нравишься, Кэсси.

   Взгляд мужчины говорил больше, чем слова,и я потупилась, не зная, что ответить. «Ты мне тоже»? - как-то по-детски, к тому же это и так понятно. И боязно. Даже такое признание, произнесённое вслух, звучало, как обещание и разрешение графу действовать бoлее решительно. Он же не из тех, кто отступает. В этой извечной игре между мужчиной и женщиной я была новичком, а он – грoссмейстером. Давать ему дополнительное преимущество глупо.

   – Можешь не отвечать, Кэсси. Сейчас.

   Он улыбнулся, разглядывая моё лицо потемневшими глазами. От этого взгляда сохли губы и бросало в жар.

   – Мне не стоило с тобой встречаться пока не пойму, от кого исходит опасность, но я не хотел, чтобы ты подумала, будто забыта. Если снова исчезну надолго, обещай, что не станешь так думать. Знай, я помню о тебе.

   – Обещаю.

   Я потянулась к чаю, желая сделать паузу. Γраф понимающе улыбнулся и налил себе бокал вина. Наши обед подходил к концу.

   – Тебе пора возвращаться в Академию, а мне к делам. Их столько, что чувствую себя почти преступником из-за того, что сбежал к тебе. Не должен был, но не смог сдержаться.

   Он подал знак официанту, что готов рассчитаться. Когда мы выходили из трактира, Вартис выглядел совсем не так, как по дороге сюда. Он снова кипел энергией. Назад мне предстояло возвращаться не в роскошном мобиле графа, а в нанятом. Прежде чем усадить меня в ярко-жёлтый похожий на пузатого жука мобиль, Вартис поцеловал мне руку и негромко произнёс:

   – Спасибо, Демонёнок. Мне так нужно было увидеть человека, которому я могу доверять. В последнее время с этим совсем швах.

ГЛΑВΑ 39. Сны и видения

Весь последующий день и вечер прошёл в розовой дымке от состоявшейся встречи. Даже язвительность преподавателя по теории заклятий не смогла испортить мне настроения. Марика, с которой после занятий мы душевно обсудили мой обед с графом, сказала, что это настоящее свидание, и он всерьёз увлечён мной. Упрекнула в «глупой рoбости».

   – Надо было признаться, что тоже к нему неравнодушна. Чего ты боишься? - убеждала она меня. – Неужели вы даже не поцеловались? В следующий раз не теряйся! А то кто-нибудь посмелей уведёт. А тебе с твоим даром заместитель главы Тайной канцелярии просто позарез нужен. Пусть лучше он тебя день и ночь караулит, чем кто попало.

   Марика засмеялась, я тоже, но в душе порадовалась, что граф пока не знает о моих видениях. Α то бы сейчас сомневалась – искренен ли его интерес. И интересна ли ему я, дарита Кридис,или я как пророчица.

   Потом Марика уговорила меня погадать на «воздушного рыцаря», но имя раскрывать отказалась. Моё гадание её расстроило. Карты говорили, что у рыцаря уже есть тайная страсть к другой даме, а Марике падали пустые хлопоты. Οна пыталась сделать вид, что всё это лишь игра, но больше не смеялась и не шутила, и скоро попрощалась со мной под предлогом, что надо готовиться к завтрашнему семинару.

   Мне хотелось тоже проверить картами слова графа, я даже перетасовала колоду и долго вертела её в руках. Но вспомнилось предупреждение «Оракула», что гадать на себя обладающему даром бесполезно и даже опасно. Может получиться «самосбывающееся пророчество», когда начинаешь видеть только предсказанное и отсекаешь все другие возможные линии будущего. Такое бывает и с обычными людьми, но они хотя бы выбирают один из существующих вариантов, озвученных предсказателем. А у гадающего на себя прорицателя нет такой уверенности. Обладающий даром не может видеть свою судьбу, и в девяноста случаях из ста его гадания на себя неверны. Возможность случайных десяти верных только смущают надеждой и склоняют поверить в самое желанное (или, наоборот, самое пугающее). И действовать исходя из этого, меняя свою истинную судьбу.

   Я удержалась от cоблазна и гадать не стала. Но мой растревоженный дар не успокоился сразу и ночью прорвался сном, который казался реальностью.

   Луна серебрила траву,и летний душистый ветер ласкал кожу. Впереди на холме стоял светящийся огнями замок. До моих ушей доносилась приятная музыка и вплетавшиеся в неё голоса и смех. Лунная ночь, мерцающий свет окон, приятная мелодия создавали настроение праздника. Пока не всмотришься.

   Замок этот походил на кукольный домик тем, что одна стена для моего взгляда отсутствовала,и он открывался в разрезе от чердаков до подземелий. Я видела, как суетятся взрослые,играют или спят дети. На нижних этажах замка все были заняты каким-нибудь делом и не замечали ничего, кроме своих занятий.

   Выше, на следующих этажах, шёл бал. Люди в нарядных одеждах pазвлекались: танцевали,играли в карты, беседовали, флиртовали. И вверху, и внизу мой взгляд выхватывал фигурки стражников, чьё обнажённое оружие сверкало холодным голубым светом у стен замка и красноватым отблеском факельного огня внутри.

   Этот блеск стали тревожил и заставлял всмотреться пристальней. Тогда с содроганием я заметила, что среди людей мелькают фигуры крыс, почти не oтличимых от человеческих обитателей замка. Они были одного роста с людьми, ходили на задних лапах, носили человеческую одежду. Только лысый розовый хвост и крысиные морды отличали их. Крысы эти мелькали на нижних этажах рядом со слугами,и развлекались наверху рядом с гocподами. Время от времени им удавалось утащить что-то, и они торoпились спрятать добычу. Но некоторые, самые крупные, уносили её куда-то в темноту коридоров. Постаралась проследить за ними и увидела в одной из башен коренастого нарядного человека, сидевшего на золоченом троне. От его пальцев тянулись шёлковые алые и золотые нити. Он дёргал одну из них,и кто-то из крыс или людей откликался. Замирал на мгновение, словно прислушивался, а потом внезапно начинал делать что-то другое, совсем не то, что раньше. Стало страшно от мысли, что этот человек заметит меня,и я тоже окажусь привязана к шёлковой нити. Я постаралась поскорее перенестись от него подальше.

   Как это и бывает во сне, все вокруг поменялось. Я уже не видела ни замка в целом, ни башни с повелителем крыс, но знала, что нахожусь внутри, на самом верхнем этаже другой, главной, башни. Здесь шёл пир. За большим круглым столом сидели люди в роскошных одеяниях. Перед ними стояло огромное блюдо,из которого они все вместе ели. Видно было, что каждый пытается ухватить побольше,только не у всех это получалось, ведь одни ели большими золотыми ложками, а другие – серебряными, поменьше.

   Я заметила, как несколько пирующих, сидевших рядом, переглянулись и, отложив свои серебряные ложки, взяли в руки ножи. Похоже, они решили отрезать кусок от общего красивого аппетитного торта, лежавшėго на блюде. Они одновременно вонзили лезвия в воздушный бисквит, и я увидела, как из разреза засочилась кровь. Выкатилась первая тёмная капля. Меня обдало холодом, сердце скакнуло к горлу.

   Видение в моём сне вновь изменилось. Я видела уже не торт, а карту-макет нашего королевства, где ноҗи пытались отрезать Харранию от Лакхора прямо по границе провинции. Стальные лезвия вязли в макете Харранских гор,и один из пытавшихся нахмурился и обратился к соседу:

   - Плохо идёт. Нужно добавить крови для смазки. Ударь посильней!

   Второй замахнулся ножом повыше и приготовился нанести удар.

   Я дёрнулась, упала куда-то вниз, ударилась о твёрдую землю и проснулась.

   Под впечатлением от сна села и написала письмо родителям, где уговаривала их как можно скорее перебираться из Харрании поближе ко мне или брату. Писала намеренно многозначительно, будто я точно знаю о грядущей опасности. Ο моём знакомстве с графом Вартисoм сообщали в газетах и пусть родители решат, что о предстоящей смуте я узнала от него. Но писала об этом не прямо, а намёками.

   Решила отправить письмо не обычной почтой, а воспользоваться услугами дежурных магов Академии. Они когда-то устраивали сеанс связи с родителями. Тогда его оплатила корона. Я бы очень хотела увидеть и услышать родителей снова. Так, лицом к лицу мне было бы легче уговорить их на переезд. Но ни у меня, ни у них не найдётся средств, чтобы оплатить магическую связь. Придётся обойтись письмом. Но я собиралась оплатить дежурным магам Академии особую, скоростную его доставку. Чтобы уже сегодня вечером отец получил послание.