Лунный удар - Дино Динаев

Он сунул руку в карман скафандра, нашарил диск. Сколько себя помнил, всегда его собой таскал, наделся, что полетит и послушает его на фоне звезд.

Он глянул на забитые реголитом фонари и горестно усмехнулся.

Да и черт с вами! Сгодится и так!

Он вставил диск в дископриемник (с пятого или шестого раза, трясло так, мало не казалось), и в рубке зазвучал заводной рок-н-ролл в исполнении Шерри Кроу.

— Немедленно набрать высоту! — сработала аварийная блокировка. — Автоматическая корректировка невозможна!

И он выключил ее.

Оп-па!

Они установили новую штуку, подумал Гас. Ему что-то говорили перед стартом, особо не акцентируя внимания, сказали, что это не пригодится, все сделает компьютер.

Шатл повел себя как норовистая лошадка. Пока астронавт приспосабливался, «селена» «провалилась» недопустимо глубоко.

Корабль оказался так низко над поверхностью, что выскочил за нижнюю границу окружавшего спутник хаоса, и Гас увидел не только остатки перевернутого вертолета, но и людей.

Как по команде ожил ПУСМ.

— К десантированию готов!

Ну и славно. Астронавт нажал кнопку пуска. С шелестом разматывая парашюты, к цели ушла бронированная капсула.

— Точность попадания — пятьдесят метров! Есть приземление!

Шатл продолжал падать, и была опасность, что своей тушей раздавит только что спасенных им людей. Гликенхаус взял как можно круче вверх, и тотчас левой крыло, лишившееся термоизоляции перегрелось и загорелось. В обычных условиях это было невозможно, но спутник успел нахвататься кислорода из земной атмосферы.

Резко упала тяга, и Гас понял, что шатлу не уйти. На короткое время ему удалось зависнуть, и он смог пройти над терпящими бедствие людьми на бреющем. Но уже в следующее секунду Луна властно потянула шатл вниз.

— Внимание, всем кто меня слышит! — передал астронавт на удачу, вдруг кто услышит. — Я майор ВВС США Гас Гликенхаус, пилот шатла «Селена», сбросил спасательный модуль терпящим бедствие на Луне людям. Задание выполнено. Всем кто меня слышит!

Уйти не успеваю. Шатл обречен. Об одном жалею. У меня после Кроу записана обалденная баллада Снау Пэтрол. Уже не успею…

Скорость спутника оказалась столь впечатляюща, что рельеф под шатлом менялся, словно в анимационном фильме, а из-за горизонта стремительно накатывало плато Декарта высотой в 7830 метров. Высота шатла оказалась гораздо ниже.

За секунду до удара Гликенхауз сунул руку в карман и сжал шерстяные перчатки, ему показалось, что он пожимает в прощальном пожатии руку отца.

— Ты умеешь водить эту штуку? — первым делом спросил Флоров у Яны. — Какое совпадение и я тоже.

Прошло всего несколько минут после того, как вынырнувший из мрачной черной тучи ярко-белый нарядный челнок сбросил парашют и исчез за близким горизонтом.

Алик поднялся по откинутой лестнице, открыл люк и взглянул на кабину. Там был монитор (целых три) и уйма клавиатур на гибких приводах.

Алик кончено не собирался сдаваться. Он попробовал бы, рискнул, но что-то говорило ему, что в таких условиях и с такой техникой метод научного тыка не пройдет.

Боже, мы же в храме, сделай что-нибудь, помоги! Взмолился Алик, окидывая взглядом перевернутый ураганом вертолет, вход в пещеру, откуда они с Яной вышли, и откуда кто-то выползал еще!

Не помня себя, он кинулся навстречу. Фигура заковыляла, споткнулась да и растянулась на склоне.

Высоко подпрыгивая, Алик подскочил к нему, осторожно перевернул. Под шлемом мелькнуло незнакомое изможденное лицо, хотя вначале Алик думал, что свершилось чудо, и это кто-то из уцелевших спецназовцев.

— Кто вы? Умеете водить космический корабль?

— Я астронавт, сэр. Конечно, да.

— Астронавт? А вы не видели здесь еще двоих астронавтов? Один из них американец другой русский!

Астронавт грустно усмехнулся:

— А вы не узнали меня, мистер Алик!

— Хенсон! Джим! — не веря себе, произнес Флоров. — Что с вами произошло?

— Долго рассказывать. Вы сказали, что у вас есть корабль?

Он взошел на модуль первым, потому что знал, какое из ложементов принадлежит пилоту. Второй Яна.

Неожиданно пещера нарядно осветилась. На глазах она покрылась сверкающей коркой льда точно хрусталем. Из недр пещеры показался Черный.

— Явился, не запылился! — пробормотал Алик.

Черный чудесно обходился без скафандра и был похож на высохшую мумию.

— Холодно! — сказал он, и его слова без всяких препон проникли Флорову в мозг сквозь шлем.

— Мистер Алик, мне необходимо прогреть двигатели! Залезайте немедленно в кабину! — передал Джим.

— У меня тут разговор надо закончить! — не успел Флоров это произнести, как Черный уже стоял перед ним.

— Как мне холодно! — повторил он.

Дорожка изо льда быстро протянулась к Алику. И его ноги оказались по колено во льду. С треском отлепив ногу, он дал Черному пинка в живот. Тот отлетел на десять метров, но опять встал и упорно стал сближаться.

— Береги шлем! — передал Джим.

Черный был слеп, но это нисколько ему не мешало. Сгусток злобы шел, словно по пеленгу.

Алик захватил его и со всей силы приложил о модуль, из-под которого ударили струи реголита и пламя. Модуль готовился взлететь.

— Мистер Алик, еще минута и я улечу без вас!

— Столько не понадобится! — криво усмехнулся Алик.

Ему уже было все равно, улетит ли он, главное, чтобы убийца Сашки остался здесь навсегда.

— Жить любой ценой! — кричал Черный со страстью.

Все вокруг него покрывалось инеем и льдом, он высасывал тепло, словно насос.

— Неправильная твоя концепция! — поправил Алик. — Это тебе за Сашку!

И он обеими ногами буквально вколотил Черного под работающие дюзы.

Модуль встал на стартовый столб, поднявшись на пару метров, и в эту секунду Флоров подскочил и, пользуясь малой гравитацией, влетел в люк.

Люк задраился, и модуль по дуге устремился домой, на Землю.

Генерал Биллистайн сидел в своем кабинете в Хьюстоне. Он никогда не позволял себе пить много. На этот раз бокал с виски был уже пятый. Зазвонил телефон.

— Я же просил не беспокоить меня! У меня важное совещание!

— Извините, сэр, я думал, вы должны это знать! — это был Парсонс. — Радиолюбители по всему миру передают песню Снау Пэтрол.

— Господи, откуда они то узнали!

— Слушали наши переговоры с шатлом, сэр.

Биллистайн подумал и сказал.

— Поставьте мне эту песню!

— Генерал!

— Дайте послушать мне эту песню! Чего не понятного?

Когда в трубке зазвучал грустный мотив, Биллистайн не выдержал и налил себе шестой бокал.