Нагие и мёртвые - Норман Мейлер

Хирн должен уйти. Каммингс ощущал смешанное чувство триумфа и расстройства. Он может перевести его куда угодно, но это еще не будет значить, что он справился с этим бунтовщиком. В этом-то и загвоздка. Каммингс сощурился от света лампы, уменьшил немного ее пламя, а затем погладил рукой ушибленное место на ноге, с раздражением заметив, что его движение напоминает жест Хирна.

Куда его отправить? Это не имело особого значения. Разведывательный взвод, о котором упомянул Даллесон, вполне подходящее место. Тогда Хирн останется в штабе. Каммингс будет знать все, что с ним происходит. Но этим можно заняться утром. Когда Даллесон придет к нему с докладом об охранении противника на участке девятой роты, надо будет представить дело так, что идея перевода Хирна принадлежит Даллесону. Так будет лучше, менее заметно.

Каммингс снова лег, заложив руки под голову, и устремил взгляд на опорный шест палатки. Как бы дразня его, перед взором Каммингса встала карта Анопопея, натянутая на брезент, и он недовольно повернулся на койке, вновь ощутив прилив злости и отчаяния — как в момент, когда он получил сообщение, что, вероятнее всего, его дивизии не будет оказана поддержка силами флота. Он слишком полагался на положительное решение и теперь не мог расстаться с мыслью о высадке десанта в заливе Ботой. Возможно, существовал и другой вариант решения, даже наверняка существовал, но ему упорно шел на ум маневр, в котором сочетались фронтальный удар и высадка десанта в тылу противника. Он подумал о том, стоит ли пытаться осуществить такой маневр без поддержки с моря. Но он превратился бы в кровопролитное побоище для его людей, которым пришлось бы снова пользоваться резиновыми надувными лодками.

На успех можно было рассчитывать, только если бы на побережье в заливе Ботой не находился противник. Если бы ему удалось сначала подавить береговую оборону частью сил, а затем отправить десант… Возможно, небольшой отряд мог бы ночью захватить плацдарм на берегу, а утром высадился бы десант. Но это было рискованно. Вторжение ночью… Его войска не имели опыта таких действий.

Создать ударную группу для захвата участка побережья, которая заменила бы силы флота в операции? Но как осуществить этот замысел? Невозможно посылать с такой задачей роту через линию фронта, для этого потребовалось бы прорвать позиции противника.

Возможно, удалось бы высадить десант в двадцати милях за позициями японцев и поставить перед ним задачу наступать вдоль побережья. Но джунгли были слишком густыми. Десанту пришлось бы в некоторых местах удаляться от берега, а за Ботоем вдоль побережья тянулся непроходимый лес. Если бы он мог…

Идея, сначала неясная, теперь стала оформляться и овладела им полностью. Он встал с койки и босиком прошел по деревянному полу к столу, чтобы взглянуть на лежавшие там аэрофотоснимки. Сумеет ли рота справиться с такой задачей?

Вполне возможно. Он мог бы отправить роту на десантных катерах в обход острова, приказать ей высадиться на неисследованном южном берегу, который был отделен от войск генерала Тойяку горным хребтом Ватамаи. Рота могла бы высадиться на противоположном берегу острова, пройти через перевал у горы Анака и спуститься вниз, в тыл японцам, выйти на побережье залива Ботой и удерживать плацдарм до высадки батальона. Этот маневр удался бы потому, что японцы построили береговую оборону в заливе с расчетом отражения удара с моря. Как и всегда, японские позиции имели ограниченные возможности для маневра огнем.

Каммингс потер подбородок. Рассчитать время и согласовать действия было нелегко, но зато какой блестящий замысел, нешаблонный, дерзкий, а ведь Каммингс так любил это. Но не об этом он думал сейчас. Как и всегда при рождении нового плана, его ум был занят практическими деталями. Он начал быстро подсчитывать дистанции. До обращенного к японским позициям выхода с перевала по острову предстояло пройти двадцать пять миль, а оттуда еще семь миль до залива Ботой. Если не случится каких-либо задержек, рота сможет преодолеть это расстояние за три дня, даже за два, если поднажмет. Каммингс взглянул на аэрофотоснимки. Конечно, на другой стороне острова местность резко пересеченная, но вполне проходимая. У берега протянулась полоса джунглей шириной несколько миль, а затем до самого хребта и перевала — поросшая высокой травой сравнительно открытая холмистая местность. Пройти здесь можно. Задача состояла в том, чтобы найти подходящий маршрут движения через джунгли в тылу японских позиций после преодоления перевала. Если послать роту, она наверняка нарвется на засаду.

Каммингс откинулся в кресле и задумался. Нужно сначала провести разведку. Было бы слишком расточительно, слишком рискованно сковывать на неделю роту, когда замысел может оказаться неосуществимым. Лучше послать в разведку несколько человек, отделение или два. Разведчики могли бы проложить маршрут, разведать тропы в японском тылу и тем же путем вернуться назад к берегу, откуда их можно было бы подобрать на катера. Если разведчики вернутся без осложнений, можно послать роту, чтобы выполнить намеченный план. Каммингс несколько мгновений пристально смотрел на лампу. Разведывательная группа выполнит свою задачу за пять, максимум за шесть дней, и по возвращении можно выслать роту, которая выйдет к заливу три дня спустя. Для страховки он мог отвести на всё десять дней, фактически одиннадцать, поскольку нельзя было начинать раньше следующей ночи. Фронтальное наступление начнется через два дня, и к моменту высадки десанта в заливе Ботой пройдет уже девять дней. При удаче войска несколько продвинутся, но маловероятно, чтобы фронтальный удар был настолько успешен. Это означало, что расчет времени можно считать лишь условным. Он закурил сигарету. Новый план нравился Каммингсу.

Кого бы он мог послать в разведку? Каммингс подумал о разведывательном взводе, но потом, припоминая, что он знает об этих людях, заколебался. Они хорошо себя показали при высадке на Моутэми на надувных лодках, но во взводе осталось мало опытных людей. Кроме того, уже долгое время взвод почти не участвовал в боях.

В ту же ночь, когда японцы форсировали реку, взвод показал себя с хорошей, даже с очень хорошей стороны. Командовал взводом Крофт, о котором упоминал Даллесон. В общем, это действительно то, что нужно. Взвод невелик, и можно послать его в полном составе.

Если взять другой взвод, его пришлось бы разделить, и люди были бы огорчены тем, что выбор пал на них.

Неожиданно Каммингс вспомнил, что собирался на следующий день перевести Хирна в разведывательный взвод. Не очень-то правильно посылать в разведку офицера, не знающего своих подчиненных, но, с другой стороны, нельзя поручить такого дела сержанту.

А Хирн достаточно умен и физически подготовлен к выполнению такой задачи. Каммингс оценивал Хирна с холодным сердцем, как если бы оценивал достоинства и недостатки лошади. Хирн справится. Возможно, у него даже есть талант командовать людьми.

Затем Каммингс начал сомневаться. Новый план был сопряжен со множеством серьезных трудностей, чтобы можно было рисковать.

Он даже подумал, не отказаться ли от плана. Но ведь жертва невелика — десяток-полтора людей. Если даже с ними что-то случится, не все будет потеряно. Кроме того, возможность поддержки силами флота не исключена окончательно. После начала наступления он мог бы побывать в ставке главнокомандующего и попытаться получить эсминцы для поддержки действий дивизии.

Каммингс вернулся к койке и лег. На нем была только пижама, и он почувствовал озноб, может быть, от нахлынувших чувств — ожидания и душевного подъема.

«Стоит попытаться. Можно послать Хирна. Если бы только удалось добиться успеха!» На мгновение он позволил себе подумать о славе, которую может принести этот успех. Он погасил лампу и поудобнее устроился на койке, устремив взгляд в темноту. Где-то вдалеке стреляла артиллерия.

Каммингс знал, что не заснет до утра. Вдруг он снова ощутил ноющую боль в ноге и громко рассмеялся, удивившись звуку своего голоса в пустой палатке в этот час. Цепь его действий в отношении Хирна теперь начинала связываться воедино. «Если постараться, выход всегда можно найти. О посылке разведывательного взвода надо подумать серьезно».

Идея казалась Каммингсу блестящей, но насколько она осуществима? Такая двойственность сильно затрудняла принятие решения.

Каммингс был взволнован и встревожен, но наступали и такие моменты, когда ему хотелось рассмеяться почему-то.

Каммингс зевнул. Посылка разведывательного взвода — хорошее предзнаменование. Слишком долго никакие идеи не приходили ему на ум, а теперь он был уверен, что в ближайшее время у него появится не одна такая идея. Какая бы смирительная рубашка ни сковывала его действия, он сумеет от нее освободиться… как сумел освободиться от Хирна.