Виктор Суворов: Главная книга о Второй Мировой - Дмитрий Хмельницкий

Реакция была очень однородная — глумление, ненависть к Суворову, нежелание читать книгу и одновременно неверие в то, что выводы Суворова поддерживают другие исследователи. Хотя книга как раз из таких статей и составлена. Немедленные попытки втянуть в традиционные обсуждения третьестепенные детали. Причем диспутанты явно не различали ключевые аргументы суворовской аргументации и совсем не обязательные. Было ясно, что их возмущали не неточности в деталях, а суть концепции, т. е. выводы о политике и намерениях Сталина. Но попыток опровергать ключевые аргументы не наблюдалось. Шли ритуальные и явно хорошо отработанные танцы вокруг деталей вроде тактико-технических данных танков и другой военной техники в наивной уверенности, что, если удастся доказать неточности в книгах Суворова, идея того, что Сталин готовил нападение на Европу, угаснет сама по себе.

Критика в принципе бывает двух сортов — уточняющая или опровергающая. Уточняющая критика оспаривает частности и тем самым помогает автору избавиться от неточностей.

Парадоксальность активности «антирезунистов» состоит в том, что вся она в лучшем случае укладывается в рамки уточняющей критики (удачной или неудачной — неважно). Но крик при этом стоит такой, как будто толпы народу уже давно концепцию Суворова растоптали и теперь пляшут на костях. Хотя ничего похожего на последовательное опровержение его концепции и близко не появлялось. Ни опровержения ключевых доказательств, ни альтернативной исторической концепции нет. Есть попытки «ущучить» по мелочам.

От меня требовали немедленного ответа, почему Суворов ошибается в тех или иных тактико-технических данных и т. п. Справиться с ними в целом оказалось довольно легко, нужно было только попросить высказать обоснованные претензии по поводу данной книги в целом и дюжины ее авторов, помимо Суворова. И народ увял. В целом наезд производил впечатление хорошо отработанной методологически акции по травле сторонников Суворова, случайно оказавшихся в поле зрения этой публики. У участников срабатывал «активно-оборонительный», как говорят кинологи, рефлекс на само имя Суворова. Но только на него. Ни одной попытки зацепить или оспорить других ученых, приходящих к тем же выводам, что и Суворов, не помню. Многие выступления были настолько грубы и нелепы, что производили впечатление активности нанятых «клакеров». В целом эти акции ни в малейшей степени не напоминали споры на научные темы, даже на любительском уровне.

Характерна цитата из книжки «Грызуна», приведенная владельцем сайта, на котором происходило обсуждение, выступавшим под сетевым псевдонимом и_96: «Наглая подтасовка, направленная на очернение одного из самых светлых (хотя и трагического) периодов нашей истории. Почему мы считаем Резуна фальсификатором? Резун, замахнувшись на самое святое в истории своего народа (все равно, кем он себя считает, русским или украинцем), обвинив его в совершении самого тяжелого преступления в истории XX века, ни разу не усомнился в своих выводах»[494].

Вот это «самое святое» они и защищали всеми доступными способами. Но почему-то только от Суворова. Видимо, срабатывала дурацкая уверенность, что легкомысленный стиль его книг позволяет встать на одну с ним доску кому угодно.

У этого сообщества имеется неформальный идеологический центр в лице историка Алексея Исаева, выступающего в сети под именем «Доктор Гильотен», автора вышедшей в 2006 г. и ставшей сразу широко известной книги «Антисуворов». В «антирезунистской» среде обычно считается, что Исаев — единственный, кто может на равных выступать против Суворова.

На самом деле — ни в коем случае не может. Даже и не пытается. Они с Суворовым играют в совершенно разные игры и преследуют совершенно разные цели. Если Суворов пытается решить историческую проблему, то Исаев под видом критики Суворова решает проблему компрометации самого Суворова, оставляя суть дискуссии в стороне, даже не пытаясь предложить вместо отвергаемой им концепции некую альтернативу. Поэтому книга Исаева — чрезвычайно любопытное и довольно редкое явление с точки зрения жанра.

У книги «Антисуворов» есть подзаголовок, вынесенный на обложку — «Большая ложь маленького человечка». Уже одна эта выходка выводит Исаева за пределы круга людей, с которыми допустимо вести дискуссии, тем более научные. Хотя, конечно, не с точки зрения его сторонников, для которых такое поведение — норма.

Существует логика ведения научных дискуссий. Для того чтобы опровергнуть некую научную концепцию (в том числе и историческую), нужно сочинить текст — книгу или статью — по определенным правилам.

1. Изложить концепцию критикуемого автора.

2. Изложить его основные аргументы (такие, без которых концепция рассыпается).

3. Опровергнуть эти аргументы. Показать, что логика автора не работает, а из приведенной информации следует сделать совершенно иные выводы, дающие в итоге иную историческую картину.

4. Нарисовать эту картину.

Применительно к Суворову это выглядит так. Следует доказать, что его основные аргументы в пользу подготовки Сталиным нападения на Европу в 1941-м не работают. Что приведенная им информация более убедительно истолковывается обратным образом — в пользу подготовки обороны (или любого другого варианта действий, если удастся его вообразить). Следует доказать также, что его аргументы в пользу того, что политика Сталина в тридцатые годы была направлена на провоцирование мировой войны, также не работают, а то, что известно о ней, указывает на совершенно иной образ мыслей и действий Сталина и советского руководства. И объяснить — на какой. Собственно говоря, эти два тезиса — а) вся политика Сталина изначально была направлена на провоцирование мировой войны, в которой СССР должен был остаться победителем, и б) подготовка к нападению на Европу велась и должна была закончиться к июлю 1941-го — и составляют суть концепции Суворова. Вокруг них и разворачиваются все споры.

В 1996 году, вскоре после выхода «Ледокола» в России, Михаил Мельтюхов опубликовал в сборнике «Советская историография», вышедшем в серии «Россия XX век» под редакцией академика Ю. Афанасьева, статью «Современная историография и полемика вокруг книги В. Суворова «Ледокол»[495]. Статья интересна не только взвешенным взглядом на работу самого Суворова, но и жесткой оценкой выступлений его российских критиков. Мельтюхов рассмотрел основные поднятые Суворовым вопросы в контексте традиционной советской историографии и первой волны обрушившейся на Суворова критики. Из тридцати трех страниц журнальной статьи одиннадцать занимали ссылки по теме (186 ссылок). Выводы Мельтюхова относительно состояния тогдашней российской (а по сути, еще советской) военной историографии и научного уровня критиков Суворова неутешительны: «В военно-исторической литературе пересмотр официальной версии только начался, и появление «Ледокола» В. Суворова, который предложил новую концепцию, послужило толчком к его ускорению. В то же время ход связанной с книгой дискуссии свидетельствует о том, что отечественная историография еще не готова к радикальной перемене устоявшихся подходов. Дискуссия показала, сколь слабы историографические разработки большого числа тем, сколь велика потребность в крупных проблемных исследованиях этих вопросов. Только дальнейшая разработка проблем кануна войны на основе значительного расширения источниковой базы и отказ от всякой идеологической зашоренности будут способствовать их глубокому изучению и проверке на конкретном историческом материале»[496].

Иными словами, тогда советская наука с Суворовым ничего поделать не смогла. В вышедшем в 2000 году фундаментальном исследовании «Упущенный шанс Сталина» Мельтюхов пришел практически к тем же выводам, что и Суворов: «Германия и СССР тщательно готовились к войне, и с начала 1941 г. этот процесс вступил в заключительную стадию, что делало начало советско-германской войны неизбежным именно в 1941 г., кто бы ни был ее инициатором. Первоначально вермахт намеревался завершить военные приготовления к 16 мая, а

Красная Армия — к 12 июня 1941 г. Затем Берлин отложил нападение, перенеся его на 22 июня, месяц спустя то же сделала и Москва, определив новый ориентировочный срок — 15 июля 1941 г. Как ныне известно, обе стороны в своих расчетах исходили из того, что война начнется по их собственной инициативе»[497].

В упомянутой уже серии «Россия XX век» в 1996 году вышел сборник «Другая война 1939–1945», тоже под общей редакцией Ю. Афанасьева. Первая часть сборника, девять статей, была целиком посвящена полемике вокруг концепции Суворова. Годом раньше, в 1995 г., в Москве вышел еще один сборник статей на ту же тему, составленный Владимиром Невежиным, — «Готовил ли Сталин наступательную войну против Гитлера? Незапланированная дискуссия» (12 авторов). Позиции оппонентов Суворова в обоих сборниках выглядели, мягко говоря, слабо.