Прячься - Джейсон Пинтер

Рассмеявшись, Джордж откинулся на спинку:

— Вы и вправду та еще штучка!

— Я разве ошибаюсь?

— Руководитель моей кампании хочет подождать до весны, прежде чем официально это обнародовать, — ухмыльнулся Джордж. — Говорит, люди склонны отождествлять хорошие новости с хорошей погодой.

— Логично, — кивнула Рейчел.

— Вы же позвали меня не ради разговоров о политике, — не утерпел Джордж. — Вы мне сказали, что в моем департаменте убийца. Такое заявление просто так не пройдет. Так что будьте добры, миз Марин. Разъясните.

— Детектив Серрано, — выложила Рейчел. — Он убил Констанс Райт.

— Если Джон Серрано убийца, то я Чарльз Мэнсон, — пренебрежительно фыркнул Джордж. — Джон Серрано — один из моих лучших детективов.

— Потому-то ему это едва не сошло с рук.

Улыбки Джорджа как не бывало.

— Если бы не я, — продолжала Рейчел, — смерть Констанс Райт списали бы на самоубийство. Обставлено место преступления было хорошо. Рассчитать траекторию падения с такой высоты было невозможно. Странно сколотые зубы не заметили бы, если бы расследование убийства не проводилось.

— Детективы Серрано и Талли сообщили мне, что наткнулись на вас, выходя из здания «Айронгейт Пропертиз», — невозмутимо заявил Джордж. — Они беседовали с Алексеем Бачиком. Я знаю о СОН. Они также сказали, что связывались с адвокатом в Дариене, Коннектикут, похоже, представляющим ваши интересы. На самом деле развяжи я детективу Талли руки, она бы вас уже допрашивала. Судя по всему, они считают, что под следствием должны быть вы.

— Я не имею к убийству Райт ни малейшего отношения, и всем вам это известно.

— Они выполняют свою работу, — развел руками Джордж. — И вдруг ни с того ни с сего объект оперативной разработки тычет пальцем в копа? Это смахивает на акт отчаяния человека, которому есть что скрывать.

— Где вам знать, что такое отчаяние, — отрезала Рейчел. — Отчаяние — это наблюдать, как департамент полиции занимается невиновным, пока убийца разгуливает на свободе.

— Задержаны три человека, и все они причастны к мошенничеству в отношении Констанс Райт: Николас Драммонд, Сэмюэл Уикершем и Луис Магурски. Может, вы и говорите правду и ни в каких преступлениях не виновны. Но эти трое виновны. Таким образом, мы добились справедливости для Констанс.

— В убийстве Райт вы ни одного из этих троих не обвинили.

— Пока, — уточнил Джордж.

— Серрано получил от ворот поворот на звание сержанта лично от Констанс Райт, — напомнила Рейчел. — После смерти его сына. Он мне говорил.

— Это было уже давным-давно, — покачал головой Джордж. — И, честно говоря, по-моему, мэр приняла правильное решение. Нам едва не пришлось выгнать Джона из рядов, он почти не просыхал. Никому такого не пожелаешь. Но мне надо управлять департаментом, и у меня под началом сто двадцать сотрудников правоохранительных органов.

— В отказе Серрано винил Констанс Райт. Он считает, что повышение было единственным, что могло помочь ему оправиться после утраты сына. Он не забыл и не простил. Вот он, мотив в чистом виде, лейтенант. А став гражданским лицом, Констанс превратилась в куда более легкую мишень.

Наморщив лоб, Джордж принялся двигать челюстью вперед-назад, будто жевал недоваренный кусок мяса. Похоже, аргументы Рейчел начали его убеждать.

— Я помню время, когда Эван умер, — негромко промолвил Джордж. — Я видел человечество в его лучших и худших проявлениях. Но ни разу не видел, чтобы свет во взгляде человека угасал так, как в глазах Джона после смерти Эвана. Этот мальчик был его вселенной. — Он помолчал. — Не знаю, могло ли это повышение наставить Джона на путь истинный. Может, да, может, и нет. Но когда его повышение отвергли, он пережил темнейший период.

— И если и собирался до нее добраться, — продолжала Рейчел, — то знал, что лучше переждать, пока она не скроется из поля зрения общественности. А учитывая крушение ее личной и профессиональной жизни, ее самоубийство выглядело бы вполне достоверно.

— У меня нет причин вам верить, — возразил Джордж.

— Но все-таки вы приехали.

Джордж помолчал.

— Я этим займусь. Но нужен очень деликатный подход к делу. Джон и Лесли — хорошие детективы. И оба прослужили в департаменте достаточно долго, чтобы почуять, когда запахнет жареным. Не смейте никому рассказывать то, что сказали мне сегодня.

— У меня рот на замке. Если только вы действительно начнете расследование. Даю вам сорок восемь часов. Если я не узнаю ни о каких подвижках по Серрано… — Рейчел угрожающе помахала сотовым телефоном.

— С вами не соскучишься, миз Марин. Но я же сказал, что не потерплю убийцы у себя под носом и рассчитываю, что в день грядущих выборов народ потянет за рычаг в мою пользу.

— Спасибо, лейтенант. Я лишь хочу правосудия для Констанс Райт.

— Я тоже. Она была впечатляющей женщиной и хорошим мэром. И я рад, что нелюди, погубившие ее, будут гнить.

— Я тоже, — поддержала Рейчел. — Как бы там ни было, мой голос принадлежит вам.

Он улыбнулся. Искрящиеся голубые глаза лейтенанта напоминали озеро в солнечный день, а морщинки в уголках глаз придавали ему благородный вид.

«Он победит, — подумала она. — Мужчины с такой внешностью и головой на плечах выборы не проигрывают».

— Мне пора, — сказал Джордж.

— Мои дети тоже скоро придут. Незачем им спрашивать, почему у нас в доме снова коп.

Джордж встал:

— Не звоните мне. Я сам вам позвоню. У Серрано и Талли чутье, как у бладхаундов, и, если вы позвоните в отделение снова, они почуют неладное.