Гонец из прошлого (Посыльный серой стаи - 1) - С Задонский

- Подожди, не ерепенься, - попытался охладить его Ткачук. - Может, это действительно оперативная машина ФСБ, и находилась она в районе убийства Калашниковых по своим служебным надобностям. Ведь может быть такое?

- Конечно, может, - не унимался капитан. - А потом случайно, нет, не случайно, а по служебной надобности оперативный работник ФСБ появляется в нашей судебно-медицинской лаборатории и требует выдачи тела не Васильченко, как я понимаю, сотрудника спецслужбы, а совсем постороннего Небольсина, потому что тот, Небольсин, откусил у него часть служебного удостоверения, когда этот офицер ФСБ с какой-то бандой, а, может быть, просто с "оборотнями" в милицейской форме пришли их убивать. А наше руководство по той же служебной надобности во всем ему потакает, даже разрешает выдать труп, а труп Небольсина для нас является не трупом потерпевшего, а важной следственной уликой.

- Хорошо, - подвел итог Ткачук. - У нас сейчас довлеют эмоции. Конкретно поговорим завтра: утро вечера мудренее. А я попробую связаться с нашим прокурором и следственным управлением ФСБ и разузнать относительно вопросов, поставленных Кононенко. Все, совещание окончено.

Когда все стали покидать кабинет, Петр Владимирович, потянув за рукав Квасова и Кононенко, тихо сказал:

- Зря на совещании присутствовали курсанты. Если что, на них первых будут давить - могут и сломать. И второе, своему начальству будете докладывать, про ФСБ, пока я не побеседую с моими знакомыми, ни слова. Поняли?

Те кивнули головами и вышли.

Спускаясь по лестнице, Квасов взял Кононенко за рукав и остановил:

- Ты все сказал на совещании? - посмотрел он в глаза другу.

- Нет, не все. Я поговорил с участковым, где проживали Калашниковы: хотел узнать хоть что-то о докторе Нахтигалиеве.

- Ну и что? Узнал?

- Как раз наоборот. Поставил кучу вопросов и не получил ни одного ответа. Сейчас подключу Малыша с его курсантами - пусть побегает по ЗАГСам и паспортным столам. Заодно и наказ Ткачука выполним; отодвинем их от этого дела, а то не ровен час и им достанется!

- А ты думаешь, что нам обязательно достанется? Ведь мы по многим делам столько раскопали?! - не то спросил, не то уточнил Кирилл Климович.

- Все равно, такое чувство, что нам за эти дела намылят шею!

Глава 104

Прием в посольстве России по случаю убытия из долгосрочной командировки домой на Родину военного атташе капитана первого ранга Владимира Николаевича Голубева и прибытие для прохождения дальнейшей службы нового военного атташе полковника Михаила Ивановича Станиславова удался на славу.

Сергею Михайлову ничего не стоило выполнить просьбу Трофимова, и уже через час он получил приглашение на банкет, объяснив Саше Богуславскому, ведавшему списком гостей, зачем ему это нужно.

Помощник военного атташе пообещал предупредить своего начальника о визите в посольство знакомого Михайлова.

Сергей передал билет через Катю, а та в свою очередь посоветовала, чтобы он постарался ничем не выдать себя при появлении Трофимова.

На прием были приглашены ветераны, которые активно работали с аппаратом военного атташе, а также офицеры из российских воинских частей и представители русских общин в республике.

Отдельной группкой расположились военные атташе зарубежных государств и офицеры различных международных миссий.

Третьему секретарю было поручено постоянно находиться при ветеранах и оказывать им всяческую помощь.

Всех людей собрали в самой красивой комнате резиденции, и Михайлов постарался, чтобы обстановка была теплой и доброжелательной. Ветераны подготовились к проводам военного атташе и преподнесли ему красивые кубки из самшитового дерева с дарственной надписью.

В разгар приема к Сергею подошел Поляковский:

- Выручайте, Сергей Альбертович. В прошлый раз ваш начальник был прав, когда говорил, что нужно быть осторожным в отношениях с ветеранами. Я ему не внял и немного помог деньгами этому Чадлишвили, думаю, вы помните его? Так вот, в следующий раз он привел ко мне ещё нескольких героев войны, и те тоже надеялись на какую-то материальную помощь. Я, конечно, дал им несколько долларов. Но на следующий день Чадлишвили привел чуть ли не всю ветеранскую организацию. Я решил, что обращаться к Трубецкому неудобно, но надо как-то выкручиваться из этого щекотливого положения - что они подумают о народных депутатах, за которых отдавали на выборах свои голоса?

- Но чем я могу вам помочь, Юрий Владимирович?

- Примите их и скажите, что есть такой человек, как его там - Трофим что ли?..

- Трофимов, - поправил его Михайлов.

- Да, Трофимов, в которого я, правда, не очень верю. Так вот, скажите им, что этот человек может оказать им некоторую помощь. Пока они его найдут, если найдут, я через наш парламент попробую выбить кое-какую помощь.

- Я понял вас, Юрий Владимирович, и попробую чем-то помочь уже в ближайшее время.

- Спасибо, Сергей Альбертович. Чадлишвили находится сейчас здесь. Объясните ему, пожалуйста, все, что сказали мне. Только прошу, не напоминайте, что он не россий-ский гражданин и ему не положено от нас никакой помощи. Буду вам очень благодарен!

Сергей согласился, и через минуту Поляковский подвел к нему Вано Георгиевича.

...Прием подходил к концу, и приглашенные стали потихоньку расходиться, но ветераны пока не торопились в холодные стены своих давно не отапливаемых жилищ.

Когда в резиденции остались лишь представители русской колонии, Трубецкой и Голубев выдали каждому из присутствующих ветеранов по пакету с продуктовым набором и конверт с небольшой суммой денег.

Михайлов краем глаза отметил, что Чадлишвили, получив свой набор, тихо отошел в сторону и как-то брезгливо поставил его в угол. Сергей это расценил как сопротивление той снисходительности со стороны посла (хотя Трубецкой готовил эти подарки от чистого сердца), который был вынужден вручить набор и конверт Чадлишвили только по просьбе писателя Поляковского.

Трубецкой поблагодарил всех ветеранов, что они смогли прийти, и объявил, что их всех развезут по домам на машинах посольства.

Было решено развозить их группами, по районам проживания. Сергей сделал уже три рейса, и в последнем среди его пассажиров оказался и Чадлишвили. Два ветерана вспоминали о своей военной молодости. И лишь Георгиевич молчал.

Они пытались втянуть в разговор и его, но тот отговаривался общими фразами, бурчал что-то нечленораздельное. Михайлов четко уловил лишь то, что Чадлишвили начал войну в сорок первом году под командованием полковника Баграмяна в составе Юго-Западного фронта. Вскоре Вано Георгиевич попросил Сергея остановиться, сославшись на то, что его немного укачало в машине, и он доберется домой пешком.

Михайлов предложил подождать ветерана, пока ему не станет лучше, но Чадлишвили поблагодарил и зашагал по улице твердым шагом.

"Копейка" Сергея тронулась дальше, а ветераны, как по команде, смолкли, не проронив ни слова, пока автомобиль не свернул в переулок по указанному адресу.

- Вам не показалось, Сергей Альбертович, что Вано Георгиевич какой-то странный сегодня? - спросил один из них.

Михайлов затормозил: это был голос Игоря Вячеславовича. Сергей резко обернулся и внимательно посмотрел на говорившего.

- Да, это я, - сказал Трофимов, отклеивая бутафор-скую бороду и снимая парик. - Спасибо за пригласительный билет. Кстати, познакомьтесь, представил он своего соседа, - это Валентин Петрович, наш самый главный контрразведчик.

Сергей и Валентин Петрович пожали друг другу руки, после чего контрразведчик тоже снял с себя театральные аксессуары. В рассеянном свете фар Сергей увидел черноволосого смуглолицего мужчину лет сорока-сорока пяти, плечистого, хотя и не слишком мощного телосложения.

Вновь раздался голос Трофимова:

- Поедемте, Сережа. Я думаю, вы запомнили в прошлый раз мой новый адрес? Там нас ждут гости.

- Да, да, конечно, - сказал пришедший в себя Михайлов и тронулся с места.

- Пока мы будем ехать, я расскажу, зачем мы с Валентином Петровичем устроили весь этот маскарад.

Недавно к вам в посольство приезжала группа депутатов Государственной Думы. После окончания их командировки все уехали, а один из них остался...

- Да, это писатель Поляковский.

- Вот-вот, именно Поляковский. Лет десять назад похожий на Поляковского человек попал в поле зрения одной из бывших советских спецслужб, сотрудником которой в то время был Валентин Петрович. Но до конца распутать историю, в которой был замешан этот писатель, не дал драматический распад Советского Союза.

К руководству этой спецслужбы пришли другие люди. Почти все, кто вел это дело, остались без работы. Проводилось или нет расследование дальше, никому не известно. Скорее всего нет.

А наш Поляковский вдруг стал очень популярным писателем, народным избранником, а попросту говоря, неприкосновенным.