Войны шестого поколения - Владимир Слипченко

Так, были заключены контракты на дообогащение французского и немецкого урана на предприятиях в Красноярске-45 и Томске-7, переработку финского отработанного ядерного топлива и производство плутония для американских военно-космических программ на комбинате "Маяк", переработку венгерского отработанного ядерного топлива.

С США был заключен огромный многолетний контракт на сумму 12 миллиардов долларов, в соответствии с которым Россия должна утилизировать 500 тонн оружейного урана. На российских производствах разбираются собственные ядерные боеголовки, и из них извлекается высокообогащенный оружейный уран, который затем превращается в низкообогащенный, и его покупают США, видимо, для того, чтобы он больше никогда снова не стал ядерным оружием в России или в третьих странах. К началу 1999 года уже переработано 60 тонн оружейного урана. Но, как сообщалось в газете "Аргументы и факты" (№ 51, 1998 г.), американская сторона неожиданно для нас перестала покупать ту часть полученного низкообогащенного урана, которую они называют природной составляющей, содержащей 0,7% урана. Контракт немедленно подешевел на 25% (до 9 млрд. долл.), и, кроме того, российские производства стали сразу затовариваться этим невостребованным компонентом, т.к. он практически никому не нужен, так как опасен как любой ядерный материал. Как-то удивительно складывается, что все соглашения, да и вообще деятельность министерства атомной промышленности, сильно уязвимы с точки зрения ядерной безопасности России, и практически из-за полного отсутствия необходимой законодательной базы, регулирующей эту безопасность, многие сделки, видимо, идут с нарушениями. Кроме того, по всем контрактам с иностранными государствами отходы от производства остаются в России, что наносит явный ущерб окружающей среде. Сами предприятия атомной промышленности работают практически без разрешения Госатомнадзора, т.к. они не способны пройти экспертизу на получение необходимых документов.

Ядерное сдерживание прямо или косвенно пронизывает своими метастазами и столицу Российского государства - Москву [31]. Здесь находится более тысячи научных и промышленных предприятий, работающих с ядерными установками и радиоактивными материалами. Большинство исследовательских ядерных установок уже изрядно устарели и стали несовершенными с точки зрения безопасности, ни одна из них не обладает защитным колпаком. Дальнейшая эксплуатация таких ядерных исследовательских установок представляет потенциальную опасность не только для жителей столицы, области, но и России в целом. Так, например, в Российском научном центре "Курчатовский институт", находящемся в одном из самых густонаселенных районов Москвы, хранилища отработанного топлива заполнены почти полностью. В них находятся сотни тонн отходов высокой суммарной активности. Эти хранилища не отвечают современным стандартам безопасности в атомной энергетике, но пока необходимые меры не принимаются.

И безусловно беспрецедентным является решение Правительства России, которое под давлением Минатома разрешило ввоз на ее территорию радиационных отходов из других стран для их переработки и захоронения. Возможности России по захоронению на ее территории импортных ядерных отходов оцениваются в десять тысяч тонн. Интерес к захоронению своих ядерных отходов в России уже проявили Тайвань, Мексика, Голландия, Швейцария, Северная Корея [38]. Этот акт нельзя назвать иначе, как добровольное, медленное внутреннее самоуничтожение на фоне надежного внешнего ядерного сдерживания.

Между тем принятый несколько лет назад Закон РФ "Об охране окружающей природной среды" категорически запрещает ввоз на территорию России и хранение здесь иностранных радиоактивных отходов. Обнадеживающее решение принял и Верховный суд РФ, который признал противоречащим закону ввоз в страну на хранение и захоронение радиоактивных отходов из-за рубежа.

В то время как развитые цивилизованные государства правдами и неправдами стремятся избавиться от радиационных отходов, Россия по доброй воле соглашается стать международным ядерным могильником. Причем, один их таких могильников, соизмеримый по мощности радиации с единицей измерения "один Чернобыль", уже существует недалеко от Москвы - в 20 километрах от Сергиева Посада, рядом с деревней Константиновка. Здесь хоронят твердые и жидкие радиоактивные отходы технологий, связанных с ядерным сдерживанием. Следует отметить, что если, например, Франция для подобного захоронения использует фибробетонные контейнеры с гарантией хранения 300 лет и за это время происходит полураспад радиоактивных веществ, то Россия использует металлические бочки, срок разрушения которых не превышает 100 лет. Получается, что бочки разрушатся, а радиация еще долго будет сохраняться и это рядом (около 90 км) с Москвой. Сейчас в России уже имеется 16 таких могильников с отходами, косвенно связанными с ядерным сдерживанием (под Иркутском, Ростовом-на-Дону, Ярославлем и др.), и, похоже, их количество будет непрерывно расти.

Примерно 80% радиоактивных отходов, собираемых для переработки и захоронения на территории России, приходится на Московский регион, Тверскую, Ярославскую, Владимирскую, Костромскую, Калужскую, Брянскую, Смоленскую, Тульскую и Рязанскую области. Уже давно назрела острая необходимость проведения глобальных мероприятий по мерам экологической ядерной безопасности России.

Видимо, только для ядерной России характерно явление, что, например, 3,5 тысячи работников федерального ядерного центра в городе Саров (бывший Арзамас-16) Нижегородской области в июле 1998 года объявляли о бессрочной забастовке из-за невыплаты в течение длительного времени причитающейся зарплаты. Не нужно быть ученым-ядерщиком, чтобы понять, с каким риском может быть связана остановка тех крайне необходимых работ, которые выполняются в целях обеспечения безопасности многочисленных объектов центра. Нельзя, к сожалению, исключать и возможность различных аварий, несанкционированных действий с ядерными боеприпасами и ракетным топливом.

До чернобыльской катастрофы расчеты, связанные с возможными авариями, публиковались лишь применительно к предприятиям с ядерной технологией. Все результаты на бумаге "подтверждали" их высокую надежность - примерно одна авария за 10 000 лет. Однако на практике все оказывается иначе. Аварии на атомных электростанциях в Чернобыле и в Три-Майл Айленде (США), взрыв американского космического корабля "Челленджер", гибель российских атомных подводных лодок "Комсомолец" и "Курск" свидетельствуют о том, что даже самые совершенные технологические конструкции и системы не застрахованы от катастроф.

Если учесть, что общее количество ядерных боеприпасов на планете насчитывает сейчас около 50 тысяч, что в десятки раз больше, чем количество ядерных электростанций (их 436 в 30 странах мира), а "ядерный клуб" может существенно увеличиться главным образом за счет технически отсталых стран третьего мира с их примитивными и недостаточно безопасными ядерным оружием и технологиями, а также если учесть возможность несоблюдения строжайших требований к хранению ядерных изделий, как это было, например, с ракетно-ядерным оружием в Украине, то выходит, что катастрофа и с ядерными боеприпасами становится в наше время вполне вероятной и даже реальной. Тем более что ядерное оружие базируется не только на земле. Оно находится на вооружении более 800 военных кораблей и подводных лодок, которые разнесли его практически по всему Мировому океану, и, к сожалению, уже происходили катастрофы с самолетами - носителями ядерного оружия, с ядерными подводными лодками, имеющими ядерное оружие на борту. Только в США за 1950-1990 годы было зарегистрировано около 180 инцидентов с ядерным оружием.

Ставка на ядерное сдерживание связана и с целым рядом других последствий. По договору СНВ-2 Россия должна в течение нескольких лет ликвидировать самые мощные в мире межконтинентальные баллистические ракеты РС-20 (CC-18). Эти ракеты были размещены на Южном Урале, в Алтайском крае и в районе Красноярска. Ликвидация осложняется тем, что Россия обязана взорвать 154 пусковые шахты, представляющие собой сложные фортификационные сооружения. К тому же ракетные комплексы расположены в густонаселенных районах. В Домбаровском районе Оренбургской области 64 пусковые шахты находятся всего в 100 километрах от городов Орск и Новотроицк. В районе Карталы Челябинской области размещено 46 шахт. Сами Карталы - крупный железнодорожный узел. А совсем рядом - Магнитогорск. В Алейском районе Алтайского края имеется 30 шахт, а рядом Барнаул. В районе Ужура Красноярского края размещены еще 64 шахты, а до краевого центра 200 километров. Министерство обороны считает, что метод ликвидации пусковых шахт ракет, которые имели гидразиновое топливо, путем их взрыва безопасен. Исходя из этого и действует. А между тем опыт ликвидации ракетных шахт подобным способом показывает, что это далеко не безобидное дело. Сотни пусковых шахт были взорваны в 1990-1991 годах на территории России. 10 пусковых шахт были взорваны в 1990 году на суздальской земле. Гавриловская шахта находилась всего в 11 километрах от райцентра. После взрыва остались глубокие воронки, залитые водой, искореженный металл, куски бетона. Дети сел, расположенных неподалеку от шахт, вскоре начали болеть: опухоли лимфатических узлов, заболевания крови. По официальной медицинской статистике, с 1990 по 1993 год болезни крови среди населения всего района возросли почти на 200%, а онкообразования - на 36%. В других местах только за один год онкообразования возросли в 1,5 раза. Суздальский район, где нет ни одного предприятия, после взрыва пусковых шахт вышел на первое место по онкологическим заболеваниям во Владимирской области. Есть и многие другие подобные примеры, которые достаточно подробно были изложены в ряде публикаций газеты "Труд" ("Ракетно-топливный рак", 6.04.1995, "Ядерное потомство", 1.06.1995, "В логове "Сатаны", 3.03.1998). Министерство обороны и РВСН России оказались в сложном положении: с одной стороны, Договор СНВ-2 подписан, ратифицирован и его надо выполнять, а с другой - печальный опыт ликвидации пусковых шахт, который вынуждены скрывать от общественности. Государственная Дума самоустранилась от этой проблемы, не изучила последствия такой ликвидации и не приняла законопроект о запрете взрывать пусковые шахты на территории России.