Князь оборотней - Илона Волынская

— Наш дом — Океан, медведь. Там, я и думаю, не достанут. — И Тэму двинулись дальше.

— Сами драпаете, а мы тут подыхай! — заорал отец.

— Мы вам ничего не должны, медведь, — бросил через плечо Тэму.

— Нет, должны, — рыкнул Хадамаха, и ярость, что вибрировала в его голосе, нельзя было сравнить с отцовской. В ней был весь жар Голубого огня, и все коварство Рыжего, и вся тьма черного шамана. Тэму встали, как замороженные.

Хадамаху трясло. Наверное, они думают, что от родовой ярости, готовой вспыхнуть настоящим Пламенем. На самом деле его трясло от облегчения. Только что он задыхался от отчаяния — старался не показывать, а самому хотелось выть и кататься по земле. Рядом — войско, с ними — жрицы, и даже сопротивление не обещало спасения. Он уже видел новые кучки пепла там, где сейчас живые тигрята, медвежата… И вот — выход! Это выход для всех! Это — исход!

— Вы пришли в чужое стойбище, чтобы убить гостя…

— Черного шамана! — рявкнул Тэму.

— Черного шамана, — согласился Хадамаха. — Того самого, что вас от дорожки в Нижний мир отпел, когда вас наш кузнец поймал.

— Какой он кузнец — он нижнемирский авахи! — щелкнул острыми рыбьими зубами второй Тэму. — Человек так мечом владеть не может!

— Вы тоже теперь авахи — так Храм решил! — напомнил Хадамаха. — Вы пришли в наши земли убивать, мы вас схватили — думаете, теперь так и отпустим подобру-поздорову домой? Нет уж, Тэму! Мы с вами пойдем! — И удовлетворенно огляделся, оценивая ошалелые физиономии как Тэму, так и сородичей с соседями. У крылатых аж перья дыбом встали от изумления!

— Куда пойдем, сынок? — растерянно переспросил отец.

— На острова Тэму, отец, — твердо сказал Хадамаха. — В Океан. Голубоволосые никогда не отлетают далеко от берега — там для них слишком много воды. Сюда идет войско — убивать мерзких зверей, виновных во всех бедах Сивира. Только кого они убьют, если никого нет? Представляешь себе рожу той жрицы?

— Ай-ой, может, и не было никогда? — вдруг пробормотал Донгар и в ответ на удивленный взгляд Хадамахи пояснил: — Если нет никаких людей-зверей, так, может, их и не было вовсе? Кто их… вас… видел, однако? Может, почудилось все? Или вовсе придумали злые люди, чтобы делишки свои прикрыть?

— Злые жрицы, — хмыкнул Хакмар.

— Это наша земля! — взорвался отец. — Нас сюда тысячу Дней назад Князь-Медведь привел — и что, вот так ее отдать? Медведям нечего делать в Океане!

— Тиграм тоже! — рыкнула Золотая.

— Вот, разумные слова! — будто тюлени, закивали Тэму.

— Не отдавать, — глядя только на отца, мотнул головой Хадамаха. — Мы вернемся… да и Тэму пожалеть надо, долго они гостей не выдержат.

Тэму дружно согласились.

— Вернемся, как только Аякчан доберется до Столицы и научит их уважать свою маму. — Хадамаха покосился на Уот. — Ну и заодно не править старые законы Храма, которые насчет нас придумала сама мать-основательница.

— Теперь я понимаю, почему все жрицы такие бешеные! — не обращая внимания на нахмуренные брови Аякчан, вскричал отец. — Мой сын один раз Огненным побыл, так у него мозги вскипели и через уши испарились! Мы ж не рыбы, сынок, чтобы по воде плавать — где мы там жить будем?

— А эти где живут, когда они не рыбы? Или у них чумы на дне Океана? — ткнул Хадамаха в Тэму.

— На острове, — поняв, что отмолчаться не удастся, буркнул Тэму и тут же торопливо добавил: — Только у нас других островов нету, этот — один!

— Ври больше — глядишь, научишься, — отрезал Хадамаха. — Законы тайги простые — за нападение вы нам сильно должны. Можем взять с вас кровью, а можете отделаться островом, ну или парочкой, если маленькие. И давайте-ка лучше вы сами, по-соседски нас в гости на Денек пустите. А иначе мы вас в гостях задержим. Как раз до прихода жриц.

Золотая невольно ухмыльнулась — многообещающе, хоть и человеческими зубками, но совсем по-тигриному.

— Пропадать, так вместе. Вот разве крылатые уцелеют — да вас, на ваших островах, и навестят, — глядя в помрачневшие лица Тэму, с тигриной вкрадчивостью продолжил Хадамаха. — Они ведь летают дальше жриц.

— И воды не боимся! — подтвердила Белоперая.

— А если хоть кто-то из нас уцелеет, так вам, Тэму, на сушу больше не выйти, уж мы позаботимся, — продолжал дожимать Хадамаха. — Если сейчас соседям в беде остров пожадничаете!

— Сперва на Денек по-соседски, потом переночевать попроситесь! — как выпрыгивающая из воды косатка, взвился Тэму. — Да согласись мы даже таких соседей заиметь…

«Согласитесь, никуда не денетесь!» — очень хотелось рыкнуть Хадамахе, но угроз уже достаточно, надо Тэму гордость сохранить, иначе не простят, а потом родовичам напакостят, когда он вместе с ребятами уйдет Аякчан на Ледяной трон сажать.

— Так ведь Седна не позволит! — в восторге вскричал Тэму. Ну как же, не он отказал, а против Седны кто попрет? — Седна — не то что ваши духи, которые по кустам сидят да носа не кажут. Она у нас Океаном сама командует, все дела решает. Сухопутные да залетные среди ее вод ей по сердцу не придутся!

— Чего ты за Седну решаешь, однако? — тихо сказал Донгар. — Пусть сама решает!

— Да пожалуйста! — немедленно согласился Тэму. — Вот доплывем до дому, сразу ее и спросим.

— Сейчас спросим.

— Видать, и у тебя мозги вскипели, черный шаман! — напряженно откликнулся Тэму. — Нету здесь Седны, далеко она!

— Не уважаешь ты свою Повелительницу, Тэму, — укоризненно покачал головой Донгар. — Седна — дух, однако, что для нее далеко, что — близко?

— Я не стану звать Седну, шаман! — ощерил зубы Тэму.

— Ты-то мне зачем? Сам позову… Уж позвал, — уточнил Донгар. — Как Хадамаха про исход подумал… ай-ой, сказал, однако — так и позвал! Придет сейчас.

— Ты… Как ты посмел! — над вырубкой прокатился грохот, будто гигантская рыбина ударила хвостом, взвилось облачко пепла, облик Тэму начал плыть и подрагивать, на человечьих плечах возник контур головы громадной косатки с неимоверной остроты зубами. — Седна всегда, с первого Дня, как ты вернулся, говорила, что тебя надо убить! Она — не то что другие, жадные духи-обжоры! Когда ты становился шаманом, не пошла в красный чум Калтащ-эквы! Не приняла ни капли твоей черной крови, ни куска твоей темной плоти. Седне нет дела до зова черного шамана!

— Не пришла, когда я шаманом становился, — печально согласился Донгар. — Звали — а не пришла, обидеть хотела! Черный шаман, однако, необидчивый! — Донгар стукнул себя кулаком в грудь, напоминая, кто тут черный шаман. — Как хорошего духа не угостить? Сама не пришла, угощенье передать надо! Как думаешь, подарки, что на камлании от здешних племен передали, Седна уже попробовала? У вас ведь в Океане земной еды Днем с Огнем не сыщешь. — И Донгар погладил оставшийся на запястье след от глубокого пореза.

Хадамаха вспомнил, как черный шаман ошивался возле туеска с подарками для Седны… и захохотал.

— Вот, сдается, и она! — равнодушно обронил Донгар.

Земля под ногами содрогнулась. Хадамахе показалось, что она качается туда-сюда, как лодка на речных перекатах. Крохотные ручейки, похожие на юрких змеек, растекались по вырубке, прокладывая путь среди черной пережженной золы. Земля заскрипела снова, еще сильней… и длинная извилистая трещина побежала через вырубку. Ударил ветер — ледяной, пахнущий холодом и солью, из провала пенной шапкой выплеснулась черная Океанская вода и закружилась по вырубке, становясь еще чернее от взбаламученных пепла и золы. И поднялась Седна!

Растущая из провала женская фигура была гигантской. Макушкой Седна доставала до вершин сосен, а ее плечи закрывали горизонт! В небесах, словно второе солнце, явилось искаженное яростью лицо — из-под человеческой верхней губы торчали громадные моржовые клыки.

Родовичи с хриплыми воплями удирали в родные, хорошо обжитые кусты вокруг вырубки.

— Как ты посмел, Донгар Кайгал Черный! — взревела Седна, и крик ее был подобен грохоту сталкивающихся ледяных гор.

Хадамаха присел, прикрывая голову от бешеного ледяного вихря и чуть ли не с завистью поглядывая на стоящего перед Седной Донгара — крохотная и невозмутимая человеческая фигурка перед громадной и разъяренной Повелительницей Океана!

— Помощь твоя нужна, однако, Повелительница Океана! — кланяясь низко, но говоря непреклонно, ответил черный шаман.

— Ты обманом напоил меня своей кровью, а теперь требуешь? — От нового рева Седны Хадамахе показалось, что ледяная гора валится ему прямо на голову.

— Я только прошу, — мягко поправил Донгар. — Забери ты всех, кто тут есть… — Донгар обернулся и обнаружил, что есть только трое его друзей, да еще Тэму. — …Всех, которые по кустам сидят… — немедленно исправился он. — Забери к себе на острова. Ненадолго совсем, пока мы тут разберемся. А то ведь убьют их, а они хорошие, добрые, однако… — Подумал и добавил: — Если не дразнить.