Вожди в законе (СИ) - Фельштинский Юрий Георгиевич

В 9.15 утра 22 ноября советская делегация в ООН особым коммуникатом сообщила о смерти Вышинского от сердечного припадка, последовавшего за завтраком в помещении делегации — 680 Парк авеню. Никто из посторонних — ни дипломаты, ни журналисты, ни полицейские в помещение не были допущены. Самый акт о смерти Вышинского был подписан "д-ром Алексеем Т. Коссовым", официальным врачом советского посольства в Вашингтоне и делегации ООН.

Тогда возник конфликт между полицейскими властями, не хотевшими признавать акта, составленного "д-ром Алексеем Коссовым", не имевшим права медицинской практики в нью-йоркском штате, и советской делегацией. Полиция также хотела осмотреть труп Вышинского, но ее не допустили.

Тогда же советская делегация наняла специальный самолет и утром во вторник 23 ноября аэроплан улетел по направлению в Москву, увозя с собой тело Вышинского, д-ра Алексея Коссова и "дипломатического курьера", три дня назад прибывшего из Москвы. С тех пор никто больше не слышал о докторе Алексее Коссове''.

Так закончилась эпоха сталинизма в Советском Союзе. Партийные руководители, сменившие Сталина, Берию и Вышинского реформировали систему коренным образом. Они предоставили себе право умирать своей смертью даже в тех случаях, когда подвергались опале. Это было новое невиданное еще в советской истории веяние. Вожди в законе прекратили массовые убийства членов своей организации. Отменив систему массового террора как для самих себя, так и в отношении остального населения, они втянулись во вкус мирной жизни, лишь изредко забавляясь небольшими военными конфликтами локального характера. Однако те, кто сменил Брежнева, не согласны были входить в историю кровавыми палачами даже в масштабах афганской войны. У коммунистического руководства СССР сдали нервы. Продержавшись три четверти века, оно бросило власть столько же поспешно, как и захватило ее.

1. Волков. Взлет и падение Сталина, с. 36, 37.

2. МИСИ, кол. А. Бекмана, папка III (10). Письмо А. Бекмана И. Дон Левину от 4 августа 1927 г. На англ. яз.

3. МИСИ, кол. Б. К. Суварина, 11 апреля 1957 г. 1 л.

4. В 1987 г. повесть была переиздана журналом "Знамя", № 12. С тех пор проблема смерти Фрунзе неоднократно обсуждалась в литературе. См., например, кн. Н. А. Зеньковича "Тайны кремлевских смертей", М., 1995, с. 166–181. Подробнее о смерти Фрунзе см. Р. Медведев. О смерти М. В. Фрунзе и Ф. Э. Дзержинского. — Военно-исторический журнал, № 3, 1989.

5. Серебрякова. Моей дочери Зоре о ее отце, с. 31.

6. Там же.

7. Jean van Heijenoort. With Trotsky in Exile: From Prinkipo to Coyoakan. 1978.

8. A. B. Feferman. Politics, Logic, and Love. The Life of Jean van Heijenoort. Wellesley, Mass. 1993, p. 140.

9. Там же.

10. Там же.

11. 2 марта 1995 года "Московские новости" опубликовали статью сына Куйбышева Владимира, в которой тот утверждал, что его отец был убит. Аргументы Владимира Куйбышева сводились к следующему:

,В 1930 году в Политбюро ЦК был поставлен вопрос о сносе храма Христа Спасителя. По свидетельству референта Куйбышева Александра Белявского, отец выступил с протестом и направил Сталину письмо с осбоснованиями того, почему храм сносить не следует, он имеет не только религиозное, но и большое историческое и художественное значение, построен на народные деньги в честь победы 1812 года, в нем фрески Сурикова, Крамского, Маковского, Верещагина, скульптуры Клодта, Толстого. Против снесения храма был также Луначарский. Позиция отца вызвала раздражение Сталина. Его резолюция на письме была лаконична и категорична: "Тов. Куйбышев, Вы недопонимаете политического значения этого мероприятия. Настаиваю на необходимости снесения храма Христа Спасителя! И. Сталин".

[…] В конце апреля 1934 года […] по указанию свыше личный секретарь отца Михаил Фельдман, с которым они проработали много лет, был заменен Вениамином Максимовым. Отец был вынужден подчиниться.

[…] Однажды в беседе с иностранными дипломатами Сталин огласил совершенно секретные сведения о предстоящей реорганизации Красной Армии. Ради того чтобы все узнали о его заслугах в модернизации армии, он пренебрег соображениями государственной безопасности.

Речь шла об утечке секретной информации, и маршал Тухачевский обратился к Куйбышеву с просьбой поставить этот вопрос на закрытом заседании Политбюро. Орджоникидзе, узнав о поступке Сталина, в сердцах коротко воскликнул: "Ишак!". Он тоже поддержал просьбу Тухачевского. Куйбышев взял на себя подбор фактов, поставленных в упрек Сталину. Заседание Политбюро состоялось в сентябре 1934-го. Сталин получил серьезное внушение… А обид, как известно, он не забывал и никогда не прощал.

[…] 1 декабря 1934 года в Ленинграде был убит Киров.[…] В конце декабря 1934 года на заседании Политбюро он [Куйбышев] открыто заявил, что официальная версия убийства Кирова и метод ведения следствия вызывают сомнения. Он потребовал создания специальной комиссии ЦК, которая бы вела свое расследование. Безусловно, эта "неуместная инициатива" Куйбышева взбесила Сталина. […] 25 января 1935 года он […] в одиночестве умирает. [Уборщица] Лена, принесшая стакан молока, застает его уже бездыханным! Это произошло в 14.30 в пятницу, 25 января 1935 года.

Состоялся консилиум из специально подобранных врачей и вскрытие. Причина смерти — склероз сердца. Это заключение вызывает сомнение, даже недоумение, ибо у отца было здоровое сердце. За два дня до кончины, 23 января, отец в разговоре со своей сестрой Еленой Владимировной, провожая ее до двери, смеясь, говорил: "Самое здоровое в моем организме — это сердце!" […]

Предполагаю, что последняя тщательно подобранная доза специально рассчитанных "лекарств"-ядов, данных врачом Левиным утром, днем стала действовать. Отец почувствовал себя настолько плохо, что прервал работу в Совнаркоме, чего раньше никогда не делал. В эти критические часы и минуты Максимов, Левин и другие участники акции внимательно следили за каждым шагом отца, точно выполняя данную им инструкцию''.

12. Частично опубликовано в кн. Троцкий. Портреты революционеров, с. 75–76. О просталинской позиции Горького в литературе писалось очень много. О том, насколько искренен был Горький в своей поддержке Сталина — говорить труднее. По крайней мере один исследователь считает, что Горький по отношению к Сталин был настроен критически. И поскольку выдвинутые автором доказательства основаны на "тайнописи" в произведениях Горького, остановимся на его аргументах. Отметим сразу же факт, который следует считать доказанным: использование в литературном произведении в тридцатые годы слова "сталь" или "железо" почти всегда могло трактоваться как намек на Сталина. В книге "Анаграммы как явление языка" А. В. Пузырев пишет:

,Все вышесказанное сразу же представилось автору этих строк, когда он "споткнулся" на стечении двух разделенных запятой слов "стали, но". Перед ним встал вопрос: откуда эти слова М. Горького? Поиски привели к статье "Ударники в литературе". Эта статья М. Горького впервые увидела свет 21 мая 1931 года в "Ленинградской правде", в бытность С. М. Кирова 1-ым секретарем Ленинградского обкома ВКП(б). Порицая "недорослей из пролетариата" и утверждая, что ударник — это, кроме всего прочего, "человек, который пытается и умеет рассказать" (т. е., очевидно, владеет языком и чувствует все его оттенки? — А. П.), М. Горький наставляет: "Вот, подумайте-ка о значении той силы, которая позволяет человеку оформлять материю, не имеющую формы, и одновременно оформлять словами процесс преодоления сопротивления материи. Тут есть над чем подумать и есть что изобразить, потому что ведь речь идет о борьбе социалистически организованной воли не только против упрямства железа, стали, но главным образом о сопротивлении живой материи, не всегда удачно организованной в форму человека".