Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 1 - Ник Перумов

Совет разразился дружным хохотом.

– От скромности не умрёшь, – Верховный маг позволил себе краткую снисходительную улыбку. – Ну, если уж ты настаиваешь... Боюсь разочаровать тебя, девочка, – ты не потомок великого мага прошлого, Силы в тебе, скажу прямо, – очень немного, куда меньше, чем, скажем, в ноготке моей своенравной Сильвии. Нет, Агата. Все дело, как ты, наверное, догадываешься, в Иммельсторне. Меч Дану лёг в твои руки... и тем самым возникли мириады тончайших, даже опытному магу невидимых связей, распутать которые не под силу даже всей Радуге, как не под силу ей остановить Солнце или свергнуть с небес Луну. Не стану описывать тебе все эти связи, они тянутся в иные миры, к иным звёздам, через холодные бездны вечной смерти. Ну, вот теперь, кажется, всё. У тебя ещё остались вопросы, несносная девчонка? – Он ухмыльнулся.

– А чем вам помешал Хозяин Ливня? Что вы хотите с ним сделать?

Совет дружно застонал. Сильвия вскочила с места, на кукольном лице – ярость.

– Позвольте мне! Я с нее шкуру спущу!

– Тихо! – гаркнул Верховный, да так, что заколыхались даже тяжёлые занавеси. – Она спросила – я отвечу. Сеамни, Ливни опустошают страну. Убытки чудовищны. Каждый Ливень – десятки погибших. Болезни, эпидемии, бешенство зверей, появление диковинных чудищ, каждое из которых, прежде чем его прикончат маги-егеря, ухитряется сожрать полдеревни. Почему же у тебя вызывает удивление то, что мы хотим покончить с этим бедствием? Мы были врагами эльфов, Дану, другой Нелюди; но о своих-то мы должны позаботиться? Ты идеально подходишь для этого дела. Награда – превосходит твоё воображение. Ну, каких ещё гарантий тебе требуется? Бумага от имени Ордена? Да за ради Спасителя, в которого так верит простонародье, я дам тебе этот пустяк, если для тебя он – важен. Что ещё?

– А если условия начну ставить я? – вдруг тихо сказала Агата.

– Ты? Условия? Интересно, – Верховный маг демонстративно поёрзал в кресле. – Давай, Сеамни, я слушаю.

– Разрешение всем Дану вернуться на родовые земли. В... в тот лес, что вы называете Друнгом. И гарантия неприкосновенности. И выкуп золотом за причинённое зло. И грамоты от Императора. И равные права с людьми, с гражданами Империи.

Совет слушал её в зловещем молчании. Сильвия кусала губу, подпрыгивая от нетерпения на месте – верно, мечтала засветить проклятой гордячке в голову чем-нибудь тяжёлым.

– Всё? – сварливо осведомился Верховный маг. – А передачи тебе лично власти над Империей не требуется?

– А что, мысль хорошая, – немедленно отпарировала Агата. – Я не против. Уж мне бы не пришло в голову издавать такие глупые законы!

Маг поднял руку, предупреждая волну яростных воплей.

– Хочешь поторговаться, девочка? И ты ставишь этот торг выше жизней собственных родителей? Мы предложили тебе реальную плату. Ты хочешь нереального. Если ты станешь упорствовать – я просто отправлю тебя обратно в камеру. Без всяких разговоров и переговоров. Мы как-нибудь уж обойдёмся. А вот для всех, укрывшихся в Бросовых землях, твои капризы обернутся смертями. С тобой лично ничего не случится, это я тебе обещаю – кончится Ливень, тебя отпустят, но вот не захочешь ли ты сама наложить на себя руки после такого?

Агата молчала.

«Назад, слёзы, назад, не сметь, назад, я вам говорю!»

– Итак. Мы увеличим награду. Восемь талантов золота – в придачу к свободе и дороге к твоему народу. На эти деньги в восточных провинциях можно купить очень многое. Ну, так как? Ты согласна?

– Десять талантов! – выпалила Агата, хмелея от собственной наглости.

– Идёт, – Верховный маг и глазом не моргнул. – Десять талантов. Слово Арка. Сейчас тебе вручат долговое обязательство. Обменяешь на золото в любом банкирском доме. Всё, господа Совет. Дело сделано. Известите Сежес, что легионы можно останавливать. Они свою роль сыграли. Арк не нарушает слова. Пусть воины возвращаются в казармы. Господа Совет! Сеамни Оэктаканн вступила в службу Арка, да продлят Силы дни нашего Ордена. Вы знаете, что нужно делать, господа Совет.

Растерянная Агата стояла, сжимая в руке внушительного вида грамоты из тонковыделанной кожи, украшенные пламенным гербом Арка и тремя красными печатями каждая. Верховный маг, приблизившись, надел девушке на шею тяжёлую цепь девственной меди с тремя пламенными языками из авальонна. Полюбовался, склонив голову, отошёл.

Первой из остальных магов к Агате подскочила Сильвия. Удивительно, но в глазах её не осталось больше никакой враждебности.

– Пойдём, – она потянула Агату за руку. – Тебе нужно многому научиться, а времени мало. Ливень уходит на запад, ещё три дня – и нам уже будет его не достать. Ну, идём же! Не бойся, глупая, ты же теперь – одна из нас! Цепь Арка на тебе – ты отныне неприкосновенна для любого мага Радуги! А уж поселяне – те так и станут тебе под ноги валиться! Ну, идём же, идём! Да нет же, не в пыточную, не смотри на меня так – ко мне в лабораторию...

«Дома...» – была первая мысль. Фесс открыл глаза – и тотчас не выдержав, глухо застонал от ворвавшейся в сознание боли. Потом, кажется, даже взвыл – во всю мощь лёгких. Попытался ползти – нет. Даже головы не поднять, счастье ещё, что может думать.

Боль ему всё-таки удалось немного приглушить, правда, на это ушли остатки сил. Раны на левом боку запеклись, покрылись чёрной коростой, кровь больше не текла, лишь зло стучалась в виски. Фесс кое-как перевалился на правую сторону, вогнал локоть в землю, словно кол, приподнялся...

Да, он не ошибся. Заклятие возврата сработало. Он дома, совсем рядом с восточной заставой. Вон и приметный дуб с раздвоенной вершиной. Проползти осталось две сотни шагов, не больше.

Но вот только проползёт ли он их?

Первое же движение навылет пробило тщательно выстроенные барьеры. От боли вновь помутилось сознание. На левом плече чёрная корка лопнула, показалась алая кровь. Густая, она текла медленно, словно в жилах её оставалось уже совсем немного.

Уронив голову в траву – мягкую, шелковистую, летнюю траву, куда как не похожую на унылые жёлтые поросли мельинских окрестностей, где давно и основательно хозяйничала осень, – полежал так некоторое время, отсчитывая судорожные толчки сердца. На сотом решился сдвинуться. Оставляя за собой примятый и окровавленный след, прополз несколько шагов. Вновь обессиленно рухнул.

Не доползти...

– Эгей, Пафни, глянь-кось, чегой тут!

Возле самого лица опустилась нога в старом, залатанном очиге.[7]