Академия Клементины (СИ) - Юлия Цезарь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Всё, вперёд! — объявил Ридмус, и ученики побежали стадом, хотя такой уж толкони образвоаться не успело — они сразу разбежались кто-куда, заранее уже зная, где будут родные — перед ними же красовались!
Йеон хлопал пробегаюбщих мимо своих ребят по спине и плечам, и когда они с Симонсом остались вдоем, декан также бросил нанего взгляд. И если в прошлом году глаза горели тем самых духом соперничества, то сейчас это были глаза мертвого человека, который пытался это скрыть улыбкой. Йеон в поседнее время много магии потратил, а восполнить её силами чужой крови…
Не было возможности.
— Дружище, не переживай, отдохнем, когда все это закончится, — обнадежил Йеона Элиас. Он воспринял его взгляд как признак усталости, хотя и разволновался чуть больше. Не похоже это было на Йеона, ой, как не похоже. Элиас пообещал Магиссе приглядеть за ним, чем и планировал заниматься в ближайшее время.
Генрих привел Еву почти в самый центр. А где ещё выступать принцу? Он сразу закружил ее в танце, но он не был похож на обычный. При каждом взмахе руки от пары исходила магия в зависимости от того, как менялась песня. Если мелодия была боевой, то вокруг вырисовывал изгибы огонь. Когда же мотив сменился более игривым, в ход пошли иллюзии. Ева выпускала в разные стороны сверкающие сердца и бабочки, а Генрих, распушив павлиний хвост, следовал за каждым ее шагом, будто самец ухаживал за самкой. Им обоим было весело, а уж смотрит ли кто-то на это шоу, все равно. Генри не перед кем красоваться, а Ева и так была уверена, что родители души в ней не чаяли. Единственный, перед кем она хотела порисоваться, был профессор Ридмус. Каждое ее движение так и кричало, мол, пусть увидит, что она и без его уроков хорошо справляется. Жаль, на таком расстоянии не удавалось найти его глазами.
Студенты факультета фехтования тоже показывали все свои навыки, и Элиас был горд каждым из них. Наблюдая за отточенными движениями Винсента, он в который раз убеждался, что это его лучший ученик. Симонс пророчил ему большое будущее в армии, если тот захочет. Чуть дальше, у мишеней Риз показывала чудеса ловкости и меткости. Ни одна стрела, ни один нож или кинжал не пролетели мимо цели. Ее движения были изящными и быстрыми, и даже ничего не понимающий человек восхищался ее грацией не хуже, чем любой танцовщицы.
В финале Генрих выпустил струю огня изо рта, которая превратилась в дракона и, облетев площадку по периметру, взорвалась фейерверком позади певцов, как завершающий аккорд.
Родители были в полном восторге. Они вскакивали со своих мест, аплодировали, выкрикивали имена своих детей. Можно было сказать, что меньше всех свое показали жрецы, но их одна из заповедей — смиренние. Да и… Кто сказал, что они просто пели? Их песни взывали к богам, прося благословение на время этих игр; просили здоровья и счастья своим родным. И будто солнце для каждого светило ярче, небо было голубее, а сердце пело громче.
Даже учителя силой стольких молодых жрецов, смогли заразиться всеми эмоциями, что чувствовали родители — радость, гордость, любовь.
Йеон не был лишён гордости тоже. Он с выпяченной грудью обвивал взглядом каждого своего ученика, в первую очередь наблюдая за Генрихом, как за будущем всего королевства. Даже его магия показывала, насколько он был добрым мальчиком. А в последнее время и вовсе расцвел, ведь прошлый год он хоть и имел друзей, но всегда такой скучающий, такой смиренный, без блеска в глазах. Наверное, дело в его новой подруге — Йеон не знал, но искренне гордился тем, в кого превращался маленький принц.
Но Йеон волновался, и когда зрелище закончилось, декан взглянул на место директора. Как и ожидалось, Вильгельм уж восседал подле директора, окружённый таким количеством стражи, что бедная Нилан не знала, куда себя деть. Король смотрел на сына холодно, кривился и что-то шептал страже. И Йеон в голове промотал все, что видел и слышал, когда король и принц были вместе; как Вильгельм отзывался о Генрихе и что говорил. Мальчику грозила опасность. Король не готов был отдать свое место наследнику и, более того, видел в нем угрозу. Если с Генрихом что-то случится, у короля больше не будет наследника. С его безумием, королевство упадет во мрак, а со смертью наступят смуты и войны за престол. Либо за Генри нужно было следить и предоставить стражу, либо…
Ускорить его коронацию.
— А твои хороши, — усмехнулся Элиас, хлопая Йеона по плечу. — Ладно, в этом году уделал. Признавайся, ты надоумил дракона? С таким моим ребятам тяжело тягаться, но мы отыграемся на соревнованиях.
Вот уж кто вел себя чуть ли не беззаботнее, чем ученики. Для Элиаса это тоже был праздник, а в последнее время все было так хорошо и без происшествий, что он и забыл, какими негодниками могут быть дети, опять натворят чего-нибудь. Припомнив убедительные наставления Магиссы перед началом, он слегка поубавил веселость.
— Ладно, я пошел проверять, все ли готово к эстафете. Пусть Евангел пока речь толкает, уводи студентов, чтобы они не видели, какие мы им ловушки приготовили. — Потирая руки с немного злобной ухмылкой, Элиас пошел к подсобкам, где его уже ждали несколько профессор, которые будут помогать с приготовлениями.
На сцене остались ещё две группы певцов, которые будут развлекать зрителей, пока готовится площадка. Команда Роберта будет бежать одной из первых, поэтому, как только закончилась его часть, он сразу покинул сцену и отправился переодеваться, чтобы потом встретиться с Евой и Винсентом в условленном месте.
Как хорошо, что Генрих ещё не знал о прибытии короля, иначе все выступление пошло бы насмарку. А так они вместе с Евой танцуючи сделали поклон и весело отбили друг другу «пять», поздравляя с успешным выступлением. Ева отыскала глазами Винса и направилась к нему, а Генри дождался Риз со стрельбища, чтобы вместе пойти к раздевалкам.
Их пары были вспотевшие не меньше, чем они сами. Риз с улыбкой взглянула на Генриха, но первая подойти не смела, всё-таки тут она больше на него опиралась — насколько он хотел, чтобы все о них знали. А тут еще и родители… «Блин, точно, родители!» Риз сделала шаг навстречу к Генриху и прежде, чем он даже успел бы подумать её обнять или еще больше — поцеловать — затараторила:
— Фух, я думала, под землю провалюсь от страха! Ну точно
