Лёд и пламень - Катерина Свободная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Суолейя? Это невозможно! — из толпы выступил ещё один мужчина.
Ева увидела, как к ним присоединились ещё двое. Среди них был Григорий Долинин. «Главы Союза», — догадалась она.
— Само её существование говорит об обратном, Виктор.
— Карнаров связался с суолейя, — сказал он. — Она грязнокровка! И здесь нечем гордиться!
— Речь идёт не о гордости. В этом нет её вины, — сказал Валентин тоном, не терпящим возражения.
Марк увидел, как подалась вперёд Ева. Она была возмущена до глубины души тем, как её назвали, и была готова дать отпор. Но Марк подал рукой предостерегающий знак. Ева замерла, понимая, насколько он прав. Её сердце ускорило ритм, но сейчас не время для гнева. Ева выдохнула и попыталась сосредоточиться на разговоре.
— Я слышал, что вождь суолейя тоже имеет на неё виды, — надменно сказал третий мужчина.
Он казался самым молодым из пяти глав. Его бледное лицо было почти скрыто капюшоном.
Как оказалось, клан был более осведомлён, чем могли себе представить Аренские. Интересно, благодаря кому? Но Валентин сохранял хладнокровие.
— С каких пор ты, Мстислав, веришь слухам? Или тебе есть что предложить в качестве доказательств? Как видишь, она сейчас здесь, — сказал он. — Вопрос исчерпан. Начнём охоту.
Валентин поставил точку в дискуссии, но Ева знала, что это только начало. Мужчины, повинуясь его слову, замолкли. Мстислав подошёл ближе и протянул какие-то бумаги. Валентин и Марк углубились в их изучение. Ева ощутила на себе мягкий взгляд Иваны, говорящий о том, что худшее позади. Ей больше нечего опасаться. Взяв за руку, женщина потянула её ближе к себе. Ева стала рассматривать толпу и снова встретилась глазами с Яном. На его лице блуждала высокомерная улыбка, а взгляд, выражавший неприкрытое желание, был устремлён на неё. И вместе с тем, казалось, он не видел её. Ева стояла с высоко поднятой головой, не подавая признаков страха и слабости, и это не могло не восхитить его.
Чёрт! В этой грязнокровке определённо что-то было! Что-то что заставляло его мысли снова и снова возвращаться к ней. Что-то перед чем не смогли устоять будущие вожди и заклятые враги. Ян чувствовал, она доставит им немало проблем, и было бы гораздо легче, если бы он убил её. Его братская любовь и привязанность к Марку заставляли сдерживать свои желания. Но, несмотря на это, он всегда считал несправедливым, что Марк станет следующим главой клана. По его мнению, он был слишком мягкотел, и то, что он спутался с грязнокровкой, лишь подтверждало его слабость. Что ж, тем легче будет занять его место.
Ева отвела взгляд и прислушалась к голосу Мстислава.
— На их счету более десяти убийств и неизвестно сколько изнасилований. Мы взяли их за совершением одного из них.
Валентин вопросительно поднял на него глаза.
— Она мертва, — покачал головой Мстислав.
— Мы заключили договор, и в наших силах сделать так, чтобы это убийство стало последним.
Валентин внимательно посмотрел на Мстислава и, вернув ему бумаги, кивнул так, чтобы было видно всем собравшимся. По толпе пронёсся довольный ропот. Казалось, все забыли о существовании Евы, предвкушая близкую охоту. Валентин сделал знак членам Союза, и они выступили вперёд.
— Примерно в десяти километрах к северу у Синего Камня, — объявил Мстислав. — Их отпустят сразу после сигнала. С момента начала охоты у вас есть четверть часа.
Ева видела, как глаза тадаллинов стали разгораться ярче. Дрожь пробежала у неё по спине, в горле пересохло. Она больше не видела в окружающих её существах людей. Теперь они больше походили на обезумевших изголодавшихся хищников. В их глазах горела жажда убийства. Менаты. В голове Евы всплыло именно это определение.
Марк достал из кармана брюк небольшие механические часы на цепочке. Валентин поднял руку вверх. Все застыли в напряжённой позе, готовясь по сигналу ринуться в бой. Как только рука Валентина опустилась, поляна мгновенно опустела, а Марк засёк время.
Мстислав одарил Валентина многозначительным взглядом и исчез вслед за остальными. Осталась неподвижной лишь семья Аренских. Ева, оцепенев, смотрела в пустоту. Стрелка часов нестерпимо громко тикала. Марк подошёл и обнял её за плечи. Она проглотила подступивший к горлу ком.
— Так вот что значит охота... — тихо сказала она.
Ева осторожно высвободилась из рук Марка и, отойдя в сторону, обессилено опустилась на влажную от тумана траву. Марк подался за ней, но Ивана жестом остановила его и сама направилась к Еве. Подойдя к ней, она бесшумно села рядом.
— Я знала, что вы убиваете людей, — сказала Ева, не поворачивая головы в её сторону.
— Разве эти люди не заслуживают смерти?
— Не вам это решать.
— Ты права. А теперь подумай, ради чего это было сделано. Ты знаешь о договоре. Его смысл заключается в том, чтобы не навредить людям. Суолейя по сути своей рождены, чтобы защищать их. Валентину и всем нам никогда не хотелось причинять людям вред, хотя наша природа именно этого требует. Но остальные представители нашего вида не придерживались такого мнения. Подумай, сколько усилий пришлось приложить Валентину, чтобы создать Союз Пяти и убедить всех в необходимости заключить мир с суолейя. Но запретить тадаллинам охотиться совсем было бы просто неразумно. Поэтому Валентин совместно с Ойвой нашли такой выход. У нас есть право раз в месяц охотиться на людей. На тех, которых и людьми-то назвать нельзя. Это убийцы и преступники. В итоге мы получаем то, что нужно нам, а по сути, выполняем ту же функцию, что и суолейя.
Ева глубоко вдохнула. В объяснениях Иваны присутствовал здравый смысл. В конце концов, чтобы сохранять баланс, нужно было чем-то жертвовать. И эта жертва казалась весьма разумной. Однако в глубине души Евы бушевал огонь противоречий. Она также была поражена тем фактом, что Ойва принимал участие в этом решении.
— Я знаю, это трудно понять, но если ты хочешь и дальше быть с Марком, тебе придётся смириться. И даже больше — принять это. Поверь мне, никто не расстроится, узнав о смерти этих подонков.
Ева скорее почувствовала, чем услышала приближение Марка. Он стоял в нескольких шагах от неё в нерешительности. Он пытался оградить её, защитить от переживаний, но Ева сама хотела знать всё. Так в чём же она могла его упрекнуть? Она была поражена и не совсем всё осознала, но
