Шаг вперед - два назад - Ибикус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Вот ты говоришь, домой потянуло, - сказала Милька. – А где у тебя дом?
Самый больной вопрос задала. Не было у меня на него ответа…
- А я тебе скажу, где у тебя дом, - продолжила настырная девица. – Он у тебя там, откуда ты пришел. А там, куда ты идешь, у тебя родители и друзья твоего детства и юности. Ты, похоже, собрался жить на два дома. Может на какое-то время, тебе это удастся. Но рано или поздно выбор сделать придется.
- Да ладно тебе, - буркнул я, - а сама-то.
- А что я? – удивилась Милька. – Я тут в командировке, а дом у меня там…
Тут она задумалась и замолчала. Мы выпили еще по одной, закусили, и она снова заговорила.
- Слушай, Максим, а расскажи мне о своей «племяннице». Откуда она? Только лапшу не вешай.
- Изволь, - спокойно ответил я, проигнорировав реплику насчет лапши. – Дело было так. Завелись у меня лишние деньги и решил я, по совету моего управляющего прикупить деревеньку соседскую с угодьями. Деревенька-то так себе, десяток дворов, да и душ в ней два десятка с половиной. А усадьба барская, так вообще развалины. Короче, совсем убыточное хозяйство. Но я ведь помещик с деньгами, да и управляющий у меня, мужик с головой. Из убыточного хозяйства можно сделать прибыльное, надо только вложиться. Вот я и вложился, сейчас уже небольшую прибыль приносит бывшая Леоньтьевская усадьба, а всего-то два года прошло.
- Я ж тебя не о том спросила, эксплуататор крестьянского труда, - возмущенно сказала Милька. – Ты о «племяннице» расскажи.
- Так я и рассказываю… Вместе с имением мне досталась девочка подросток. Таким заморышем она была, что смотреть жалко. Умерла ее родительница, владелица усадьбы, и дочка ее осталась одна в нетопленой развалюхе, накануне зимы.
- Как же ты сумел купить эту усадьбу, если ее покупать было не у кого? Что-то врешь ты, Максим.
- Обижаешь, - хмыкнул я. – Купить можно что угодно у нас в России, были бы деньги. А деньги у меня были. Вот стряпчий и состряпал бумагу, будто я купил это именье, когда родительница Евгении еще жива была. Ну а дальше дело простое, заплатил всем, кому нужно и сделка вошла в силу. Не сильно я и раскошелился, да ведь и приобретение убыточно было. Оспаривать сделку охотников не было, да и откуда им взяться. Родительница Евгении с того света не придет, да если бы и пришла, только поблагодарила бы. Я сироту ничем не обидел, «племянницей» своей сделал. Живет как барыня, жених у нее появился. Пойдет замуж, деревеньку ее отдам ей в приданое. А ты говоришь – эксплуататор.
- Эксплуататор и есть, - подтвердила Милька, – на крестьянском труде наживаешься… А скажи-ка лучше. Вертолет у тебя откуда появился?
- В подвале Леонтьевской усадьбы нашел, - ответил я, уже порядком осоловев от выпитого. Да что тебе за дело до вертолета. Через порталы его не протащить, даже не мечтай. А там он пользу приносит. У меня теперь в Павловске ресторан открыт: цены божеские, продукты свежие и повара отменные. Улавливаешь что к чему?...
- Улавливаю, - кивнула Милька. – Только одного не пойму, зачем ты от такой благости убегаешь.
- Кажется, наш разговор идет по кругу, - сказал я, поняв, что язык мой заплетается, - не пора ли в койку. Завтра у меня трудный день.
- Ложись, - сказала Милька и кивнула на кровать.
Я хотел спросить, а где она будет спать, но Милька уже вышла из комнаты. Глупо спрашивать хозяйку, где она будет спать. Глупо и неприлично. На улице стемнело, в голове витали винные пары, но я не брякнулся на кровать, в чем был, а расправил ее и улегся, раздевшись, как культурный человек.
Свечку я задул и в комнате воцарился кромешный мрак. В голове бродили мысли, навеянные разговором с Милькой. Зачем я возвращаюсь в свой мир? Где мой дом? Там, в моей усадьбе, меня любят и ждут, именно так сказала Евгения. А в моем мире кто меня ждет? Родители? Но ведь мне уже давно пора вылетать из родительского гнезда и строить свое. Я ведь даже еще не доучился. Числюсь пока в вечных студентах. Есть такие студенты… во все времена были, теперь я один из них. Впрочем, эта проблема решаема, можно перевестись на вечернее отделение.
Уже в полудреме, я ощутил толчок кулаком в бок и, машинально, подвинулся. Под одеяло кто-то залез. Ну, Ольга, конечно, кому еще быть в моей кровати. Никаких других мыслей у меня не возникло. Какие могут быть мысли в дремотном состоянии… Но обнимая Ольгу, я весьма удивился тому, как сильно уменьшились ее габариты. То, что рядом со мною женщина, я не сомневался, тем более, когда она перешла к действиям. Странно… Раньше Ольга не была такой активной в постели… Неужели так соскучилась?
Утром, когда я увидел рядом с собою Мильку, удивился еще больше.
- А где Ольга? – спросил я.
- Чего? – сонно таращилась на меня Милька.
Казалось, она была удивлена не меньше моего, однако, быстро приходила в себя.
- Приснилось чего? – участливо спросила она.
Я сел и пытался понять: где я, и что происходит. Казалось бы, что тут понимать: на столе бутылка водки и остатки закуски, во рту сухо, рядом Милька в ночной рубахе и смотрит на меня с интересом. Типа: кому я играю этот спектакль. Зрителей-то нет. А если бы и были, кто бы поверил, что я перепутал Ольгу с Милькой? Даже в темноте, даже на ощупь…
Милька быстро вышла из комнаты, а я продолжал сидеть на кровати, осознавая глубину своего грехопадения.
- Ну чего сидишь! – сказала, вдруг появившаяся, Милька. – Удобства во дворе! Тут тебе
