Подвиги бригадира Жерара. Приключения бригадира Жерара (сборник) - Артур Дойл

Каждый вечер мы встречались, беседовали, играли в домино, выпивали стаканчик-другой вина и размышляли над тем, скоро ли вернется император, а мы снова возглавим свои полки. Бурбоны к тому времени потеряли во Франции все, что было возможно. Это стало ясно через несколько лет, когда Париж поднял восстание и их в третий раз изгнали из Франции. Наполеону стоило лишь высадиться на французский берег, и он без единого выстрела захватил бы столицу, точно так же, как тогда, при возвращении с Эльбы.

Вот как обстояли дела, когда однажды февральским вечером к нам в кафе зашел необычный человек. Он был невысокого роста, но широк в плечах, с огромной, почти уродливой головой. Его крупное смуглое лицо было иссечено странными белыми полосками, а на щеках топорщились седые бакенбарды, подобные тем, что носят моряки. Золотые серьги в ушах и татуировки на руках также указывали на то, что он моряк. Мы это поняли прежде, чем он представился как капитан Фурно, офицер императорского флота. У него были рекомендательные письма к двум нашим товарищам. Не было никаких сомнений, что этот человек предан делу императора. Он сразу же завоевал наше уважение тем, что участвовал в боях не меньше нашего. Следы ожогов на лице капитана остались после того, как «Ориент» под его командой взорвался во время Нильского сражения. Фурно оказался неразговорчив. Он сидел в углу, смотрел на нас своими проницательными глазами и внимательно слушал все, о чем мы говорили.

Однажды вечером я уже выходил из кафе, когда ко мне подошел капитан Фурно, потянул за рукав и знаками пригласил следовать за собой. Мы молча шли, пока не добрались до места, где он снимал квартиру.

– Мне хотелось обсудить с вами кое-что, – сказал Фурно и провел меня вверх по лестнице в свою комнату.

Закрыв за собой дверь, Фурно зажег лампу и подал мне лист бумаги, который вытащил из конверта, лежавшего в ящике стола. Письмо было написано несколько месяцев назад во дворце Шенбрунн в Вене. Там было написано: «Капитан Фурно действует от имени императора Наполеона. Те, кто любит императора, обязаны беспрекословно подчиняться капитану. Мария-Луиза». Мне была хорошо знакома подпись императрицы. Поэтому у меня не возникло сомнений в ее подлинности.

– Ну как? – спросил Фурно. – Вы удостоверились в моих полномочиях?

– Полностью.

– Вы готовы подчиниться моим приказам?

– Этот документ не оставляет мне выбора.

– Отлично! Для начала: судя по разговору в кафе, я понял, что вы владеете английским?

– Да, разговариваю.

– Могли бы вы произнести несколько фраз?

Я сказал по-английски:

– Если императору понадобится помощь Этьена Жерара, я с радостью отдам жизнь за него.

– Забавный английский, – произнес Фурно, – но это лучше, чем ничего. Я же говорю по-английски как настоящий англичанин. Это все, что я приобрел за шесть лет, проведенных в английской тюрьме. А сейчас я скажу вам, с какой целью прибыл в Париж. Мне приказано подобрать помощника для дела, которое напрямую касается интересов императора. Мне сообщили, что в кафе «У великого человека» я смогу найти одного из старых офицеров, которые по-настоящему преданы его величеству. Я долго выбирал и, наконец, пришел к выводу, что вы наиболее подходящая кандидатура.

Я поблагодарил Фурно за комплимент.

– Что же от меня требуется?

– Составить мне компанию на несколько месяцев, – ответил он. – Вам следует знать, что после освобождения из тюрьмы я осел в Англии, женился на англичанке и стал капитаном небольшого торгового судна. Я успел совершить несколько рейсов из Саутгемптона до побережья Гвинеи. Для окружающих я англичанин. Однако вы должны понять, что те чувства, которые я испытываю к императору, вынуждают меня иногда страдать от одиночества. Поэтому хотелось бы иметь рядом компаньона, который разделяет мои симпатии. Для того чтобы вояж не показался вам слишком утомительным, предлагаю разделить со мной каюту.

Фурно болтал со мной и, не отрываясь, буравил меня своими суровыми серыми глазами. Я же постарался ответным взглядом дать ему понять, что он имеет дело не с идиотом. Капитан вытянул на свет брезентовую сумку, полную денег.

– В этой сумке сто фунтов золотом, – сказал он. – Вы сможете купить себе все необходимое в дорогу. Советую делать покупки в Саутгемптоне, так как оттуда мы отправляемся уже через десять дней. Корабль называется «Черный лебедь». Я возвращаюсь в Саутгемптон завтра и надеюсь увидеть вас там через неделю.

– Итак, – сказал я, – расскажите, куда же направляется корабль.

– О, разве я еще не сказал? – удивился Фурно. – Мы плывем к африканскому побережью в Гвинею.

– Каким образом наше путешествие касается интересов императора? – спросил я.

– Интересы императора предполагают, что вы не будете задавать опрометчивых вопросов, а я не стану давать опрометчивых ответов, – резко ответил Фурно.

На этом наша беседа закончилась, а я снова оказался у себя в апартаментах. Ничто кроме мешочка с золотом не напоминало о том, что странная беседа состоялась на самом деле. Внутренний голос нашептывал мне, что я должен довести приключение до логического конца. Посему не прошло и нескольких дней, как я направился в Англию. Добравшись из Сен-Мало в Саутгемптон, я справился в доке и без труда нашел «Черного лебедя». Это был небольшой, изящный корабль. Как я впоследствии узнал, подобный тип кораблей называется бриг{177}. Капитан Фурно стоял на палубе. Семь или восемь матросов суетились, подготавливая корабль к плаванию. Капитан приветствовал меня и провел в свою каюту.

– С сегодняшнего дня вы просто мистер Жерар, – сказал Фурно. – Житель острова в проливе. Буду весьма вам обязан, если вы забудете на время свое воинское звание и постараетесь избавиться от кавалерийской походки, когда станете расхаживать по палубе. Борода подошла бы матросу лучше, чем усы.

Меня ужаснули слова Фурно, но ведь в море нет женщин, какое это все имеет значение? Капитан звонком вызвал стюарда.

– Густав, – сказал он. – Позаботьтесь о моем друге, месье Этьене Жераре. Месье Жерар отправляется в путешествие с нами. А это Густав Керуан – мой бретонский стюард, – объяснил капитан. – Под его опекой вы в абсолютной безопасности.

Стюард, с его суровым лицом и мрачным взглядом, казался слишком воинственным для представителя столь мирной профессии. Однако я промолчал, хотя, как вы можете догадаться, решил быть повнимательнее. Мне отвели соседнюю с капитаном каюту, которая казалась вполне пригодной для жизни, хотя не могла сравниться с великолепием каюты Фурно. Капитан явно любил роскошь. Его каюта, отделанная бархатом и серебром, более подходила для яхты аристократа, чем скромного торговца, совершающего рейсы к африканскому побережью. Так воспринимал это и помощник капитана, мистер Бернс, не скрывавший презрительной гримасы каждый раз, когда видел эту каюту. Этот рослый, широкоплечий, рыжеволосый англичанин занимал каюту по другую сторону от капитанской. Каюта второго помощника по фамилии Тэрнер располагалась посредине корабля. Кроме них, на судне находились еще девять матросов и юнга, трое из которых, как сообщил мне мистер Бернс, были, как и я, родом с Нормандских островов{178}. Первый помощник Бернс очень интересовался, почему я отправился с ними в плаванье.