Мой ласковый и нежный мент - Валентина Мельникова

– Ну и свинтус же ты, Слава! – засмеялась Людмила. Несмотря на столь неожиданное заявление брата, она почему-то совсем не удивилась его решению.

В глубине души даже порадовалась его неожиданной твердости и самостоятельности. Выходит, не зря почти четыре месяца он был под неусыпным контролем Дробота, а возможно, и не только его… Надо же! Она озадаченно покачала головой, Видите ли, он все для себя решил.

– Я так понимаю, – спросила она осторожно, – мнение сестры для тебя уже не указ?

– Я всю жизнь жил по твоей указке. – Славка взбежал на крыльцо и, остановившись на верхней ступеньке, почти выкрикнул:

– А теперь хочу жить своим умом. И не считай меня младенцем! Я, может, несколько ночей не спал, пока решился пойти в милицию. Меня Денис Максимович сам в город возил и на комиссию, и на тестирование.

– Выходит, фамилия у змея-искусителя Барсуков?

– Людка, не язви! – Славка, похоже, не на шутку рассердился. – И не переноси свою злость на других.

Ничем он меня не искушал! Я его сам попросил помочь с направлением, и он понял мои проблемы и помог. А ты, вместо того чтобы поблагодарить, плюешься, кусаешься, желчью исходишь!

– Ну ты, голубь мой, и паршивец! Единственную сестру превращаешь чуть ли не в последнюю стерву!

– А ты не веди себя как последняя стерва! Пойди объяснись с Барсуковым. Порадуйтесь вместе, что Костя заговорил. Я уверен, что они ждут тебя. Сходи, а? – Славка смотрел на нее умоляюще. Когда она в ответ покачала отрицательно головой, сплюнул сквозь зубы и, хлопнув дверью, скрылся в доме.

Глава 37

Последний автобус выстрелил Облаком выхлопных газов, мигнул желтым глазком поворотных огней и исчез за сплошной стеной дождя, истязавшего землю уже третий день подряд. Людмила зябко повела плечами, вскинула на плечо спортивную сумку, подхватила с земли тяжелый чемодан и направилась к магазину, работавшему круглосуточно. Уже в автобусе она вспомнила, что ничего не купила на ужин, и теперь собиралась исправить свой просчет, потому что знала: дома ее ждет пустой холодильник, который она вымыла и отключила перед отъездом.

Она намеренно купила билет на последний рейсовый автобус, чтобы добраться до дому незамеченной и не объяснять каждому встречному, по какой такой причине вдруг вернулась в село.

Но более всего на свете она боялась встречи с Барсуковым.

Недельной давности звонок Антонины вызвал душевное смятение, которое заставило ее принять непростое решение, на которое не отваживалась все лето, но тайно холила и лелеяла надежду вопреки всякому здравому смыслу.

Она понимала, что эмоции вновь взяли верх над рассудком. Но разве могла она не сойти с ума, когда узнала, что Денис встречается с Надькой Портновской и, как поговаривают в селе, дело пахнет близкой свадьбой? По слухам, они даже съездили в город, чтобы присмотреть Надьке свадебный наряд, и купили обручальные кольца. А мать будущей невесты уже полсела оповестила, что венчаться молодые будут непременно в Минусинском соборе, там, где когда-то крестили новорожденную Надьку.

Антонина говорила торопливо, вполголоса, хотя двухнедельный Мишка, только что накормленный и завернутый в чистые пеленки, не реагировал пока ни на какие шумы и спал без задних ног.

– Мила, я тебе одно скажу: проворонила ты мужика по собственной вредности и глупости, как пить дать проворонила! – Антонина перевела дыхание и замолчала на мгновение, видно прислушивалась, не заголосит ли ее драгоценное чадо. Потом продолжила:

– Бросай к чертовой матери свой Центр и приезжай сюда на несколько дней, отпуск возьми или в командировку соберись. Объяснись, наконец, с Барсуковым. Не может быть, чтобы он тебя так быстро забыл! – И, приглушив голос еще на полтона, почти прошептала:

– Мне Стас запретил тебе говорить, но в тот день, когда ты уехала, Денис умчался к Банзаю на пасеку и три дня в отделе не показывался, пока Стас его оттуда не выцарапал. Потом они всю ночь на кухне сидели, водку пили. Я, конечно, не стала выступать, думаю, пусть начальство душу отведет. – Она вздохнула. – Бесчувственная ты баба, Людка! Ты почему не поговорила с ним перед отъездом, почему не попрощалась?

– Но он ведь знал, что я уезжаю, и по какой причине. Думаешь, отец ему не сказал? Да и Косте я тоже все объяснила.

– Встречала я на свете всяких дураков, но вы с Барсуковым просто уникальное явление! Выходит, ты ждала, когда он заявится к тебе с прощальными поцелуями? А он тоже терпел, надеялся, бедный, что ты соизволишь прийти и объясниться. И самое идиотское то, что рядышком живете, через стенку друг от друга спите, но первым переступить через свои дурацкие амбиции – ни боже мой!

– Он те дни в городе пропадал по надымовскому делу, помнишь, сколько возни вокруг него было.

И потом, я думала, что на вашей свадьбе мы с ним встретимся и каким-то образом сумеем договориться. Но сама знаешь, меня Лайза срочно в Красноярск вызвала, потом все эти дела со Славкой… Разве могла я оставить его, когда он сдавал экзамены?

Конкурс был страшенный, я до самой мандатной комиссии боялась даже надеяться, что он поступит.

Сейчас он со своим курсом на учебной базе. Рад до безумия, что поступил…

– Это мы уже слышали, – прервала ее Антонина, – и надеюсь, еще обмоем его курсантские погоны. Но я тебе. Мила, определенно скажу:

Славка, как ни крути, уже отрезанный ломоть, у него теперь свои цели и задачи. А тебя за подругу перестану считать, если упустишь Барсукова. Такого мужика судьба один раз в жизни дарит, а ты этим подарком так безалаберно распорядилась.

Ведь он на эту Надьку раньше и в полглаза не смотрел, ас нашей свадьбы они вдвоем ушли. Отсюда все и пошло-поехало. Теперь Надька его держит руками, ногами и еще зубами впридачу. Дробот говорит, что раз пять на дню в кабинет звонит, а в обед то пирожков чуть ли не на весь отдел принесет, то еще чего-нибудь… Но ты не огорчайся, я на сто процентов уверена, что Барсуков до сих пор по тебе мается. Стас на днях газету купил красноярскую с твоим интервью, а Барсуков без лишних церемоний забрал ее и до сих пор не отдает… Так что есть еще у тебя шанс, хотя и последний… Приезжай, постарайся хотя бы дня на три, на четыре. А уж как вам встретиться, нечаянно, естественно, я уж придумаю в промежутках между Мишкиными кормежками и стирками пеленок. Стас-то у меня не слишком разбежится помочь – только и горазд, что слюни над дитем пускать. Всем уже уши прожужжал, что Миша на него похож. Я молчу, конечно, пусть думает до поры до времени, что в него, красавца, уродился.

Белая иномарка, заложив крутой вираж, затормозила у крыльца магазина, и Людмила едва увернулась от грязного фонтана, вылетевшего из-под колес.