Хpоники российской Саньясы. Том 1 - Владислав Лебедько

Можно обидеться. На Учителя («И никакой он вовсе не Учитель, а мучитель и все такое…»), на своих же товарищей, показывающих тебе то, что ты никак не хотел видеть («Подлецы, радующиеся чужим проблемам и бедам, так и норовящие тебя «подставить»).

Можно испугаться, признаться в этом и «дать деру». По крайней мере, — честно!

Можно держать дистанцию. Смотреть на все с некой долей скепсиса и недоверия («Ну, не сдаваться же сразу? Кому сейчас можно доверять? Посмотрю-ка я, как будут развиваться события, а там уже решу...»).

Хороша также позиция «А я сам себе на уме». «Пусть Учитель и прав, но и я ведь — не дурак! Могут же наши мнения по ряду вопросов разойтись! А свобода выбора! А самостоятельность!»

Когда ты профессионал в области человекознания (педагог, психолог, врач), то тут тебе вообще все карты в руки: «Чего это ему (Учителю) такая странная информация на меня приходит? Это же противоречит современной гуманистической (или иной…) психологии, традиционной (древней…) медицине, всем нормам воспитания, в конце концов!»

Есть совсем простые способы «закрыть глаза»: не услышать то, что для тебя важно, а если услышал — тут же забыть, если же никак не забывается — отложить выполнение до лучших времен…

Когда уже никак не отвертеться, надежный способ — зарыться в «откуда-то вдруг свалившихся», но «не от меня зависящих» событиях. «Мало ли неожиданностей может случиться!»

Ну, а если «глаза уже никак не закрыть», — «выход» один (который каждый считает на самом деле уважительной причиной): заболеть. Болеть можно по-разному (в зависимости от значимости изменений, от которых ты убегаешь): занедужить («Разве в таком состоянии что-нибудь путное совершишь?»); слечь в постель недельки на три («Тут и оправдываться не нужно, — все, так сказать, — законно, даже врач бюллетень выписал!»); наконец, начать «разваливаться» и «умирать» («Мамочки! Доигрался!»).

Все перечисленные способы знакомы мне не понаслышке. Чтобы описать, как я увиливал от Своей Жизни, мне придется написать еще пару объемных глав. Только это очень скучно. Затрону один только этап своей «творческой» биографии, — зато достаточно убедительный (а сколь убедительно было все, что тогда происходило, для меня самого!). Случилось это в августе девяносто седьмого года, когда оттягивать с окончательным взрослением было некуда и я, со все большей очевидностью, это осознавал. Тогда я взял и заболел. Причем, не просто заболел каким-нибудь гриппом: я стал «разваливаться» и «умирать», и «умирал» несколько месяцев. Это было непостижимо, но убедительно: Влад, прошедший «огни и воды», вылечивший стольких пациентов, маг, владеющий саморегуляцией, находивший выходы из разнообразнейших сложных ситуаций, жизнелюб и Игрок, — несколько месяцев лежал, свернувшись на матрасе, судорожно вцепившись в одеяло и, на полном серьезе, ждал смерти, которой панически боялся: Отказали почти все системы организма (нарушения были, конечно, функциональные, без органических поражений), плюс безумный страх, безвыходность, и потеря смысловых ориентиров. Несколько месяцев ада. И очень долго, по чуть-чуть, — вылезал из этого, заново учась саморегуляции, обретая Смысл, научаясь радоваться жизни. Но нить Практики я, все-таки, не терял. Я даже знал, что стоит мне окончательно отступиться от Практики, от Идеи, как я тут же «чудесным образом» исцелюсь, но как-то не отступился. Это была не болезнь, а затянувшийся выбор. Зато, за это время я разработал, как минимум, сотню техник релаксации, — они для меня были — как воздух: Интересно, что все эти месяцы я умудрялся вести группы и давать консультации: на это время меня «отпускало», — но только на момент ведения занятия, лекции или консультации (вплоть до минуты).

Перед следующим летом, еще не окончательно оклемавшись, я пришел к Алексею Вовку:

— Леша, я дошел до ручки. Пришел к тебе за терапией!

— Да ты обалдел! У тебя, браток, не невроз, а гораздо хуже: ты же в Подвижники подался, — решил крутым стать. Тебя и засунули, образно говоря, как и просил, — в двести двадцать вольт, а расчетное твое напряжение — сто двадцать семь. Чего же ты хочешь? Тут я не помощник: ты же все это сам осознаешь. Теперь у тебя есть три варианта: либо каким-то чудом прорвешься, либо помрешь, либо отойдешь отдохнуть да набраться сил годика на два-три. Лично я тебе советую отдохнуть, хотя, тебе виднее: Кстати, если прорвешься, то тут тебя еще одна развилка ждет: совсем гиблый вариант. На этой развилке, ты с очень большой вероятностью повернешь туда, где станешь уже по-настоящему Крут, причем, так Крут, что тебе даже не то что Петя, но сам Изя будет младшим братом! Ну, а если не прорвешься, то тут такая ситуация: когда совсем хреново становится, когда уже и надежда умирает, — то умирает она не последней, — последней глупость остается. Глупость, что мол, как же так? — Ведь я же тот самый Богоизбранный Влад:

Чуть позже Алексей продолжил:

— Во всем этом деле существует система «таможен», где тебя досматривают: не припрятал ли чего, не несешь ли к Богу чего-то своего, — лично дорогого: Каждая следующая «таможня» — все более и более суровая. И если первые «таможни» ты умудрился проскочить с «контрабандой», то на последней — все равно все найдут, и тогда уже так поимеют, что мало не покажется!

Ведь все мы играем с Господом, стараясь отыграть себе побольше и, забывая при этом, что все деньги — все равно Его!!!

Вот такие существуют способы «закрыть глаза». И, чем дальше, тем они изощреннее и многообразнее: уж больно хочется «контрабанду» протащить, хотя и понимаешь, что не получится: не останется от тебя ничего прежнего. Только тогда и пройдешь. Именно пройдешь, а не прорвешься, как говорил Вовк. И дай нам Бог пройти и выбрать не Крутость, а Смирение…

На этом Путь «Разгильдяя» кончается. Кончается и разгильдяйство на Пути. Еще один выбор…

7. Как «открыть глаза»

Верю, что все неудачи стерпя,

Жизнь отдавая друзьям и дороге,

Я узнаю Любовь, повстречаю Тебя

Там, за поворотом…

Основные условия, необходимые для того, чтобы «глаза открылись» — это Простота, Качество и Регулярность действий на это направленных. Что достигается, прежде всего, специальной практикой, которую я до сих пор упоминал лишь вскользь. Под специальной практикой имеется в виду индивидуально подобранный и периодически обновляющийся комплекс неких ежедневных действий, выполняя который ты подводишь себя к тому состоянию, где между тобой и Миром (Богом, Абстракцией:) нет дистанции, к состоянию, в котором рождается Обращенность. Именно регулярное и качественное выполнение таких действий создает фундамент и для разнообразных ситуаций, и для переоценки ценностей, и для «жизни в соответствии с Живым Откровением Господа», как очень емко выразился Игорь Чабанов. Потому что настоящая устремленность и Искание рождается лишь как результат упорного и ежедневного труда, попытки длящимся сверхусилием дотянуться до Истины, вопреки постоянному давлению лени, страха, привычек и всевозможных социальных пружин, неусыпно тянущих тебя совсем в другую сторону.