Улан. Трилогия - Василий Панфилов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- А вдовы, сироты? – Внимательно смотрит на него барон.
- В своих владениях я давно уже помогаю им, теперь и здесь буду. Опять же – золотых гор не обещаю, но сирот частично смогу пристроить на обучение в России – определённый процент учащихся могу, как начальник Департамента. С вдовами тоже проблема частично решаема – пристраиваю компаньонками, гувернантками, домашними учителями для девиц-дворянок. В конце-концов, в Бергене и Вольгасте есть приюты.
Фольгест вздохнул и сказал:
- Минуточку внимания! Вы знаете, что я богатый помещик, да и в торговых делах человек не последний. Крепостных у меня не мало и… Я склонен согласится с аргументами герцога. Пусть лично мне это и не выгодно, но для наших земель другого выхода просто нет. Сейчас мы стоим на распутье и выбираем – либо мы лишаемся каких-то привилегий, получая взамен уверенность в будущем, либо держимся за них и лишаемся всего. Минуточку! – Повысил он голос, перекрикивая собрание.
- Хочу напоследок напомнить вам, что герцог Померанский известен тем, что выполнял ВСЕ свои обещания. Далее – он известен как рачительный хозяин, успевший всего за несколько лет поднять экономику разорённых земель до весьма приличного уровня. Я голосую за предложение герцога Померанского!
Глава седьмая
На первый взгляд могло показаться странным, что предложения Померанского по трудоустройству прошли с таким успехом. Неужели немцы сами не могли вербоваться в русскую армию, искать чиновных или учительских вакансий? Ан не могли – кто они, да откуда, да какая квалификация, да не зарежут ли они хозяев… Опасения у принимающей стороны всегда
имелись – и не сказать, что зряшные…
Такие же опасения были и у соискателей – хватало примеров, когда людей оставляли без жалования или пакостили каким-то иным способом. Вот потому и требовался авторитетный посредник, способный дать какие-то гарантии обеим сторонам.
Люди Рюгена устраивали проверки, определяя квалификацию соискателей и проверяя данные – где могут понадобиться люди с такими характеристиками. Работа сложная, не на один день, но в его распоряжении были ресурсы Департамента и нет – пользоваться служебным положением он не стеснялся. Ну в самом деле – образованных людей не хватало люто, а собственные значимые результаты начнут появляться лет через десять – в лучшем случае.
- Не боишься, что от тебя все подданные утекут? – Спросил Павел, всё-таки приехавший к Наставнику после окончания боёв.
- Хм. А подумать? – С ехидцей отозвался тот.
- Да думал уже, - с досадой ответил цесаревич, облокачиваясь о ствол дерева – гуляли в парке.
- Ладно… Уезжает кто? Кто не нашёл себе места – ну или не хочет искать по каким-то причинам. Мало ли – я ему не нравлюсь или кажется, что на чужбине вода слаще. Вдовы дворянские? В России они могут претендовать на место учительниц у барышень да гувернанток-компаньонок. А здесь? Лишние рты – тут таких… Вояки безземельные? И снова – куда их мне девать? Солить?
Парень хохотнул и мотнул головой – дескать, продолжай.
- Ну исполчу я часть юнкеров для войны с турками, но потом куда их девать? Я такую армию не потяну… Точнее, потяну, но они же претендуют на места в кавалерии, а если в пехоте – так не меньше, чем капралом!
- То есть уезжают лишние? – Уточнил Наследник.
- Точно. Заметил ты или нет, но крестьяне от меня не уезжают, не уезжают и мастеровые, торговцы и промышленники остаются…
- Получается, что дворяне тебе не нужны? – Несколько удивлённо спросил подопечный.
- Нужны. Но в Германских землях их очень уж много и в таких количествах – точно не нужны. Вообще, остаются у меня те, кто готово работать, понимаешь? Про вдов я не говорю, это отдельная тема, а юнкера… Не могу сказать, что они бездельники, но мышление у них почти исключительно средневековое – они видят себя только на войне или в поместьях - это я о тех, кто уехать хочет. А я земли раздавать не хочу, мало!
- Ну, у нас-то земли хватит… Но они будут верны?
- Конечно – я же говорю, мышление средневековое. Оно не всегда минусом!
- Минусом, плюсом… Баланс, да? – С ноткой уныния сказал Павел.
- Он самый, учись… Кстати – ко мне едет больше народа, чем от меня. Не знал? Из России много – староверы…
- Да батюшка вроде прекратил на них гонения…
- Ага – запретил преследовать их с солдатами, да и вообще многое облегчил. А дальше церковь вмешалась – иерархи на дыбы встали. Ну и всё равно им в России не сладко живётся – налоги увеличенные, да ограничения на проживание в городах, да… Много всего.
- Знаю. А куда деваться? Батюшка хотел им равные права, да понял, что дело до гражданской войны может дойти. Но он всё равно многое сделал, а в Сибири да на Кавказе так вообще – почти равные права с православными.
- Так у меня – равные, - хмыкнул Владимир, - да не где-то на границе мира… Нет, я императора понимаю – мало того, что церковные иерархи взбунтуются и народ поднимут… Точнее, народ-то они не поднимут, но вот дворянство точно – заговоров будет… Так и сами староверы вторыми ролями не удовольствуются. Они и так борьбу за души ведут нешуточную и если дать им равные права… До гражданской войны точно дойдёт!
Формируя полки, Рюген старался переложить их содержание на Петра. Свинство? Так для кого полки формировались-то? Если немецкая пехота русскому императору не особо была нужна – хотя и лишней не была, то вот кавалерия – ещё как. Добрая половина юнкеров, претендующих на места в кавалерии, успела отслужить у Фридриха – непосредственно в его полках или в полках зависимых властителей. А между прочим, в настоящее время именно прусская кавалерия считалась лучшей!
Если прусская пехота уступала русской из-за пресловутой «механичности»*, то вот от конницы он требовал не только отменной выучки, но ещё и инициативности.
Так что пусть немногочисленные русские драгуны/кирасиры/уланы-карабинеры и не уступали пруссакам, то вот иррегулярная конница уступала – и ещё как. И дополнительные полки тяжёлой и «полу-тяжёлой» кавалерии в войне с турками лишними не будут. Ну а дальше… Кто-то из юнкеров вернётся домой, ну а остальных «перемешают» с русскими воинами и сформируют уже новые полки – это было заранее обговорено как с Петром, так и юнкерами. Сразу формировать смешанные части? Долго – выучка, язык… А ведь война идёт!
Окончательно сформировать армию удалось только к концу мая – требовалось доставить оружие, сшить форму, «обкатать» части в маневрах. Военный заказ Грифич переложил на свои мануфактуры – по большей части «свои» в буквальном смысле, были у него как суконные мануфактуры, так и оружейное производство. Россия? Неа, на свою армию с трудом хватало, разве что немного поделились клинками и совсем немного – ружьями. И увы, немного – оружие пришлось докупать у шведов.
Заказ сильно подстегнул экономику – полторы тысячи кавалеристов, да семь тысяч пехотинцев требовалось одеть/обуть/снарядить/прокормить… Благо ещё, что хоть деньги шли через Петра Фёдоровича.
Такой вот найм чужих армий был в те времена явлением чрезвычайно распространённым и нужно сказать, что русский император дураком не был. Во первых – наёмникам платили меньше (зато с трофеями ситуация обстояла несколько иначе), пусть и ненамного, во вторых - их детям не полагалось пенсий в случае гибели отца, в третьих – как только в них отпадёт нужда, найм прекратится. Было и в четвёртых, в пятых… В общем, ситуация далеко не однозначная и выгодная как Рюгену, так и Петру.
Изначально планировался переход через немецкие земли, но Пруссия заартачилась а вслед за ней Мекленбург и другие земли. В итоге пришлось переправлять морским транспортом в Польшу.
Дома остались полторы тысячи пехотинцев и пятьсот драгун под командованием Михеля Покоры. Ну и милиция/ополчение, разумеется. Оставили в основном тех, кто ещё не до конца оправился от ранений, а таких было много. Пусть погибших под началом Рюгена было сравнительно мало, но ранения получил практически каждый. С учётом медицины восемнадцатого века, выздоровление шло долго… Помимо выздоравливающих, оставляли по жребию – тут уж солдаты сами решали. Кто-то женился недавно, кто-то овдовел и не мог бросить детей, кто-то просто навоевался.
Переход через Польшу выдался нервным – Померанский не упустил случая потренировать войска, так что почти всё время они шли в боевых порядках. Пусть это сильно сокращало дневной переход, но зато к началу июня на соединение с русской армией вышли не разрозненные полки, а настоящая армия – единый организм.
Солдаты были тренированы по русской системе – благо, чистокровных (относительно, разумеется) славян была добрая четверть, да и остальные хоть немного знали один из славянских языков и в большинстве своём были славянами хоть на четверть. Померанский изначально отбирал тех, кто сможет потом прижиться в его государстве не в качестве «винтика» из казармы, а в качестве обычного гражданина**, так что при формировании войска пусть и отдавал приоритет ветеранам, но своим – славянам. Кстати – переучить солдат на русский лад оказалось несложно, всё-таки мышление добровольцев отличается от мышления подневольных, над которыми стоит капрал с палкой.