Белый Волк - Дэвид Геммел

— Вы бы сняли ребенка с колен, генерал, — сказал Морша Бораниусу. — Пора приготовиться к бою.

— Все будет в порядке, Морша. Я убью их обоих, но сначала тебе придется их измотать.

— Измотать? Вы в своем уме? Вам известно, что здесь происходит?

— Еще бы! Как получилось, что всего двое воинов прорвали нашу оборону и беспрепятственно подымаются по лестнице? Я скажу тебе, Морша, почему так вышло. Меня окружают тупицы и трусы, вот почему. Завтра я наберу себе новых и на сей раз займусь этим сам. Те, кого набирал ты, оказались никуда не годными.

— Вы правы, мой генерал, — помолчав, сказал Морша. — Такими же негодными, как и все, что я делал в эти последние годы. — Его прервал донесшийся со двора топот копыт. Морша подбежал к окну и с мрачной улыбкой оглянулся на Бораниуса. — Похоже, Бораниус, что новую армию тебе набрать не удастся — даже в том случае, если ты убьешь Скилганнона и Друсса. Здесь королева-колдунья со своей гвардией.

— Их я тоже истреблю. И вырву сердце у этой суки.

В комнату вступил Скилганнон, за ним Друсс, весь в черном. Солдаты попятились, роняя оружие. Морша вздохнул и сказал Скилганнону:

— Ты многого добился с тех времен. До сих пор вспоминаю с удовольствием тот денек в банях.

— Положи саблю, Морша. Тебе нет нужды умирать здесь.

— Есть, и еще какая. Защищайся! — Морша прыгнул вперед. Жестокая боль обожгла ему грудь. Он выронил саблю и сполз на пол рядом с ней.

— Красиво, — одобрил Бораниус, Он встал, держа ребенка одной рукой, и достал один из своих мечей. — Рад видеть тебя, воин, — сказал он Друссу, приставив клинок к груди Эланин. — Я о тебе наслышан.

Друсс медленно приближался. Сквозь голубое платье девочки проступила кровь.

— Еще шаг — и я выпущу ей кишки.

Друсс остановился.

— Вот и правильно. А теперь, будь так любезен, положи топор.

— Он все равно убьет ее, Друсс, — сказал Скилганнон. — Только время тянет.

— Я знаю, что он делает, — отрезал Друсс. — Я уже встречал таких. Все они, слабаки, на один манер. — Снага, брошенный им, лязгнул об пол.

— А теперь подойди ближе, чтобы я мог насладиться этим мгновением.

Друсс шагнул вперед. Теперь Бораниус мог достать его мечом, приставленным к телу девочки.

— Знаешь, что будет теперь, воин?

— Еще бы не знать. Я убью тебя, вот что будет.

— Если ты шевельнешься, я убью ребенка.

— Этого-то я и жду. Когда твой меч вонзится в нее, мне ничего не будет грозить — и тогда я тебе, стервец, все кости переломаю. Чего ж ты тянешь? Давай! — Друсс сделал еще шаг, и пораженный Бораниус невольно отступил. Умирающий Смешанный клацнул зубами, метя ему в ногу. Бораниус полоснул зверя мечом по морде, и в этот миг Друсс, метнувшись вперед, выхватил у него Эланин. Меч сверкнул в воздухе. Друсс повернулся спиной, и бросился на пол, прикрывая собой ребенка. Меч рассек ему колет и кожу. Взъяренный Бораниус взревел, и Меч Огня снова устремился к беззащитному Друссу — но его встретил Меч Дня.

Бораниус, отскочив, достал второй меч и повернулся лицом к Скилганнону.

— Долго я ждал этого, Олек. Сейчас я разделаю тебя, как лебедя на пиру.

Мечи сверкнули при свете ламп, зазвучала музыка стали.

Морша следил за схваткой, забыв о боли. Оба воина будто скользили по полу, выписывая мечами блестящие дуги. Они двигались все быстрее, ни на миг не теряя равновесия. Клинки лязгали и свистели, одержимые желанием впиться в мягкую плоть. Воины перемещались по всей комнате, не переводя дыхания.

Морша не сразу заметил, что в комнату вошла Джиана, королева-колдунья, и с ней старый боец Маланек. Среди гвардейцев в черном, заполнивших зал, стояла, опершись на посох, какая-то старуха. Морша знал, что умирает, и молился, чтобы ему дали досмотреть этот удивительный бой до конца.

Бораниус успел чиркнуть Скилганнона по щеке, а тот поранил ему левую руку выше локтя.

Устав, они двигались уже немного медленнее и чаще кружили по залу.

— Помнишь Гревиса, Олек? — заговорил Бораниус. — Слышал бы ты, как он визжал! Пока я резал ему пальцы, он держался храбро, но когда начал отпиливать руку, струхнул. Стал молить о смерти.

— Не давай ему раздразнить себя, парень! — крикнул Друсс. — Знай руби!

Бораниус перешел в наступление, Скилганнон отчаянно отбивался. Он отбил Меч Крови, нацеленный ему в горло, и отразил Меч Огня, но не устоял и опустился на одно колено. Бораниус продолжал наседать. Скилганнон перекатился и вскочил как раз в тот миг, когда Бораниус замахнулся правым клинком. Меч Ночи рассек ему пальцы, и Бораниус отскочил с криком, выронив Меч Огня.

Теперь наступал Скилганнон.

— Ну, что же ты? Расскажи мне про Гревиса! Расскажи, как он тебя умолял!

Бораниус, вопя от боли и ярости, ринулся в атаку. Скилганнон парировал, отскочил вбок и рубанул по спине пролетевшего мимо противника. Меч Ночи врезался в позвоночник. Бораниус рухнул на колени, и второй меч выпал из его руки.

Скилганнон обошел его кругом, рассекая Мечом Дня кожаные тесемки маски — и она свалилась, открыв обезображенное лицо. Голубые глаза Бораниуса смотрели со жгучей злобой и ненавистью.

— Ты ничтожество, Бораниус, — бесстрастно произнес Скилганнон. — И всегда был ничтожеством. Гревис стоил десятка таких, как ты.

Сказав это, он повернулся и пошел прочь, а Бораниус, выкрикивая оскорбления, пытался встать, но его ноги не повиновались больше раздробленному позвоночнику, и рука дергалась в тщетных потугах взять меч.

Королева-колдунья подошла к нему с тонким кинжалом и тоже опустилась на колени, глядя ему в глаза.

— Ты убил мою мать. — Острие кинжала медленно поднялось к его глазу.

Холодная сталь неспешно входила в мозг, и Бораниус захлебывался криком.

Скилганнон, не желая смотреть, как тот в муках расстается с жизнью, подошел к Морше. Офицер сидел у стены, зажимая руками рану в нижней части груди.

— Ты был слишком хорош для этого негодяя. Зачем ты служил ему?

— Хотел бы я сам это знать. Я рад, что ты побил его. Не думал, что тебе это удастся. Не думал, что это вообще кому-то под силу.

— Лучший всегда найдется. — Скилганнон устало приблизился к Друссу, сидевшему с девочкой.

— Молодец, паренек. Ты как думаешь, Эланин поправится?

Скилганнон взял ее у Друсса и отнес к Смешанному.

Янтарные глаза зверя оставались открытыми, но дыхание уже прерывалось. Скилганнон уложил девочку на пол рядом с ним, и зверь с тихим стоном прижался мордой к ее лицу.

— Не знаю, слышишь ли ты меня, Орасис, но твоя дочь спасена.

Друсс сел на корточки рядом со зверем, поглаживая его по голове, как собаку. Желтые глаза еще некоторое время смотрели на ребенка. Потом они закрылись, и зверь перестал дышать.