Джейкоб Генри Шифф. Гений финансового мира и главный спонсор русских революций - Адлер Сайрус

Шифф надеялся устроить прием по случаю торжественного открытия музея; в самом деле, он устроил прием для тех своих друзей, кто жил в Нью-Йорке и его окрестностях. Гостей развозили на его частной машине; их разместили в отеле за его счет. Узнав, что президент Элиот намерен дать обед, он тут же устроил торжественный ужин и, проявив обычное для себя внимание к мелочам, распорядился, чтобы гостей рассадили в соответствии с его пожеланиями, представив управляющему чертеж.

Осенью 1903 г. Исидор Штраус, ставший членом Инспекционной комиссии, выступил с предложением, поддержанным Солсбери и Уигглсвортом, другими членами комиссии, подарить музею портрет Шиффа. Вести переписку поручили хранителю музея. Инициаторы надеялись заручиться согласием Шиффа позировать для портрета. Шифф был против, и переписка затянулась; получив обещание, что при его жизни портрет не будет выставляться, он наконец согласился. Портрет написал Луис Лёб из Нью-Йорка; в мае 1904 г. его подарили музею. Поскольку обещание касалось лишь прижизненного выставления портрета, его повесили в музее 6 марта 1926 г.

4 сентября 1901 г. Шифф писал Лайону из Баден-Бадена, выражая горячее желание оказать помощь раскопкам в Палестине, а 24 декабря он призывал объединить силы всех американских обществ и университетов, которые вели раскопки в Египте, Палестине и Вавилоне. На то, чтобы его предложение воплотилось в жизнь, ушла четверть века: «Что касается раскопок в Египте, Палестине и Вавилоне, мне кажется, что усилия, предпринимаемые сейчас различными американскими обществами и университетами, следует объединить под одним началом. Сейчас, боюсь, каждый из них тратит на продвижение к цели много сил и значительные средства, в то время как объединенными усилиями можно добиться гораздо большего во всех направлениях. Таких же взглядов, по-моему, придерживается и доктор Нис, с которым я некоторое время назад обсуждал этот вопрос».

В 1905 г. Шиффа попросили внести вклад в фонд пожертвований университета, и он согласился, «с тем условием, что доход от моего вклада будет постоянно направляться на выплату жалованья хранителю или преподавателям, связанным с Семитским музеем».

В следующие полтора года он уделял большое внимание организации археологической экспедиции в Палестину. При

Гарвардском университете создали Комиссию по исследованиям Востока. В нее вошли профессора Кроуфорд Г. Той, Джордж Ф. Мур и Дэвид Г. Лайон, который стал председателем. Директором предполагаемой экспедиции выбрали доктора Джорджа А. Рейснера, выпускника Гарварда, имевшего опыт исследований в Египте. 10 мая 1905 г. Шифф сделал официальное предложение:

«Дорогой президент Элиот!

Профессор Лайон пишет, что он сообщил Вам о моих намерениях, связанных с раскопками в Палестине, чтобы они проводились под покровительством Семитского музея Гарвардского университета. Я готов, если Вы и университетские власти это одобрите, оплачивать расходы на проведение таких раскопок в течение пяти лет, из расчета общей суммы в 50 тыс. долларов, которую следует разделить по возможности на равные доли в течение пятилетнего срока.

Мое предложение вступит в силу при условии, если разрешение от турецкого правительства будет получено не позднее 1 марта 1906 г., и я готов предоставить дополнительно сумму в 5 тыс. долларов на предварительные расходы до начала раскопок. Помимо вышеупомянутого, я оставляю за собой и своими наследниками право, в случае моей смерти до начала раскопок, сократить мои обязательства до 5 тыс. долларов на предварительные расходы…

Искренне Ваш,

Джейкоб Г. Шифф».

Предложение было принято, но в течение последовавших пятнадцати месяцев получить разрешение на проведение раскопок так и не удалось. В октябре 1906 г. Шифф потерял терпение и в письме к Тою намекнул, что отзывает свое предложение.

1906/07 учебный год Лайон был директором Американской школы исследований Востока в Иерусалиме; там он укрепился в убеждении, что в конечном счете удастся получить разрешение на раскопки (фирман). Столицей округа, в котором находились руины Самарии, выбранные для раскопок, был город Наблус. Из-за медлительности турецких чиновников перспективы раскопок казались столь неопределенными, что Рейснер оставил попытки получить фирман и вернулся к своей работе в Египте; но в октябре 1907 г. разрешение было дано. 25 октября Шифф писал Лайону: «Отмечаю с некоторым мрачным удовлетворением, что турецкое правительство выдало фирман, который мы так сильно ждали весь прошлый год».

Весной следующего года Шифф совершил короткую поездку по Египту и Палестине. В Египте он встретился с Рейснером, который поведал, что хочет оставить свою работу на правительство Египта и в 1909 г. будет свободен. Летом 1908 г. Лайон совершил пробные раскопки; ему удалось обнаружить большую лестницу и большой алтарь с торсом замечательной статуи у его подножия, а также другие интересные археологические объекты. Такое сочетание обстоятельств вдохновило Шиффа вернуться к первоначальному замыслу. В результате Рейснер организовал экспедицию под прямым покровительством Гарварда.

Работы начались в полевой сезон 1908–1909 гг. Раскопки расширились в 1910 г., когда Рейснер получил помощь Кларенса С. Фишера и Орика Бейтса. На вершине холма был обнаружен старинный дворец, в котором признали дворец Ахава, с многими покрытыми надписями глиняными черепками (остраками), ставшими самыми ранними образцами еврейского письма, которые были открыты к тому времени. То, что раскопки, в ходе которых первоначально были обнаружены артефакты греко-римского периода, углубились в слои значительно более ранние, вызывало огромный интерес Шиффа, и он значительно увеличил сумму пожертвований. Археологам удалось найти большое количество новых материалов, важных как для истории древнееврейской архитектуры, так и для изучения древнееврейского алфавита, что значительно расширило наши познания о древней Палестине.

11 декабря 1910 г. Мейер Салзбергер писал Шиффу о том, что он прослушал лекцию Лайона и понял, насколько важна их работа. Шифф в своем ответе впервые открывает то, что и он участвовал в проекте экспедиции, хотя и сомневался в реальности ее результатов: «До того как экспедиция началась, мне казалось, что результаты, скорее всего, нас разочаруют, ибо, зная, что нашим далеким предкам в Палестине религия запрещала создавать что-либо сравнимое с египтянами или греками, я боялся, что ученые не найдут ничего достойного упоминания. И все же, ведомый надеждой, что возможны хотя бы какие-то находки… я позволил себе участвовать в предприятии и потому испытываю особую радость оттого, что получил от Вас, чьи суждения я так высоко ценю, заверения в том, что игра стоила свеч».