Наша светлость - Карина Демина

…перья для подушек…

…солому, которую придется в матрацах менять…

…ткань на белье…

О работе думается легко, и Тисса рада, что ее помощь действительно нужна. Тиссе надо успеть сделать хоть что-то хорошее. И она старается изо всех сил. Времени так мало. И вынужденные перерывы в работе – Тисса должна присутствовать на суде – крадут его.

Вот скамья, выкрашенная в черный цвет, она стоит слева от прохода. Справа – белая, для обвинения. Сегодня лорд-канцлер привел леди Лоу, и Тиссе стыдно смотреть в глаза женщине, у которой она украла мужа. Гийом был… нехорошим человеком, но, возможно, она видела его другим?

– Не верь. – Урфин опять угадывает ее мысли. – Она играет.

Строгое платье и бледная кожа, темные круги под глазами, от которых глаза кажутся вовсе бездонными. Взгляд устремлен на Тиссу. В нем нет гнева, но лишь молчаливый упрек. Неужели можно вот так играть?

Леди Лоу позволяют говорить, и зал молчит, опасаясь упустить хоть слово. Слышен скрип перьев. Тисса знает, что уже к вечеру эта проникновенная речь попадет в газеты, которые охотно следят за происходящим в суде.

Там, за пределами замка, тоже есть люди, которым хочется знать.

…Гийом де Монфор был противоречивым человеком. Его принципиальность, нетерпимость к чужим слабостям, стремление всячески их преодолевать снискали ему дурную славу, хотя всеми его поступками двигали исключительно благие намерения…

– Еще немного, и я сам поверю, что эта сволочь имела прекрасную душу. – Урфин избегает смотреть на леди Лоу, а ее взгляд устремлен на лорда-протектора.

Он выглядит неживым. Живой человек не способен часами сохранять неподвижность. Жутко. И Тисса не в состоянии отделаться от ощущения, что ему тоже плохо. Она помнит Каменный зал и тонкий шнур черной крови, выползающий из уха.

В жизни де Монфор лишь однажды оступился. И совершенная ошибка терзала его совесть, побуждая к признанию…

Трагическая пауза.

…о преступной связи с замужней женщиной, имя которой леди Лоу не смеет назвать. Но предполагает, что раскаяние несчастного ее супруга и стало мотивом для убийства, поскольку…

– Прежде, чем вы продолжите, – голос лорда-протектора глух, – любые домыслы, порочащие честь и репутацию моей жены, произнесенные прилюдно, я буду считать официально выдвинутым обвинением.

Шепот катится от передних рядов к задним. И писец замирает, не зная, следует ли запечатлеть и эти слова.

– Поскольку разум моей жены полностью открыт для меня, то я потребую равного открытия и от того, кто выдвинул обвинение. К сожалению, опыт показывает, что мое вмешательство влечет за собой смерть. Однако закон учитывает возможность, а не последствия. Так что вы хотите нам рассказать?

– Он и вправду может… – Тиссе казалось, что она говорит шепотом, но все вновь повернулись к ней, и, значит, шепот был громким.

– Может. И сделает, если его вынудят. Он бы с удовольствием вывернул Кормака наизнанку. Или припугнул бы, но Кормак потребует ответной меры.

Меры?

– Ребенок, мы все здесь заложники закона. Если Кайя тронет Кормака, или его дочь, или хотя бы кого-то со стороны обвинения, Кормак потребует заглянуть в твой разум.

А это Тиссу убьет.

– Мы ждем, – напомнил лорд-протектор.

– Я… я хочу сказать, что мой муж искал встречи с Тиссой Дохерти. Думаю, желал принести ей свои извинения. Он шел на эту встречу с миром. Но был сначала отравлен, а потом заколот. И она созналась в убийстве! Добровольно. Перед восемью свидетелями. Вот правда, от которой вы не сможете отвернуться.

Глава 29

СТАЙНАЯ ОХОТА

– А я вообще не выйду замуж. Так спокойней, правда? Хочу пряники ем, хочу – халву.{32}

У Меррон убежать не получилось. Точнее, она передумала, потому что, во-первых, здраво рассуждая, понятия не имела, куда бежать и чем заниматься, во-вторых, любое мероприятие требовало хотя бы минимальной подготовки. Меррон – отнюдь не глупая дурочка, которая бросается с головой в авантюру.

Свою авантюру Меррон хорошенько продумает.

Но потом случилось Ужасное Происшествие!

Так выразилась тетушка Бетти и, упав на диванчик, потребовала веер и нюхательную соль, которая была подана незамедлительно. Меррон тоже желала знать о происшествии. А как узнать новости, если ее заперли, и глупая Летти молчала, лишь щурилась и вопросы игнорировала?

С падшими женщинами она, видите ли, не разговаривает.

Падшей себя Меррон никак не ощущала, скорее – незаслуженно обиженной. Подумаешь, невинность… в ее возрасте оставаться невинной девой уже как-то и неприлично. Тетушка сама так говорила! И ладно, если в тетушкином понимании потеря этой самой невинности прочно связывалась с замужеством, но у Меррон свой взгляд на вещи!

В общем, замуж она категорически не желала, а вот новости знать хотела.

Тем более такие!

Леди Дохерти зарезала Гийома де Монфора! Насмерть! Нет, нет, не та леди, которая супруга лорда-протектора, а…

Новостей у тетушки имелось столько, что хватило до самого ужина. И Меррон послушно выпила капустный сок, очень полезный для цвета кожи, ни слова не сказала о биточках из моркови и вареном сельдерее – тетушка надеялась, что у Меррон все-таки вырастет грудь. И даже ненавистные сырые яйца – смягчают голосовые связки и придают голосу нужную бархатистость – были употреблены залпом.

Выходит, Меррон пропустила столько всего интересного, пока сидела, раздумывая над своим поведением, – чего над ним думать? Обыкновенное поведение…

Она видела ту самую леди Тиссу. Леди как леди. Маленькая. Беленькая. Вся какая-то… трепетная. Наверняка от малокровия – у половины местных дам Меррон симптомы малокровия отмечала. И явной дистрофии. Но дело-то не в болезнях, которые тетушка считала столь же пристойными и даже приличествующими леди, как мигрень, а в том, что малокровная леди человека зарезала.

– Двадцать пять раз ударила! – Бетти, представив себе сие действо, вновь лишилась чувств. В обмороки она падала красиво, томно – сказывался немалый жизненный опыт. И в себя приходила быстро.

Но двадцать пять раз…

Нет, определенно Меррон ничего не понимает в людях. Но двадцать пять раз кого-то ножом пырнуть – утомительно.

– Они любовниками были. – Взяв стебель сельдерея, тетушка Бетти откусила кусочек. И даже это у нее получалось изящно. – И де Монфор решил все мужу рассказать…

…если так, то он идиот полнейший. Меррон видела того самого мужа. Тоже лорд как лорд, из тех, которые всех прочих людей заочно презирают. Он и глядит-то сверху вниз, с насмешечкой… впрочем, Гийом не лучше.